Ворожей Горин – Зов крови

Там — это где, хотелось бы мне знать? Что-то не помню, чтобы кот вышибал меня из моего тела так же, как это делала Радмила в кабинете главного врача, когда имела со мной первую аудиенцию.

— Не рычи на него, матушка, — мягко ответила за меня Пелагея. — Тебе не ему спасибо за такой подарочек говорить нужно, а Ваське, этот проныра способен сразу в двух реальностях пребывать. Затянутся твои шрамы, а нет, так я тебе личико подправлю, когда мы венчаньице провернем с Гришенькой.

Даже так? Интересно, а сработает ли в таком случае мой план? Василия же сейчас при мне нет. С другой стороны, Радмила тогда не пребывала в том параллельном мире, о котором они все время твердят. Мы точно были в подъезде дома, расположенного на улице Теплый Стан. А улица эта, полагаю, находится в нашем, самом что ни на есть реальном мире. Да и выбора у меня в целом и нет. Нужно будет рискнуть, все одно живым они меня после передачи мной силы не оставят.

— Паршивец блохастый! — выругалась Радмила и встала рядом с Пелагеей.

Сейчас, когда обе ворожеи стояли рядом, я наконец уловил между ними родственные черты. У обеих были чуть вздернутые носики, обе были невысокого роста, имели пышные волосы и взгляд с хитрецой. И, признаться, обе были хороши, причем каждая по-своему. Радмила — за счет классической красоты, Пелагея — за счет красоты нестандартной. Жаль только, все это морок — на самом деле выглядят они иначе, и, похоже, чем дольше во мне пребывала та сила, за которой обе эти женщины охотились, тем легче мне было сопротивляться их чарам. Во всяком случае, я уже не воспринимал их как объекты сексуального влечения. Кстати, что-то мне подсказывало, что такое влияние на мужчин — это тоже своего рода морок, вроде того, что они делают со своей внешностью. Интересно, а на поддержание такой личины в реальном мире они постоянно тратят силы или достаточно каких-то особых ворожейских СПА-процедур?

Ладно, что-то меня не туда несет, не о том я сейчас думаю. Я еще раз посмотрел на Веру — та, казалось, спала сном младенца, даже пребывание на твердом и достаточно холодном полу ее никак не тревожило, спит и знай себе улыбается во сне. Что-то же хорошее ей снится сейчас! Возможно, сейчас она там счастлива, сейчас она с родителями. Ну, вот пусть там и остается, а мне пора было вбить первый клин между ворожеями.

— Ну что ж, раз уж все условия соблюдены, — сказал я, вставая с пола, — то я согласен на ваше предложение.

Пелагея натянула на лицо снисходительную улыбку, которую я с удовольствием стер следующей фразой.

— Уточню, я согласен на предложение Радмилы.

— Что? — удивилась мать Пелагеи и недоуменно уставилась на свою дочь. Такой мой ответ услышать не ожидал никто.

— Что ты имеешь в виду, Гришенька? — все еще мягким, но крайне настороженным голосом уточнила Пелагея. — Мы же с тобой вчера все решили.

— Если я ничего не путаю, а я редко когда ошибаюсь в людях, такая уж профессия… Так вот, если я все правильно оценил, то сила, которая хоронится сейчас во мне, является неким предметом раздора между вами, — обе ворожеи слушали меня внимательно и не перебивали. — Вы обе прибыли за наследством, но, к несчастью, опоздали ­– ваша бабушка уже рассталась с жизнью и, что самое печальное, с силою своей рассталась тоже. Она вам ее передавать не хотела. Почему уж, не знаю, но вот факт — не хотела, и все тут. Вы же ее уморили ради ее силы, натравив на нее какого-то колдуна недалекого. Тот свою часть сделки выполнил, полагаю, как раз за обещание передачи ему части той самой силы, но вот дальше случился затык — бабушка Варвара сама организовала свое посмертие. Постараюсь угадать. Изначальный план был примерно таким: вы являетесь аккурат к посмертию Варвары и предлагаете ей добровольно передать одной из вас силу. В выигрыше все стороны: Варваре — мирное посмертие, а одной из вас — ее дар. Рискну предположить, что именно вам, Пелагея, поскольку вы гораздо сильнее матери уродились. Очень удобно, и не надо будет драться друг с другом за наследство. Но в игру вмешался я, пусть и невольно. И с этого момента ваши шансы на обладание этой силой внезапно уравнялись, поскольку для этого нужно было лишь совладать с нерадивым мужланом, которому эта самая сила нужна примерно так же, как собаке пятая нога. Так что с этого момента вы разделились и действовали порознь. Радмила придумала целый спектакль, предложив мне за силу либо потрясающее будущее, либо не менее умопомрачительное прошлое. Вы же, Пелагея, пошли по пути запугивания, что тоже бывает действенно, но лично для меня менее интересно. Так вот я и говорю вам, Пелагея, что план вашей матушки мне нравится больше. Я хочу передать силу Радмиле, тем более что после этого она обещала мне защиту от вас.

Лицо Радмилы, и без того обезображенное ожогами, исказил страх. По всему было видно, что дочь она боится. Очевидно, не просто так и Василий, и Варвара предупреждали меня именно насчет Пелагеи.

— Ты не слушай его, дочка! — быстро затараторила Радмила. — У нас был с тобой уговор, да, но я, очевидно, проиграла. Ты первая его…

Пелагея не дала матери договорить. Она молча подняла палец вверх, давая понять, что той следует умолкнуть, и пристально посмотрела мне в глаза. По непроницаемому взгляду ворожеи было не понять, злится она или нет. Ей бы в покер играть с такой мордой кирпичной.

— Ты разве не поняла, чего он добивается? — хитро улыбнувшись, произнесла Пелагея. — Он задумал рассорить нас с тобой. Хочет дать тебе надежду и натравить тебя на меня. Простая тактика, которую люди очень любят, — разделяй и властвуй. Посей хаос и смуту, а после загребай жар чужими руками. И все бы ничего, если бы не одно но.

— Какое? — синхронно спросили мы с Радмилой.

— Я и так знаю, что ты планировала меня предать!

С этими словами мужчина в черном, все это время стоявший у меня за спиной, молниеносной тенью бросился к Радмиле. Одной рукой он схватил ее сзади так, что та не могла и шевельнуться, а другой запрокинул ей голову. Пелагея же, недолго думая, достала откуда-то из воздуха здоровенный клинок и наотмашь полоснула им по горлу матери. Все эти события произошли с такой молниеносной скоростью, что я не то что среагировать, а даже пикнуть не успел. Кровь фонтаном брызнула из огромной раны на горле ворожеи, через секунду в ней запузырился воздух, который Радмила судорожно пыталась выдохнуть. Затем она сделала рефлекторный вдох и начала захлебываться собственной кровью. От неожиданности я замер на месте, наблюдая, как оседает на пол тело несчастной, обильно поливая кровью Пелагею и все пространство вокруг нее.

Агония ворожеи длилась недолго — рана на шее была столь глубока, что Радмила истекла кровью за считанные секунды. Обычно люди теряют сознание от гипоксии и резкого падения давления, но ворожея держалась, из последних сил сохраняя сознание. Осев на пол, она еще некоторое время глядела на дочь снизу вверх изумленным взглядом. Затем завалилась на бок и еще секунд двадцать билась в предсмертных судорогах, а после и вовсе замерла в луже собственной крови у ног дочери. На меня уставился остекленевший взгляд некогда прекрасной женщины, а еще через мгновение этот прелестный образ исчез. Теперь на меня мертвым мутным взором смотрела глубокая старуха с изуродованным ожогами и гримасой ужаса лицом. Все было кончено.

— Ну что, женишок, — с милой улыбкой обратилась ко мне Пелагея, по лицу которой все еще стекала горячая кровь Радмилы, — теперь ты готов к венчанию?

Глава 23

Если и бывают в жизни моменты, когда нужно не яйца мять, а действовать решительно, то это был он, тот самый момент. После увиденного я уже мог не питать никаких иллюзий на счет Пелагеи и ее намерений. Если ради обладания этой чертовой силой она без тени сомнения порешила собственную мать, то куда уж ей заботиться о нашем с Верой благополучии?

— Карлуша, — ласково промолвила Пелагея, — помоги нашему гостю подняться.

Карлуша? Вот те раз! Так этот угрюмый молчаливый хрен в черном и есть тот самый ворон? Интересное кино! Эээ, нееет, Карлуша! Или все-таки Карл? Или реинкарнация Брендона Ли, не важно… Хрен тебе, а не моя спина! Я не Радмила, просто так в захват не дамся.

Как только моего плеча коснулась ледяная рука мужчины, я ее перехватил, прижал к плечу своей рукой и лихо вывернулся таким образом, что бедный Карл теперь сам уже оказался в моем захвате. Вера меж тем так и лежала на полу, даже не подозревая, какие события происходят тут, по эту сторону бытия. Счастливая. Оно, конечно, и к лучшему, ни к чему ей такое видеть.

Действовал я четко и хладнокровно, как учили в школе единоборств и в армии. Не успел бедный Карл сообразить, что происходит, как я провел довольно мерзкий приемчик: сильным резким ударом под коленные чашечки опустил своего противника на колени и поменял захват. Теперь мне было еще проще удерживать человека-ворона. Удушающим приемом я ловко жонглировал его сознанием, не давая ему брыкнуться в обморок, но и не позволяя надышаться вволю. Свободной рукой я молниеносно выхватил из заднего кармана свой столовый нож и приставил его к глазу слуги Пелагеи.

— А вот теперь мы поторгуемся, уважаемая ворожея, — сквозь зубы прошипел я.

На мой демарш Пелагея отреагировала молниеносно. Удивительно, но эта с виду хрупкая и безобидная женщина обладала каким-то запредельным уровнем реакции. Ворон в человечьем обличии даже и не пытался сопротивляться, он лишь молча наблюдал, как его хозяйка замахивается и что есть мочи швыряет ему в грудь свой огромный нож-тесак. Адреналин настолько обострил мои чувства, что я смог разглядеть все действо в мельчайших подробностях, но при этом не был готов хоть что-то сделать, как-то среагировать. В отличие от своей противницы, я попросту не обладал столь молниеносными рефлексами. Я видел все: и то, как, медленно вращаясь в воздухе, к груди ворона приближался летящий клинок, и то, как он легко пронзает его грудь, попав аккурат в межрёберное пространство. Сердце Карла остановилось мгновенно, это я сразу же почувствовал рукой, сжимавшей его горло — у него просто исчез пульс на сонной артерии. Тело подопечного Пелагеи обмякло, и мне стало невыносимо тяжело удерживать его на весу. Нет, Калуша, ты не ворон — судя по весу, ты боров! Мне ничего не оставалось, как помочь мертвому телу завалиться на бок, иначе оно попросту придавило бы своим весом мою сестру.