Вороны Чернобога

– Вот это… - прошептал Митя, у которого пропал голос.

– Ага, - согласилась сияющая Руся.
– Это и есть барабашки. Хорошенькие, правда?

– Хорошенькие, - ворчливо заметил Данияр, стоявший в комнате возле балконной двери.
– Пока дурачиться не начнут. Тогда - всё. Туши свет - кидай гранату.

Барабашки чуть слышно проскрипели что-то ехидное, из-за чего Руся быстро отвернулась, чтобы Данияр не заметил её желания рассмеяться в голос. Потому как нечистики очень хотели бы напомнить ворону громовое светопреставление, недавно устроенное в подъезде его “бывшей”.

– А у них лапы есть?
– спросил Митя, явно заинтригованный меховыми шариками.

Руся подняла руку, по которой к плечу ползла ещё одна барабашка.

– Она цепляется за рукав - значит, лапки есть.

– А если им что-то сказать… ну, попросить сделать, они это сделают?

Данияр встал на пороге и с интересом взглянул на юного ворона.

– А что именно ты хотел бы им предложить?

– Цепочку под подушку того мужика!
– выпалил Митя.

Руся с уважением посмотрела на него: ничего себе - идея! А ведь здорово было бы! Барабашки бегают везде, где хотят. Могут проникнуть в любое помещение. Ведь таких колдовски защищённых квартир, как у Данияра, в городе, наверное, мало. И точно уж не защищена квартира того незнакомого ворона, который о себе ничего не знает и которого необходимо предупредить об опасности. А потом посмотрела на Данияра. Тот стоял, морща лоб и глядя на барабашек. А потом ворон осмотрел ребят и признался:

– Не знаю. Не уверен. Раньше до такого никто не додумывался.

– Давай у них спрошу?
– обрадовалась Руся.

– Мало ли что они тебе скажут, - пробормотало встревоженный Данияр.

Руся нахмурилась, глядя на него. Возможно, он не хочет рисковать? А вдруг барабашки что-то такое сделают с цепочкой, передающей только воронам странные, но полезные для них сны? Но тогда…

– А проверить?
– быстро высказала она: возможность эксперимента заставляла волноваться: вот здоровски! Столько нового, столько неизведанного!

– Как?
– посмотрел на неё Митя, и глаза загорелись.
– Точно! Можно прямо в квартире проверить - послать одного с балкона перенести чё-нить… в прихожую!

– Не получится, - уже задумчиво сказал Данияр и велел: - Заходите. Я там чай заварил и перекусить кое-что.

– А ты скажешь, почему не получится?
– спросила Руся, с сожалением кладя на балконные перила ладошку, по которой тоже нехотя скатывались барабашки.

– Скажу.

И только в комнате Руся поняла, что значит “понял” Данияра на лёгкую заминку Мити, когда ему предложили на выбор чай или кофе.

На столе, кроме старенького подноса с маленьким кофейником и пузатеньким заварным чайником, расположились чашки и хлебница с крупно нарезанной колбасой. Вспомнив свои бутерброды, Руся втихаря улыбнулась: всё правильно. Это было давно, и Митя проголодался.

Торопливо набив рот первым же солидным бутербродом, Митя попытался что-то сказать, и Руся, чувствуя себя переводчицей даже сейчас, “перевела”, давя смешинку, попавшую в рот:

– Данияр, так почему не получится?

Благодарно глянув на неё, Митя приник к краю большой чашки с чаем.

– Квартира защищена, - напомнил Данияр.

Девушка посмотрела на окно, к которому прилипли любопытные барабашки. Юный ворон тоже оглянулся. Потом посмотрел на Русю. Та примерилась к ситуации.

– А если с балкона… - медленно начала она.
– Если я их пошлю к нам, к бабуле? Пусть оставят что-то в моей комнате? Они же знают, где моя комната! Что придумать такое же лёгонькое, как цепочка?

Митя заблестевшими глазами просительно уставился на ворона. Руся чуть не фыркнула сама, когда сообразила: ему уже интересно не то, как они второго ворона найдут, а как барабашки доставят или нет цепочку в другую квартиру.

Данияр оглядел их обоих с каким-то странным чувством, будто уже о чём-то догадался и теперь боялся разочаровать. А потом, помешкав, встал и взял ту самую цепочку со старенького серванта.

– Цепочку… - он споткнулся на слове, снова с едва уловимой жалостью посмотрев на них, а потом продолжил, улыбаясь: - Ну, ладно, пусть будет цепочка. Руся, попробуй дать её барабашкам.

Чуть стол не опрокинули - так резво бросились к балкону Руся и даже Митя, забывший о своём голоде и хромоте. Данияр же, пожав плечами и продолжая улыбаться (оглянулась Руся), пошёл следом лишь затем, чтобы снова встать у порога на балкон.

Девушка собрала цепочку в горсточку, удивляясь, какая она лёгкая. Из-за деревянных шариков-бусин, что ли? Перед ней на подоконнике уселись барабашки, с любопытством глазевшие то на неё, то на Митю, которого признали безопасным.

Свободную руку Руся положила на подоконник. На пальцы немедленно “взгромоздился” один из нечистиков.

– Ты знаешь, где я живу, - еле дыша от волнения (эксперимент же!), сказала ему девушка.
– Отнеси в мою комнату вот это.

Барабашка скосилась на Данияра, и Руся заранее заподозрила нечто, что может обернуться провалом - не эксперимента, а вообще их затеи. Она тоже посмотрела на ворона, и тот кивнул ей: “Продолжай, мол!” Барабашка неохотно протянула лапку Русе. Рядом от полноты чувств вздохнул Митя. Руся, стараясь быть осторожной: для неё-то цепочка невесома!
– опустила вещицу на лапку. И сначала даже не поняла, что произошло: цепочка, не встретив сопротивления, легла на её же ладонь - туда, где сидела барабашка. Прошло несколько секунд, прежде чем до девушки дошла печальная истина: цепочка опустилась на ладонь - сквозь лапку!

У Мити на лицо оказалось такое разочарование, что Руся, сама вздохнув, предложила барабашке перейти на его руку. Может, парнишку хоть это утешит? Нечистик будто понял, чего она добивается, и сразу съехал с её ладони на его.

– А почему так?
– спросила Руся у Данияра.
– Почему он не может взять?

– Я в этом не очень разбираюсь, - усмехнулся тот.
– Всеволод как-то сказал мне, что они существуют в двух пространствах, если не больше. То есть здесь их форма, но материальная сторона где-то в другом месте.

– Так бывает?
– поразился Митя.

Но Русю волновало другое, поэтому, не обращая внимания на его вопрос, она чуть не перебила ворона промелькнувшим соображением - чуть не возмущённо:

– А как же кикиморки?! Они же заплели мне волосы! И трав нарвали для этого!

Данияр развёл руками.

– Руся, я многого не знаю. Старшие - знали. А мне это было неинтересно. Если только… Кикиморки вжились в материальную жизнь - ту, которую видим мы. И сами стали материальны. Они, например, не умеют ходить пространствами, как барабашки. Да и барабашки… Многие, насколько я помню, их вообще считают сгустками энергии.

От обиды за барабашек Руся чуть не расплакалась: как это - сгустки энергии?! Вон они какие - мягкие, мохнатые, глазастые! Но слёзы мгновенно высохли, когда до неё дошло кое-что, и она сердито спросила:

– Ну и ладно! Пусть сквозь стены! Но почему я их чувствую на своей руке?! Я даже их вес чувствую! Их тепло и эту мохнатость!

– Руся, я не Всеволод!
– замотал головой Данияр, смущённо улыбавшийся.
– Я не умею объяснять! А он бы сказал, что твои ощущения - это самовнушение! Ты видишь их и примерно представляешь, какие они на ощупь и на вес, - отсюда твои впечатления.