Восемь мечей

Донован-младший вдруг позабыл о своем похмелье. Этот неторопливый жуткий рассказ будоражил его воображение. Казалось, вся эта дикая история с катанием по перилам была частью вчерашней попойки; впервые в жизни он ощутил вкус к охоте на человека и начал понимать, в чем состоит ее прелесть. Стояла тишина. В атмосфере нарастающей неловкости он почувствовал на себе покровительственно-самодовольный взгляд епископа.

– Вот, мистер Хэдли, – сказал епископ, – это-то и есть самое интересное. И поучительное. – Он жестом указал на сына. – Мой сын, мистер Хэдли, изучает криминалистику, как и я. Хм… И я наконец смогу увидеть, чему же он успел научиться. – Вид у епископа при этом был важный и деловитый. – Кое-какие моменты наводят на размышления. Например…

– Но черт возьми! – запротестовал полковник, вытирая лоб. – Смотрите!..

– …например, – хладнокровно продолжил епископ, – вы говорите, дверь была заперта изнутри. Значит, убийца ускользнул через окно? Нет. Через другую дверь. Наверху имеется балкон, тянущийся вдоль стены дома, и дверь на нем открывается наружу. Эта дверь, которая, по словам Сторера, обычно заперта, в тот день была приоткрыта.

Хэдли обратился к нему без капли сарказма:

– Что ж, не могли бы вы объяснить, какова ваша роль в этом деле?..

Епископ кивнул и дружелюбно улыбнулся Стендишу:

– С удовольствием. К счастью, мистер Хэдли, я могу назвать вам имя человека, который приходил к мистеру Деппингу прошлой ночью. Я могу даже показать вам его фотографию.

Под изумленным взглядом полковника он вынул из внутреннего кармана два снимка, подписанные аккуратным мелким почерком, которые он затем передал Хэдли. Чувство юмора вернулось к епископу, как только ему удалось реабилитироваться в глазах собеседника.

– Его зовут Льюис Спинелли. На случай, если имя вылетит из головы, мистер Хэдли, там внизу есть пара заметок о нем.

– Спинелли, – повторил Хэдли, прищурившись. – Спинелли, ясно! Вымогатель. Бандит. Из шайки Мейфри, они пытались проникнуть в Англию в прошлом году…

– Единственный из шайки, – поправил епископ, – который таки проник в Англию. Этот человек, мистер Хэдли, слишком умен для того, чтобы пытаться попасть в страну под своим настоящим именем. Позвольте мне объяснить.

Донован-младший вновь подумал, что для епископа Англиканской церкви такая манера изъясняться была совсем не характерной. Но самым странным было то, как естественно это выходило у старика. Он говорил ничуть не хуже, чем с церковной кафедры. И сын все никак не мог к этому привыкнуть.

– В Музее полиции на Центральной улице, он напоминает ваш Черный музей, экспозиция составлена так, чтобы демонстрировать различные типы преступлений, мистер Хэдли. Комиссар разрешил мне освежить в памяти одну интересную историю. Этот Спинелли изначально был вымогателем-одиночкой, и все из-за одной своей особенности, которая выдает его с головой. Молодой американец итальянского происхождения лет тридцати, из приличной семьи, с блестящим образованием. Как мне сообщили, с хорошими манерами, так что он мог бы выдать себя за кого угодно, если бы не одна его слабость. Он просто не мог противиться искушению вырядиться в самый кричащий и приметный наряд, который только можно себе вообразить, не говоря уже об обилии колец и прочих украшений. Взгляните на фотографию. Здесь ему около двадцати трех, когда его схватили и отправили в Синг-Синг на десять лет.

Епископ прервался. И взглянул на присутствующих из-под тяжелых век.

– Но освободился он через три. И никто не знает, как так вышло. Из того, что я слышал, он понял, что в одиночку действовать небезопасно, и присоединился к Мейфри, который к тому времени как раз набрал силу, и никто не мог с ним ничего поделать. Затем…

Доктор Фелл фыркнул.

– Послушайте, – запротестовал он, – во имя Бога и Бахуса, надеюсь, это дельце не превратится в нудную заунывную гангстерскую историю. Хм-хм… ха. Если я что и ненавижу, так это когда в классическое дело об убийстве вклинивается подобная тягомотина. Только я заинтересовался этим происшествием со светом…

Епископ тряхнул головой:

– Не бойтесь, друг мой. Могу поклясться, что Спинелли вернулся к привычной тактике вымогателя-одиночки. Банда Мейфри развалилась. Никто не знает почему, даже комиссар этим озадачен. Некоторое время назад она стала сдавать позиции. Главари пытались покинуть страну: кто-то направился в Италию, кто-то в Англию, кто-то в Германию. Всем отказали во въезде. Но каким-то образом Спинелли пробрался.

– Это мы еще посмотрим, – возразил Хэдли и коротко переговорил по телефону. Глядя на епископа, он продолжил: – Знаете, сэр, это все гадание на кофейной гуще. Бьюсь об заклад, вы в глаза этого Спинелли не видели.

– Что вы, – спокойно ответил епископ, – лично видел его дважды. В первый раз на Центральной улице на опознании, где ему не предъявили никакого обвинения; там я и выяснил все подробности о нем. А второй раз – прошлым вечером. Он выходил из трактира неподалеку от Гранжа. До этого я видел его на расстоянии и при лунном свете при… хм… довольно необычных обстоятельствах, в парке в Гранже. – Епископ откашлялся. – Я обратил внимание на одежду, да и лицо показалось знакомым. Однако прошлой ночью я видел его так же близко, как вас сейчас.

– Господи! – воскликнул полковник, уставясь на него с каким-то новым выражением лица. – И из-за этого вы сегодня утром сбежали?

– Вряд ли начальник полиции округа выслушал бы мою историю с должным вниманием, – холодно ответил епископ. – Господа, я кое-что обнаружил. Все дело в…

Хэдли угрюмо стучал по столу костяшками пальцев. Он поглядывал на телефон, который все никак не желал зазвонить.

– Вопрос в том, – сказал он, – что нам стоит внимательно все это изучить, однако, мне кажется, кое-кто пребывает в заблуждении. Все эти американские гангстеры, стреляющие в сельских ученых мужей Глостершира… Фа! Не вполне правдоподобно…

– Не думаю, – возразил епископ, – что Льюис Спинелли застрелил его. Нет времени все подробно объяснять. Однако я хотел бы знать, мистер Хэдли, что вы намерены предпринять.

– Это к полковнику Стендишу, – отрезал Хэдли. – Он начальник полиции в своем округе. Если он захочет привлечь Скотленд-Ярд, то может это сделать. А если захочет разбираться сам, то меня это не касается. Что скажете, полковник?

– Я был бы очень рад оказать полиции в этом деле все возможное содействие в меру моих скромных сил, – задумчиво отозвался епископ. Все органные регистры зазвучали в его голосе. Его массивное лицо надулось, а в глазах появился гипнотический блеск.

– Заметано! – воскликнул Стендиш пылко и довольно бестактно. – Господи, заметано! Тут наш человек – Фелл. Черт побери, послушайте. Вы же обещали заехать в Гранж на пару дней, а, старина? Вы бы не дали какому-то иностранцу прострелить голову моему другу? Так ведь? – Тут он обернулся к епископу. – Знакомьтесь, это Фелл. Тот самый человек, который поймал и Криппса, и Логанрея, и жулика, представлявшегося проповедником, как бишь его там. Что там еще?

Доктор Фелл, наконец закуривший трубку, хмыкнул и, нахмурившись, принялся постукивать тростью по полу.