Вороны всегда следуют за волками

–Я не стану! Это…

Он осекся, когда получил удар в живот. Ровно такой, чтобы не навредить внутренним органам, но вдолбить в юную горячую голову правильные мысли, и вытряхнуть неправильные. Теодор согнулся пополам, хватая ртом воздух, а Набата потрясла в воздухе ушибленной рукой. Ей нечасто приходилось использовать рукопашные приемы.

–Живо! – прорычала она, и новоявленный ученик, сдавленно ругаясь, поковылял прочь, пытаясь восстановить дыхание. Сераф и Набата проводили его взглядом.

–Не слишком жестоко? – уточнил архивариус.

–Лучше бы ему научиться слушать то, что я говорю. – мрачно заметила инквизитор.

–А если не научится?

–Значит, ему никогда не стать инквизитором, зато легко сможет стать мертвецом. Его выживание зависит на пятьдесят процентов от умения выполнять мои приказы и слушать.

–А вторые пятьдесят процентов?

–Удача.

Они помолчали, глядя вниз, на изумрудное море из яблонь, думая каждый о своем.

–Не могу знать всего, я лишь архивариус и слуга Погоста. – начал Сераф, глядя прямо перед собой. Ветер трепал его непослушные черные волосы. – Харонд последние несколько месяцев получал много писем и докладов. Не припомню, чтобы ранее у него оказывалось столько корреспонденции. Вскоре он придумывает идею о масштабном наборе кандидатов к нам на службу. Возможно, это не связано. Но я привык не верить в совпадения.

–Год за годом мы ходим по миру, истребляя и очищая мир от зла. Год за годом Талаум становится безопаснее. Медленно, но становится. Не за горами тот день, когда мы переловим всех демонов, сделав жизнь безопасней.

–К чему ты клонишь?

–Ты не думал, что станет с инквизицией, когда угроза одержимых исчезнет? Что будет, с нами, когда не останется больше тех, кого следует наказывать и за кем охотиться? – Набата посмотрела другу в лицо.

Он не был глуп, Набата видела по его глазам, что он все понял. Но все равно сказала вслух:

–Мы будем не нужны. Нас выкинут, как старое ржавое ружье. Но инквизиция – это сила. Не ружье, которое можно выбросить. Пусть осталось нас сейчас и не так много, но каждый инквизитор стоит нескольких обычных солдат. Сомневаюсь, что магистр так легко отпустит ту власть, что имеет сейчас.

–Ты правда считаешь, что возможен… Конфликт с Триумвиратом? – тихо спросил Сераф, осторожно подбирая слова.

–Возможен. Но не сейчас, да и не через несколько лет. Может быть, мы и не доживем до тех дней, когда изловят последнего демона. Может быть. Но если доживем… Я уверена в одном – что Харонд собирает не просто новичков. Он хочет подготовить армию.

–Бред какой-то. – он помолчал. – Но если все-таки… – не смог договорить, слова повисли в воздухе. – Чью сторону ты примешь?

Набата скептически скосила на Серафа глаза, криво ухмыляясь.

–Ты серьезно хочешь обсуждать это? Мой тебе совет – не думай о том, что еще не случилось, спать будешь спокойней.

–Разумно. Я послушаю твой совет. Это будет легко, учитывая, как сильно я не хочу верить в подобную возможность.

–Здесь мало что зависит от нашей веры. – она вновь улыбнулась. – И я говорю это священнику. Однако… представь себя на месте Триумвирата, друг мой. Твоя страна спасена от присутствия зла, но по твоей территории все еще шастают вооруженные до зубов организованные воины, которые знают больше способов убийств, чем любой палач. И которые остались не у дел. Тут у кого угодно начнется паранойя.

Архивариус поежился, но вовсе не от холода.

–Как бы я хотел, чтобы ты ошибалась.

–Я тоже, Сераф. Я тоже.

Кажется, Набата даже задремала, потому как когда открыла глаза, горизонт уже начал светлеть. Ночь подходила к концу.

Первым делом она оттащила тело Тео к лошадям. Сердце ее не сжалось от печали, когда она закрыла его остекленевшие глаза. Кожа ученика побледнела от того, сколько его крови пролилось в песок и камни. Наградив лоб Тео посмертным штырем, она завернула его в материю и связала веревкой. Пока это все почести, что она могла ему отдать. Чаще в пустошах мертвецы и этого не получали.

Следующими были члены банды. Набата вбила каждому такой же штырь, чтобы защитить тела от одержимости. До некоторых из бандитов уже добрались скорпионы и пауки, так что пришлось сначала прогнать их, прежде чем закончить работу. Она оставила тела там, где те умерли – у инквизитора не было ни сил, ни желания даже свалить их в кучу и сжечь вместе с тем, что осталось в штольне – падальщики сделают все за нее. Со Скрягой оказалось быстрее всего, так как Тео почти закончил с его посмертием. Занятно, что именно его тело членистоногие падальщики обходили стороной, словно брезговали когда-то одержимой плотью. Это навело Набату на мысли о том, что по каким-то причинам звери не едят оболочки. Нужно поделиться этой идеей с Серафом.

Демон наблюдал за каждым шагом Набаты со смесью беспокойства и интереса. По мере того, как светлело небо, окрашиваясь в багрянец, Набата могла лучше осмотреть своего пленника – черные волосы, когда-то даже красивое лицо, но теперь измененное одержимостью: клыки, черные перья на скулах, лбу и подбородке, темные, словно бездна, глаза с яркой фиолетовой радужкой. Кожа на руках почернела по локоть и местами тоже имела пучки перьев. Он заметил ее взгляд.

–Нравится? – спросил он ухмыляясь.

Хотелось пнуть его в рожу вместо ответа.

–Размечтался. Я пытаюсь понять, к кому ты принадлежишь.

–Никому. – снова эта хитрая ухмылка. – Я сам по себе.

–Заткнись. Я тебя не спрашивала.

Когда стало достаточно светло, Набата отправилась на поиски сумки с опалами. Долго искать не пришлось – сумка зацепилась ремнем за один из камней. У инквизитора груз упал с души, когда она увидела драгоценную шкатулку. Но радости ее не суждено длиться долго.

Застежка сумки оказалась сломана, железная шкатулка лежала чуть дальше, помятая и разбитая. Металлическая крышка отлетела, а содержимое оказалось уничтожено и разбросано по склону.

Все шесть опалов разбились на осколки.

Пять демонов снова на свободе. Включая Скрягу.

Набата закрыла глаза рукой, тихо и мучительно застонав. Похоже, пока они с демоном катились со склона, шкатулка разбилась, и сумка сорвалась с плеча Набаты. Мало того, что она потеряла ученика. Пять ранее пойманных ею демонов вырвались на свободу. А того, что обездвиженным лежал в лагере, ей придется тащить волоком до самого Сантремира, чтобы уже там завершить ритуал. Жертва Тео теперь выглядела настолько напрасной и бессмысленной…

А она думала, что хуже уже быть не может.

Однако, у Набаты уже не осталось сил на злость. После стимулятора она чувствовала необъяснимую печаль и усталость, болели глаза, а рана на боку заставляла страдать от любого слишком резкого движения в корпусе. Она бросила порванную сумку и разбитую шкатулку там же, где нашла – какой от них теперь смысл? Вернувшись в лагерь, она опустилась на одно колено перед пленником. Тот уже привычно улыбался уголком рта.

–Считай, что тебе пока везет, тварь. Поедешь в Обитель своими ногами, а не в камне.