Воровка Яхна из Багдада

– Тунеядец, значит, – вынесла вердикт я, хотя мне даже стало немного его жалко. Молодой совсем, лет двадцать на вид, а уже угодил в рабство. По факту, другой жизни и не видел…

– Я не знаю, что значит это слово… – замешкался Валентос, чем вызвал у меня улыбку. – Возможно, Тантрис сможет. У него получилось развить свой дар, когда он был свободным. Снять ошейник можно, капнув на него каплю крови и озвучив набор слов, которые знала прежняя хозяйка.

– Да вот же… элиф аир аб тизак! * – выругалась я по-арабски.

Внезапно в моей голове раздался мужской смех. Я поняла, что, похоже, сошла с ума.

«Извини, что подслушал. Слова остались в твоих воспоминаниях и в нужный момент сами всплывут в памяти».

Ага, боги шалят! Ну, хоть за это спасибо!

 «Не за что», — донеслось до меня.

– Можно узнать значение этой фразы? – Валентос смотрел на меня с таким невинным выражением лица…

– Мал еще! – фыркнула я и засмеялась, глядя на обиженную мордашку парня.

– У вас красивые смех, леди! – Сзади подтянулась проснувшаяся троица.

– Ты у нас Тантрис?

Я очертила взглядом оголенный мускулистый торс. Из одежды на парне были лишь кожаные штаны. Его загорелая кожа вызывала у меня зависть, а руки так и тянулись потрогать совершенное мужское тело, хотели погладить черные густые волосы. Шоколадные глаза смотрели на меня с робостью, а тонкие губы подрагивали, заставляя желать их поцеловать.

– Я… – Тантрис смутился, видя, как я в открытую рассматриваю его.

– Помочь с даром сможешь?

– Не понял…

– Леди говорит о желании лишиться девственности с тобой и помощи принятия дара… – грустно вздохнул Ангелок.

– Это невозможно, – Тантрис разозлился. Однако какой строптивый!

– А вот так? – Я подошла к нему, поднявшись на цыпочки, резанула палец о его клык и поднесла к ошейнику. Но он перехватил мою руку.

– Вы ведь понимаете, что я, конечно, буду благодарен за свободу, но и рядом не останусь?

– Отблагодари меня и можешь быть свободен, – провела пальцем по ошейнику и зашептала роковые слова.

Ошейник вдруг распался на половинки.

– Отблагодарю! – Тантрис приподнял меня за талию на уровень глаз и в следующий миг поцеловал, обдавая жаром желания. Его зрачки вмиг стали змеиными.

Он аккуратно вернул меня на землю и сделал несколько шагов назад. Туманная дымка скрыла за собой рельефное тело, а когда развеялась, на месте мужчины уже лежал огромный аспид. Язык не поворачивался назвать это существо змеей!

элиф аир аб тизак – арабское ругательство

Глава 4

– Ты такой… – Я завороженно смотрела на аспида.

Он нерешительно склонил голову, подсовывая мне ее под руку. Я с восхищением провела ладонью по желто-алым чешуйкам.

– Считалось, что королевский род прерван? – спросил до сих пор молчавший Анрис и неодобрительно поджал губы.

– Нет, на меня надели ошейник и продали, как раба. – Тантрис снова был около меня и сжимал мою ладонь, прижатую к его лицу.

– Прошлого не вернуть… – возразил Анрис.

– Я и не собираюсь.

– Ну что, пойдем, – я растерянно качнула головой.

– Не торопись. В храм мы должны прибыть завтра, значит, нас еще не ищут. – Тантрис подхватил меня на руки и унес к арбе.

Меня снова кормили. Нянька, прогнав всех, решительно снял с меня балахон, заменивший ночную сорочку, обтер влажным полотенцем, несмотря на мое возмущение.

– Леди Яхна, я уже все это видел! Я не вижу в вас женщину, воспитывал вас как своего ребенка и люблю тоже как дочь… – тихо добавил он, надевая на меня милые шароварчики, тунику и удобные сапожки.

Не выдержав, я прижала его к себе.

– Жаль, что ты не отец… – расчувствовалась я. Мужчина спрятал повлажневшие глаза.

Блондин вышел из-за арбы и, застыв, слушал наш разговор.

– А он отец и есть, – внезапно выдал он. – Ваша мать родила вас от него – от раба, а не от мужа. В семье разразился громкий скандал, но так как вы родились девочкой, продать в рабство было нельзя. А с мальчиком так бы и поступили. – Нахмурившись, блондин прожигал нас пронзительным взглядом.

– Это правда? Она знала? – Я посмотрела на Анриса – в ответ он кивнул. – И как она к этому относилась?

– Она была доброй девочкой, хорошо относилась… любила по-своему. – Анрис спешно собрал вещи и ушел к реке.

– Я заняла ее место… – с досадой прошептала я.

– Она сделала выбор. Теперь ее никто не осуждает. – Мужчина сел позади и начал перебирать спутавшиеся пряди моих волос.

– Ты?..

– Лаесс, леди. У нас нет выбора. Мы рабы, а умереть – это привилегия, которой мы недостойны.

– Почему?

– Почему мы рабы? Нас продали собственные семьи. Как меня, например. Я был рожден от раба. Ирония, не правда ли? – Лаесс горько усмехнулся.

– Нет, не ирония. Я пришла из мира, где нет рабства в открытом виде, но есть другие ужасы. Не знаю, зачем я тут, но я выберусь, – решительно заявила я. – Могу освободить всех вас, только вот я так поняла, что вы особо этого и не хотите.

– Я хочу, но не знаю совсем, что делать на свободе… – Он действительно выглядел растерянным.

– Жить?

– Жить… – печально повторил Лаесс. – Так сладко звучит… Наверное, хочется попробовать.

Я развернулась и протянула ему руку. Парень аккуратно проткнул палец кинжалом и прижал мою кисть к своему ошейнику. Я шептала слова, удерживая с ним зрительный контакт. Когда ошейник распался на части, Лаесс обхватил раненный палец губами, таким образом залечивая рану.

Я судорожно вздохнула от восторга, когда мне на колени легла голова белого аспида. Он обвил меня и умиротворенно прикрыл веки.

– Я тоже хочу. – Рядом присел Отрис.

– Палец зажил, – констатировала я, с удивлением рассматривая восстановившуюся конечность.

– Его слюна способна заживлять любые раны, а кровь – нейтрализовать любой яд… – Отрис внимательно посмотрел на Лаесса.

Я протянула руку Отрису – тот проткнул мне палец кинжалом. Приложила его к ошейнику. Несколько мгновений – и половинки ошейника лежали на траве. Еще пару секунд – и рядом появился бронзовый змей. Он сам был в шоке от происходящего, и только язык дергался, изучая воздух вокруг.