Воровка для Герцога

– Ты что, блииины!
– Кори округлил глаза, пытаясь донести до младшего простую истину, что не может один ребенок знать название блюда, а другой нет.

А ведь все должны считать, что они мои родные дети. Эх, нужно обсудить этот момент с ними, хотя, может, я многого от них хочу? Они же маленькие. Кто бы объяснил, что в их возрасте нормально, а что чересчур сложно.

– Сейчас замесим тесто и вспомнишь, - щелкнула я по носу Сета.

– А можно мне поучаствовать, - к нам подошел повар.

– Конечно. Без вас мы точно не справимся, - решила поэксплуатировать я мужчину.
– Нам нужны плоские сковородки, сало, масло, яйца, молоко, муку, огонь-золу и кислинку, - последней был уксус, только я не знаю из чего его делали, а огонь-золой называли соду.

В двенадцать рук все делалось моментально. И хотя у малышей с непривычки яйца падали в плошки вместе со скорлупой, а лица, руки и одежда были в муке, я не ругалась, а наслаждалась их простой детской радостью. Смехом, светящимися от счастья глазами, мне так этого не хватало, что слезы полились сами по себе. Я вспомнила родителей, дедушку с бабушкой, даже Ульянку, надеюсь, у них с Сашей все хорошо, почему-то очень хотелось, чтобы у Максимки были оба родителя, любящие его и друг друга.

– Насть, ты чего, - Гаррет первым увидел, что я глотаю слезы, стоя над сковородкой.

– Ничего, просто, я вас так сильно люблю, и так рада, что вы у меня есть, - сказала я, и тут же была облеплена детьми, в таком виде нас застала Лорина.

– Повезло вам с мамкой, пацанята, - покивал Торик, будто соглашаясь сам с собой, и хмыкнул.
– Что Лорка, опять голодная?

– И не говори, Черпак, - кивнула она.
– Насть, когда это кончится? Когда я перестану есть как не в себя? Ух-ты, а что это у вас тут такое?
– взгляд молодой мамаши упал на пизанскую башню из блинчиков.

– Это блины, - со знанием дела ответил Сет, и все засмеялись.

– Сейчас чаю налью, садитесь, - повар быстро сообразил кружки на всех, а Гаррет расставил, пока я устраивала малышню за неудобным высоким кухонным столом. Заодно вспоминая, что мне про этот период рассказывала Уля.

– Погоди, сейчас гормоны успокоятся, и перестанешь, хотя не у всех так бывает, а вообще пока ты сама - еда, кушать будет хотеться, - ну плохо я слушала подругу, признаюсь, мне казалось это таким далеким.

– Да уж, и не уйдешь от него никуда, - расстроено бурчала девушка, уминая блины, - на часок максимум. Так даже на базар не успеть.

– Ну эту проблему решить можно, вон, возьми бутыль, - к счастью стеклянная посуда тут была.
– Прокипяти, туда молока сцеди да в холод поставь, тот же Силк его на водяной бане разогреет, и сможет малого покормить, когда понадобится.

– Милая, дай я тебя расцелую, - взвизгнула Лора, заключая меня в крепкие объятия и тут же развивая бурную деятельность с бутыльком.
– Значит, сегодня идем с тобой на базар.

Вот же ж… Кормящая мать… Воистину от ненависти до любви, день назад меня поганой метлой из дома была готова выгнать, а сейчас обниматься лезет. С другой стороны, я живу здесь, потому что барону обещала ее охранять. Да и бумага у малышни кончается мгновенно, так что можно и на базар сходить, и по лавкам прошвырнуться.

Уже через два часа мы медленно продвигались между торговыми рядами, в сопровождении двух наемников. Барон не мог выпустить нас совсем без охраны, это было бы слишком подозрительно. Присутствие мужчин обнадеживало и расслабляло, и пусть я себя ловила на этой мысли, но напряжение начинало брать надо мной верх, могу же я хоть ненадолго переложить груз ответственности на мужские плечи? Да и подумать, что при таком количестве народа и охране нам вообще что-то может угрожать, было трудно. А зря.

– Насть, пошли белье поглядим, - потянула меня за руку Лорина, отдавая «бодигардам» приказ ждать снаружи.

Мы зашли в лавку и окунулись мир шелка, кружев и подвязок, продавщица скакала между нами, как белка, но в какой-то момент вдруг начала заваливаться на бок, прижимая руку к шее. Лорина бросилась к женщине, но упала, даже не добежав. Я только обернулась назад и, почувствовав укол в район сонной артерии, потеряла связь с миром, не успев выпустить тьму.

***

Приходить в себя было трудно, в горле было сухо, как с похмелья, а голове вместо серого вещества была вата, любой звук отзывался в этой вате набатом, а свет вызывал рвотные позывы.

– Боги, как же плохо, - кто-то прохрипел рядом.

Я заставила себя открыть глаза и обнаружила рядом Лору. Что ж, уже не плохо, мы вместе и обе живы. Судя по тому, что между досок потолка пробегали лучики солнца, был еще день, и мы находились в погребе какого-то старого дома. Минут через двадцать я заставила себя сесть.

– Ты как?
– голос скрипел, как не смазанная калитка.

– Не лучше тебя точно, - ответила девушка, тоже сев.
– Что делать?

– Как что?
– удивилась я.

– Ну кричать и звать на помощь бесполезно, я думаю, - пожала плечами она.
– А делать что-то надо. Если это конкуренты отца, то нас могут оставить в живых, а могут убить, на все воля случая. А вот если это не воровские разборки, то я даже представить не могу, что дальше будет. Слушала, что на островах еще действует рабство.

Мне стало не по себе, в рабство точно не хотелось, хотелось домой, к мальчикам.

– Значит, придется выполнять договоренности, - проворчала я.

– Какие это?
– Лора посмотрела на меня с подозрением.

– Вытаскивать твою за… Хм… Шкуру из этой за… Передряги, - и почему слово «задница» меня так смущало? Может потому что звучало, как в дешевом американском боевике?

– А свою?
– вымученно улыбнулась Лорина.

– И свою заодно. Ты только не пугайся, что бы не увидела, и делай как я скажу, - Лора кинула взгляд, мол, не пугай пуганных, но все же шарахнулась от меня, стоило только выпустить пару щупалец тьмы.
– Повернись ко мне спиной, я руки тебе развяжу, - мои слова вызвали у нее явные сомнения, но девушка их быстро поборола.

Развязывать узлы, не имея возможности к ним притронуться, было невообразимо сложно. Тем более у меня не было такой практики раньше, и я пыталась тьмой орудовать, как продолжением рук, а это совсем не выходило. Наконец, когда злость уже застилала глаза, тьма плюнула на мои попытки с ней совладать и распутала веревку самостоятельно. При этом тень, которую практически не было видно в полумраке, разрезаемом редкими полосками света, выразительно постучала кулаком себе по голове.

– Вот это да, свобода, - Лорина с кайфом растерла руки, и резко замолчала. Как раз вовремя, в комнату над нами кто-то зашел.