Воровка Судьбы

– Нет уж, - буркнула я себе под нос.
– Всё вы сделали вовремя.

Гор и Матицей переглянулись и засмеялись, окончательно разрушая витающее напряжение.

Кристиан подал мне кубок с напитком, крепко сжимая свой.

– Пей.
– Прошептал Крис в мои губы, быстро целуя.
– И полетим уже к себе. Надо снять с тебя это очаровательное платье...

Инкрустированные чёрно-красными драконами кубки выглядели бесподобно, превращая ритуал венчания во что-то волшебное. Я всегда знала, что вся красота в деталях, и сегодня храм это подтвердил. Меня даже жутковатый алтарь не напрягал больше.

Как только безумно вкусное вино было выпито, мы поцеловались под перезвон колоколов.

Волнение перехватывало горло. В груди разливалось счастье.

Даже исходящий от тела жар не пугал. пока дыхание не оборвалось.

– Крис! Мне плохо.
– испугалась я не на шутку, выпуская последний кислород из лёгких.

– Что-то не так!

– Всё так, - довольно хохотнула Матица, оказываясь у дверей храма и собственноручно распахивая их для меня.
– Лети, моя драконица!

Тело содрогнулось в арктическом холоде, бросив меня из тепла в ледяную прохладу.

Гор не отходил, держа за руку.

Муж. муж волновался.

А потом меня выпрямило и из груди рванул свет, выпуская наружу существо, бережно окутавшее меня своим надёжным телом.

– Красная.
– охнул жрец.

«Какой он маленький.
– хихикнула я, и моя защитница согласно мурлыкнула в ответ.
– Ой! Я - дракон!? Уже!?»

Было так легко и весело! Хотелось плясать.

Мне не отказали в этом. Задорно притопнув огромной лапищей, драконица боднула Гора так, что тот свалился, и быстро побежала по проходу, выбираясь из тесного помещения наружу.

Догонялки длиною в жизнь начались!

***

– Дети.
– фыркнул Дорох, появляясь рядом с подругой, которую боготворил с момента её появления. Не всякой ниде удаётся отстоять право Хранителя, заменив на посту того, кто был готов кинуть в вечность одиночества её дитя, взяв девушку силой.
– А ты молодец! Добилась своего. Уверен, Вифлеор даже подумать о таком не мог. А теперь посмотри на себя! Ты сломала систему самого ритуала. Дети твоего сына даруют тебе смертность. но и сами останутся смертны, будучи на посту Хранителей.
– Дорох запнулся, и его раздражение не утаилось под слоем восхищения.

Матица посмотрела на древнего вампира с укоризной.

– Дорох. Я не умру сейчас же. И до рождения моего внука ещё далеко. Маша беременна девочкой.

– Уже!?

Богиня драконов засмеялась.

– А чего там сложного? Здоровый организм, любовь и нежность. Иногда достаточно только первого условия. Не мне тебе рассказывать.

Вампир помрачнел, вспоминая, как приложил все усилия для того, чтобы помочь Матице сбежать от её пленителя и, в конечном итоге, свергнуть его.

– Я люблю тебя, - сорвалось с губ древнего признание, на что его молодая подруга только рассмеялась.

– Глупости. Ты просто до сих пор не принял моего отказа.

– Я глубоко обижен за то, что ты так считаешь, - поджал губы Дорох, устремляя взгляд в небо, где кружили два дракона: лазурный и красный.

– И, тем не менее, - упрямо гнула своё Матица.
– Ты любишь меня, как сестру.

– Мне лучше знать, как я тебя люблю!
– Рявкнул Хранитель одной половины Дагалы, раздражаясь.

Матица разумно промолчала на выпад, и это взбесило вампира ещё сильнее.

– Впрочем, теперь это не важно!

Тёмный Хранитель растворился в своей мгле, и Матица качнула головой.

– Как сказать... Эй!
– Позвала богиня ближнего жреца.
– Да, ты. Готовь ритуал перехода.

«У меня слишком мало осталось времени. Года два - не больше. Надо выбрать для одного упрямца самую вредную ниду. Меня он любит. ха-ха-ха! Дорох даже не представляет, что такое любовь! Ну, ничего!! Скоро для тысячелетнего зануды откроется даже это непостижимое чувство! Любовь...
– Матица зажмурилась, вспоминая черты лица своего Джойя.
– Дааа. любовь! Два года и она будет нежиться в объятьях любимого».

Решение поставить Джойю Гора блоки на воспоминания о себе далось женщине непросто. Но Матица сделала это. Она не хотела, чтобы после её вынужденного ухода молодой и благородный староста деревеньки мучился, в одиночестве воспитывая их сына. То, что Гор влюбится в милую юную герцогиню она никак не ожидала, но исправить терзания возлюбленного никак не могла. Запрет Вифлеора был чётко обозначен. Матица не хотела, чтобы её сыну или Джойю грозила опасность. Да и глубоко в душе не могла не чувствовать облегчение. Ведь Джой после смерти герцогини больше никого не пускал в своё растрёпанное сердце, воспитывая уже двух детей: своего сына и чужую дочь. К тому же сниться магу земли Матице никто не запрещал!

Богиня драконов облизнула губы, вспоминая эти реалистичные сны.

«Да... скоро я буду с тобой, любимый! И... да простят меня демиурги, но я сделаю всё, чтобы ты простил меня за моё исчезновение!»

Выйдя из храма, богиня вознесла руки, приветствуя толпу набежавших на площадь дагальцев. На их век это был её первый приход. и последний, потому что женщине хотелось выручить своего друга, который помог ей стать не просто нидой, а первой, кто сломал всю систему наследования мира демиургами. Им, бессмертным и бесполым существам, не понять, как это - вечное одиночество с памятью о прошлом! А она понимала! И чувствовала! И собиралась сломать систему снова, призвав новую попаданку для Дороха.

«Кей будет мешать. но оттого эта победа для древнего вампира будет слаще. Умных он любит.
– Матица весело засмеялась, повергая свою паству в священный трепет.
– Ха! Он ещё плакать будет от предвзятости своих пристрастий!»

Для антуража драконица выпустила с рук снопы золотых искр, даря дагальцам своё благословение.

Народ ликовал!

А на Земле своим нечаянным обидчикам одна мелкая пигалица раздавала в подворотне лещей.

– Изнасиловать меня хотели?! Не на ту напали!

Конец