Вороны Чернобога

– Из-за неё тоже, - со вздохом кивнул Данияр.
– Но в основном потому, что они, последователи Белобога, хотят контролировать и Навь. А это возможно только с помощью её представителя.

– Фиг им, а не Руся, - проворчала девушка, явно впечатлённая перечисленными обязанностями ворона.

Александр Михайлович с некоторым недоумением смотрел вперёд, на бегущую дорогу, а потом, будто собрался с мыслями, озвучил их:

– То есть у нас сейчас три представителя Нави и одна - Белобога?

– Руся не относится ни к одному из них, - покачал головой Данияр и улыбнулся, когда девушка аж подпрыгнула на сиденье от любопытства.
– Ещё раз напоминаю её предназначение - она посредник между светлым, тёмным и человеческим мирами.

Руся шмыгнула носом, сияя от собственной значимости. Это было так потешно, что даже Митя засмеялся - и тут же тихонько охнул, схватившись за живот.

Но Александр Михайлович не просто определялся, уточняя.

– На сегодняшнюю ночь у нас, так получается, несколько дел, - медленно, раздумчиво сказал он, слегка с вопросительными интонациями: - Побывать в квартире у вашего Всеволода и взять бумаги. Затем поездить по городу и попасть в те квартиры, где… - он осёкся и сделал движение, будто хотел оглянуться, но просто посмотрел в верхнее зеркало на младших.

– Это я сделаю сам, - поспешно сказал ворон.

– Ну нет. Если уж начали, то вместе. Разве что Русю с Митей забросить домой?

– Руську забрасывайте, но не меня!
– недовольно сказал парнишка.

– Ща как стукну!
– пообещала ему девушка, сердитая из-за бесцеремонной “Руськи”..

– Мы едем через весь город, - философски сказал Данияр.
– Так что спите, пока есть возможность, а то вы мне там сонными не нужны.

Парнишка и девушка переглянулись и, немедленно ткнувшись друг в друга головами, закрыли глаза. Хм… Угроза подействовала - усмехнулся ворон и, пока те жмурились, осторожно перебросил через спинку сиденья махонькую горсточку трав и толчённого в крошку пера. Минута… Другая… Плечи младших расслабились. Двое уснули по-настоящему… Данияр не собирался таскать за собой “детишек”, на которых ночь пока действовала слишком сильно.

Короткий взгляд Александра Михайловича.

– Это что?

– Этому я тоже научу, - пообещал Данияр, и водитель кивнул, успокоенный.

Глава двенадцатая. Руся

Крепкий сон источал смачный запах мятных пряников. А снилась деревня… Два года назад, летом, в каникулы, одноклассница уговорила Русю на одну ночку съездить к бабушке - за ягодами. Та жила в получасе езды от города, если ехать на автобусе.

Приехали не совсем вовремя. У одноклассницы оказалась очень шустрая бабушка, которая как раз закончила красить дом, пока дождей нет. Девочкам она обрадовалась, ягоды, которыми прельщала подружка, были замечательны. Но спать в ту ночь Русе было тяжело. Подружка-то уснула сразу. А Руся ворочалась от тяжёлого влажного запаха краски, будто пропитывающего её саму. Потом стало хуже: чуть позже, ближе к двенадцати часам ночи, к этому запаху добавился аромат… нет! Вонь - приторно сладкая, бьющая в нос густотой, словно облако на дом спустилось. Несколько ошарашенная, Руся решила, что так пахнут мятные пряники. Но почему настолько мощно? Благо кровать стояла у полураскрытой двери в сени, девочка выскользнула из избы, а потом уселась на деревянных ступеньках крылечка во двор. Но летняя ночь оказалась слишком прохладной. Пришлось вернуться в сени и оглядеть доску-вешалку, прибитую к стене. Через две минуты Руся уснула, завернувшись в ватную фуфайку, а в помещение вернулась за полчаса до пробуждения хозяйки избы… На обратом пути Руся осторожно спросила подружку о сладком запахе, даже утром витающем в доме. Выяснилось, что у бабушки болят ноги, и она мажет их камфорным спиртом.

Во сне Руся улыбнулась. Тогда, два года назад, ей почудилось, что подружкина бабушка втихаря от внучки и её подруги ест любимые мятные пряники…

Но сейчас запах мяты снова ощущался отчётливо, хоть и не так ужасно, как от камфоры. Наверное, кто-то в машине жуёт жвачку… Чем больше она об этом думала, тем более прозрачным становился сон. А значит, прямо в нём возникали и другие вопросы. Например, почему в машине так спокойно? Она не дёргается при торможении, не летит на открытых участках дороги так, чтобы их с Митей прижимало к спинке сиденья, не потряхивает на пешеходных переходах, где есть “лежачий полицейский”…

А потом началось странное. Та самая тряска, которая отсутствовала до сих пор, началась внезапно и страшно. Правда, тряслась не машина, а она сама. А ещё было впечатление, что по ней… бегают, оттого она и трясётся.

Руся не сразу выдралась из сна. Но, едва сумела открыть глаза, сон исчез, как не бывало. Да, она и Митя в машине, но стоящей на месте. Наверное, Данияру стало жалко их будить, и он с Александром Михайловичем ушёл в квартиру Всеволода без них. И успокоилась бы девушка на этом предположении, продолжая наблюдать, как барабашки весело скачут по её рукам и плечам, если бы один из нечистиков не цапнул что-то с её колена, а потом бросил и снова включился в беготню по человеку. Медленно, чтобы не спугнуть барабашек, Руся подняла соринку и посмотрела на окно. Нет, щель только наверху и узкая - видимо, чтобы воздух поступал в машину.

Опустив глаза, она заметила: соринок много, и хорошо, что в машину попадает свет подъездного фонаря. Одной рукой она обобрала все соринки, сжимая их затем в кулачок: выбросит потом, когда придут мужчины… Рассеянно взяла несколько штук с колена Мити. И чисто машинально поднесла ладошку с мелким сероватым сором к носу. Холодным ароматом мяты повеяло не сильно, но отчётливо…

Не мятные пряники. Не жвачка. Не камфора… Перед глазами вновь появилась картинка: Данияр бросает чем-то в бывшую любовницу (а в этом сомнений теперь нет), и та утихает и равнодушно уходит из подъезда.

Данияр усыпил её и Митю!

Откуда-то изнутри начала вздыматься злость.

Так нельзя! Это несправедливо!

Руся повернулась к дверце, чтобы немедленно открыть её и помчаться в квартиру Всеволода. Чтобы ворваться в неё и, наплевав на глубокую ночь, наорать на ворона и на Александра Михайловича…

Она уже взялась за дверную ручку, но встревоженно обернулась к Мите. Нельзя. Выходить нельзя. Митя - тоже ворон и неопытный, и прошлой ночью его едва не убили. Оставлять его в машине, да ещё спящим… Разбудить и повести за собой? Но тогда машина останется без присмотра!.. У-у, Данияр! Бессовестный! Загнал в ловушку! А она-то о нём думала, что он добрый и заботливый… Стоп! Не мигает ли снаружи поставленная Александром Михайловичем противоугонка?.. Руся честно попыталась увидеть синие всполохи, но - увы. А выйти побоялась.

Закипая настоящим гневным бунтом из-за невольного заключения, Руся сердито смотрела на подъездную дверь и представляла, как она видит Данияра выходящим, как он подходит к машине и как она уничтожающе говорит ему: “Использовал меня, да? И тебе не стыдно уподобляться алконостам?!” А потом придумывала другие слова, похлеще, пообидней - такие, чтобы его сильно задело, обидело. И даже барабашки, продолжающие бегать по её и Митиным плечам, не утешали… Она мрачно смотрела из тёмной машины на ярко освещённую близким фонарём дорожку к подъезду и думала, как бы завтра, то есть уже сегодня утром, например, отказать Данияру, если тот снова позовёт на помощь. Отказать так, чтобы тот понял её значительность и важность как посредника. А не использовал как глупую девчонку, которая только и делает, что смотрит ему в рот…

– В мешке…

Девушка от испуга подпрыгнула на сиденье. Выдохнутые шёпотом слова продрали морозом по спине. Стремительно развернувшись к Мите от окна, она уставилась на него. Барабашки затаились на тех местах, где их застал этот шёпот… Отмерев, Руся, слыша собственное сердце, всё ещё больно колотящееся от мгновенного страха, пригляделась к парнишке: вот так по-дурацки решил подшутить над ней? Но Митя совершенно очевидно продолжал спать в наведённом вороном сне. Вспомнив, как можно узнать, видит ли сны спящий, Руся всмотрелась в его закрытые веки, благо свет с улицы позволял разглядеть его лицо. Да, глаза под веками неровно двигались, а дыхание… Митя дышал всё учащённей, как будто видел кошмар. И вскоре Руся испугалась. А если с ним что-то за время отсутствия старших произойдёт? И что же он видит в своём сне, если говорит про какой-то мешок?

А потом Руся вспомнила кое-что и взяла себя в руки, хотя это было непросто. “Митя - ворон, - ещё раз напомнила она себе.
– А если он видит пророческий сон? Предсказание? А я сорву ему это предсказание… Тем более если человек резко просыпается, он сразу забывает всё, что видел во сне. Даже у меня такое бывало. Нет уж… Пусть досмотрит, а потом расскажет, что видел”. И села поудобней, чтобы слышать всё, если парнишка-ворон снова заговорит. На всякий случай - слышать. А если он всё-таки забудет, что во сне было? А она, Руся, скажет ему, что именно слышала от него, и Митя вспомнит свой сон.