Восхитительная ведьма

— Вы не один? — удивленно спросил папа.

— Не один, — тихо ответил Владыко.

— А с кем? — удивился его знакомый. — С дамой сердца? Олег, где же она? Что ж не знакомишь?

Владыко ничего не успел сказать. Потому что официантка самым заботливым в мире голосом продолжила:

— Вот, возьмите, пожалуйста, еще и плед, чтобы ей было удобно под столом. Может дуть.

— Под столом сидит человек? — удивленно переспросил отец.

Да, папочка, и это я, твоя дочь…

То ли папа, то ли его приятель захотели заглянуть под стол — белоснежная скатерть дернулась и поползла вверх, как в фильме ужасов. Однако Владыко остановил их — в прямом смысле. Быстро встал и заставил их убрать руки.

— Не стоит. Там моя сестра, — невозмутимо сказал он. — Она страдает особой формой психического заболевания. Иногда прячется от людей. Не стоит ее тревожить, чтобы не было приступа.

— Когда я в последний раз видел твоих сестер, с ними все было хорошо, — удивленно сказал его знакомый.

— Это третья, — все тем же спокойным голосом проговорил Олег и вернулся на свое место.

— Прости, что потревожили, Олег, — спешно сказал Виктор. — Думали, ты один. Что ж, мы тогда вернемся к коллегам.

— Не будем мешать, — подхватил папа. — Побудьте с сестрой.

Они попрощались с Владыко и ушли. И только тогда я расслабилась.

Глава 42

— Выдохните, Ведьмина, — тихо сказал он мне и сунул под стол плед. — И отцепитесь от моей ноги.

— Не могу, она удобная, — ответила я. — Знаете, как тут некорфмортно сидеть? У меня уже спина затекла. А если снова переживаете о равноправии, потом можете посидеть и у меня в ногах. Я даже разрешу вам положить голову на мои коленки и буду гладить вас по волосам. Или массаж сделаю. Хотите массаж? Я очень круто делаю расслабляющий.

— Я говорил, что поражаюсь вам? — весело поинтересовался Олег — такое веселье приходит следом за пониманием своей обреченности. — Татьяна, вы оказались в такой странной ситуации и не теряете чувства юмора. Пусть оно у вас весьма паршивое.

— Вы то ли похвалили меня, то ли оскорбили. Я теряюсь, — отозвалась я, поудобнее устраиваясь на пледе. — Кстати, что там официантка принесла? Что-то вкусненькое? Если да, отдайте мне! Нет, сначала я ризотто доем…

— Ваш оптимизм похож на помешательство, — заметил Олег. — В жизни не встречал никого подобного вам.

— И не встретите, — жизнерадостно отозвалась я. — Я такая одна на свете.

— Не сомневаюсь. Никогда не влипал в столь глупые ситуации.

— Может быть, у нас космическая связь? — поинтересовалась я.

Олег хмыкнул.

— Извините, какая связь?

— Космическая. Может быть, пока мы не останемся вместе, судьба будет сталкивать нас и сталкивать… — проговорила я мечтательно.

— Странно, что свои действия и глупость вы списываете на какую-то судьбу, — заметил Олег и нагнулся ко мне, чтобы протянуть изящную вазочку с десертом из взбитых сливок, малины и орехов.

— Подождите, я еще ризотто ем, — по-королевски махнула я.

— Чувствую себя вашим слугой. Ешьте быстрее, — велел Владыко.

— Ну извините, у меня рот шириной не с ведро, — жуя, отозвалась я.

— А странно — ведь вы так много болтаете, — откровенно издевался Олег, и я снова стукнула его по лодыжке — в коне концов, с его ногами я почти сроднилась.

Десерт мне попробовать не довелось — только я потянулась к нему, как Владыко вдруг сказал:

— На выход.

— Что? — не поняла я.

— Ваш отец ушел — судя по всему в туалет. И у вас есть уникальная возможность уйти прямо сейчас. Покидайте свое подстольное королевство и идите в гардероб. Получите верхнюю одежду и ждите меня. Я оплачу счет. Приду и заберу вас. Все ясно?

— Все, — бодро отозвалась я и вылезла, наконец, на свет божий, сжимая в руках свой десерт. Люди за соседними столами разом оглянулись нас. Кто-то удивленно рассматривал меня, кто-то весело стал переговариваться. Но мне было все равно — главное, папы в зале не было, а его коллеги сидели довольно далеко и были поглощены каким-то бурным обсуждением.

— Олег, в следующий раз я буду хорошо себя вести, не заставляй меня есть под столом, пожалуйста! Там неудобно кушать! — плачущим голосом сказала я и, с сожалением расставшись с вазочкой, от которой упоительно пахло малиной, помчалась в сторону выхода. На этот раз удача была на моей стороне — я без проблем получила свой замечательный пуховик, позволив гардеробщику накинуть его на мои плечи. Владыко появился спустя минут пять, одарил меня гневным взглядом и первым направился к лифтам.

— Злитесь? — потыкала я его в твердое плечо.

— Глупо злиться на больных людей, — было мне ответом.

— Точно, злитесь. Да ладно вам. Это же очередная шутка. Улыбнитесь мне. Ну же! Вы знаете, какой вы хорошенький, когда улыбаетесь? — спросила я и схватила Олега под руку. Пусть привыкает к тактильным ощущениям. Конечно же, он сразу от меня отцепился, но и тигры не с самого начала поддаются дрессировке.

Интересно, а коней дрессировать можно?

Об этом подумать я не успела — створки распахнулась, и мы вошли в лифт вместе с компанией каких-то женщин в возрасте, которые, судя по всему, тоже работали в бизнес-центре. Лифт хотел уже было тронуться вниз, однако вместо него едва не тронулась я, ибо в самый последний момент к нам успел забежать еще один человек — мой драгоценный папочка. Владыко хоть и был зол, но среагировал мгновенно — отпихнул меня за свою спину, в самый угол лифта, и закрыл собой. Я сжалась и уткнулась лбом куда-то в район его лопаток. Сейчас точно будет скандал! Ну точно!

— Уже уходите? — разумеется, тотчас заметив Олега, спросил папа.

— Да, пора ехать домой, — отозвался тот.

— А ваша сестра?.. — с подозрением поинтересовался папа, явно заметив, что за спиной Владыко кто-то стоит. И я молилась, чтобы он не понял, кто.

— Прячется от людей. Как обычно. Не обращайте внимания, — беспечно отозвался Олег. — Вы тоже уже уезжаете?

— Нет, я забыл в машине телефон, — поведал папа. — Надо взять, иначе жена волноваться будет. Она всегда переживает, когда я трубку не беру.

Я мысленно хмыкнула. На самом деле в нашей семье все было наоборот. Мама, человек занятой, творческий и погруженный в свои мысли, часто не слышала звонок, отключала звук, а то и вовсе оставляла телефон, где попало. Папа же начинал злиться, когда не мог до нее дозвониться. Когда это продолжалось долго, его злость сменялась беспокойством, и папа начинал искать маму — мог даже приехать к ней в театр посреди рабочего дня. Бабушка говорила, что во всем виновато его желание все и всех контролировать, а папа неизменно отвечал, что желание контролировать всех в нашей семье есть только у бабушки.