Воронка.
Шрифт:
— Дети — это всегда хорошо! — Провозглашал новый тост отец. Опрокинув рюмку за святое, он наливался краской гнева на злую судьбу и до самой поздней ночи ругал зятя на чем свет стоит.
Постенав еще с часик несчастная трагически беременная успокаивалась. Так и быть, пойду с детьми жить в самую большую комнату в доме и сделаю милость, возьму ваши мятые рубли. Тетя Маша, понаблюдав эту систему в действии, в последний раз ехидно заметила:
— Довольно нелегкий способ заработка, Леночка! Смотри, не надорвись!
Ленка закатила глаза, изображая обморок, на тетю Машу снова зашикали, папик погрозил ей кулаком:
— Разгавкалась старая сука! Ленке рожать на днях, а ты ей гадости говоришь!
А вот Катька после слов тети Маши вдруг остановилась посередине комнаты со стольником в руках. Сто рублей эти она
Нет, в отличие от сестер Катька к жизни была неприспособленная. Да и с мужиками у нее не клеилось. Сейчас вообще трудно замуж выйти — время такое. Все пацаны вокруг пивные алкоголики, как тут жениха найти? И если находится парень поприличнее, так ему и жену подавай не абы какую, а хоть с жильем. Когда Катьке было всего двадцать, она познакомилась с таким, поприличнее. Только парень тот сам жил в квартире, где кроме него еще дед с бабкой, мать с отцом и старший брат с женой и ребенком. Катьку ему привести было бы некуда. И у самой Катьки тогда Ленка второго родила и был полный дурдом! А комнат всего три, а две из них проходные. Тоже, куда тут молодого мужа всунешь? Помыкались — помыкались жених с невестой и разбежались. Парень тот сейчас на Ольге Скоркиной женат. А та — дура дурой и поперек себя шире, но с квартирой своей.
Тетя Маша Катьке свою халупу завещала, но когда она помрет — Катьке уже ничего в этой жизни надо не будет. Конечно, Катька бы и не хотела, чтобы тетя Маша умерла. Коли Маши не станет, то Катьке и поговорить будет не с кем. Мать только с Ленкиными сопливыми чадами носится. Отец, когда не пьяный, тоже нянчит своих мальчиков (его мечта иметь наследников на фамильных глистов сбылась с рождением двоих сыновей третьей дочери). Так что снова она не нужна, ни у дел.
И как часто это бывает с одинокими молодыми женщинами, которые не могут реализовать заложенный в них потенциал любви, материнства и творчества, Катька стала квелая, болезненная. Ходить стала сутулясь, чего-то все сморкалась, кашляла. Стала жаловаться на головные боли, запоры, ломоту во всех костях и прочее и прочее. К двадцати пяти она превратилась в красноносое существо без возраста, закутанное до ушей в широкую вязанную кофту неопределенной расцветки и шаркающее по двору домашними тапочками на теплый носок.
Все изменилось несколько месяцев назад. Вдруг тетя Маша перестала пить. Так, вроде случайно трезвая, она приходила в семью сестры и, спрятав свое правдолюбие, мирно рассказывала про собрания, которые теперь посещает. Там группа здоровья собирается, говорят о своих болячках, делятся народными рецептами лечения. Звала Катьку с собой. Племянница подумала немного и пошла на собрание. Оказалось, что местный филиал Фонда Здоровья и Чистоты организовал Общество Милосердия. Катя пришла на собрание Общества еще разок, потом познакомилась с людьми, посещающими собрания, втянулась. Ее попросили помочь разнести брошюрки по почтовым ящикам на своей улице. Она с радостью согласилась и стала делать это каждую неделю. Потом надо было ухаживать за больными людьми, стариками, инвалидами, которые стояли на учете в благотворительной организации.
Ухаживать за стариками для Катьки было совсем не трудно. Она не была брезгливой или ленивой, никаких интересов в жизни, кроме работы в Обществе, у нее не было. После работы Катька ехала к одной из бабулек, Антонине Гавриловне, готовила ей, мыла полы, следила, чтобы в доме всегда были нужные лекарства. Антонина Гавриловна не была совсем уж беспомощной, просто очень старенькой, а дети ее совсем забросили. Однажды Катя приехала к старушке, а у той дочь сидит. Надутая моложавая толстая баба, одетая в тесные джинсы и маленькую маечку. На боках из штанов торчали куски белого сала, но толстуху это не смущало.
— Ты кто такая? — набросилась доченька на Катьку. — Чего тебе тут надо? Квартиру захотела?! Пошла отсюда, проныра! Проклятые сектанты, так и снуете, так и шарите, где поживиться! Не будет вам квартиры!
Антонина Гавриловна пыталась заступиться за свою верную помощницу, но толстомясая ее не слушала. Катька еле ноги унесла оттуда. Плача, она приехала в Общество Милосердия. Там люди
ей объяснили, что ничего не случилось страшного, так бывает. Люди неправильно понимают, злобно думают про таких как Катя.— Такие злые люди, такова жизнь, таков мир вокруг нас! — говорила женщина, которая всем в Обществе распоряжалась. — Им Чистоту не понять, они о будущем своем не думают. А мы должны все терпеть от них, потому что мы избраны конец света пережить. Мы чистые. Ты, Катенька, теперь к Георгию Алексеевичу ходить будешь. Он парализован, совсем плох. Ты уж позаботься о нем. А родных у него никого, так что не бойся — больше гадостей не услышишь!
За год работы в Обществе, Катька сменила пятерых подопечных. Георгий Алексеевич вскоре умер, после него была Тамара Сидоровна, не старая женщина, но страдающая тяжелой формой диабета. Она тоже скончалась через пару месяцев. Павел Харитонович и Мира Константиновна умерли еще через полгода. Он был старенький и болел раком, а она очень тосковала по нему, вот сердце и не выдержало. Вчера умерла Янина Франковна, удивительная старушка с особым даром видеть будущее. Она умела гадать по руке, и на кофе, и составляла гороскопы, и снимала порчу. Катьке Янина Франковна предсказала что будет она счастливой, будет всегда, до самой своей смерти, помогать людям. Мужа не нагадала, но Катька уже и не стремилась замуж.
Тетя Маша тоже умерла недавно… Да глупо так получилось, просто ужас! Она же не пила больше, а тут почему-то купила на углу, в гастрономе, водку и выпила всю бутылку сразу. Тетя Маша и в молодости столько не пила. Ну, и умерла, конечно. Ее на следующий день Катька нашла. Зашла, а тетя Маша на полу лежит, белая такая, мертвая. Рядом эта бутылка, убийца, стоит. С перепугу Катя вызвала «Скорую», хотя это уже было ни к чему. Врач молодой приехал и сказал — алкогольное отравление.
Катька тетю хоронила со слезами. Ведь сколько та хорошего для племянницы сделала! И родителям не дала девчонку в роддоме бросить, и всегда защищала перед всеми, и в Общество привела. Правда, Катька слегка обалдела вначале, когда узнала, что квартиру тетя оставила не ей, а Фонду Здоровья и Чистоты. Но потом Катя поняла. Иначе тетя Маша поступить не могла — если бы она не отказалась от своего имущества, то не очистилась бы и не попала бы в рай. Так что все нормально и правильно.
А Катька больше не невезучая. Это в своей семье она четвертая и нелюбимая, а в Обществе такая же, как и все остальные — равная и нужная!
Глава 13. Башня Ужаса.
Учителя провожали новой песней, только пел ее весь зал, а он сам просто продолжал стоять на сцене. С последним аккордом гимна Чистоте занавес скрыл идола от его поклонников. Седов решил, что пришла пора уходить. Так как он стоял с самого краю, ему удалось выйти первым. В вестибюле, пышном под стать актовому залу, Пашка с удивлением обнаружил несколько ярких лотков с самыми разными необычными вещами. На первом лежали журналы и брошюрки, от глянцевой яркости которых приходило на ум словосочетание «финская полиграфия». Краем глаза Седов прочитал названия журналов: «Рассвет», «Жить во благо», «Учитель говорит», а также несколько заголовков, вынесенных на обложку: «Есть ли жизнь после смерти?», «В чем смысл жизни?», «Я видел рай!».
«Ишь ты! — восхитился Паша, — И все-то они знают и все-то они видели!»
На втором лотке стояли высокохудожественные фотографии Учителя. Как и в жизни, на снимках лицо ужасного человека производило завораживающее впечатление. Будь Паша не столь циничным и пропитым типом, он бы сказал, что с фотографии выпуклые темные глаза Учителя просто гипнотизировали каждого, кто встречался с ним взглядом.
На третьем лотке лежали немного странные сувениры: это были предметы, до которых дотрагивался Учитель. Об этом свидетельствовали подписи на ценниках. Здесь были кружки, из которых он пил, ложки, которыми он ел, да еще и несколько маленьких кожаных мешочков, которые предлагалось носить на металлических цепочках для излечения от катаракты и псориаза. С брезгливым удивлением Паша прочитал, что в мешочках срезанные ногти учителя и его волосы. Паша фыркнул, они бы еще его помет продавали! Ядрена кочерыжка, а цены?! За эту прелесть в мешочках надо было выложить по пятьсот рублей.