Восход Красной Луны

Кэтрин взглянула на улыбающуюся в крови сестру. Что делать? Она не знала. Она была обескуражена и понимала, что Елена не только тонет в болоте, но и тянет за собой её.

– Нам надо уничтожить все следы преступления. Снимай одежду. Мы должны это сжечь.

В ее голосе было столько усталости, боли и некого ужаса, что Елена на миг забыла о своем развлечении. Она сняла очки. Глаза стали вновь прежнего цвета.

– Ты же помнишь? Вместе и навсегда, не так ли? Тебе надо это попробовать!

Кэтрин сделала шаг назад. Она не могла смотреть в глаза безумной, чокнутой сестрицы.

– Посмотри, кто ты!

Кэтрин взглянула на свои широкие штаны, растянутую футболку и запутанные волосы, а потом на сестру. Даже в этом кровавом облике Елена выглядела потрясающе.

– Ты получишь свободу. Свободу, которая подарит тебе силу и могущество! Ты станешь другой.

– Такой, как ты… - пренебрежительно сказала Кэтрин. Другая Гилберт уловила эту перемену в голосе. И ей эта перемена не понравилась.

– Подумай только. Неужели ты хочешь продолжать влачить жалкое существование? А? Оставаться никем? – Гилберт подошла ближе к сестре. От нее пахло кровью. Человеческой кровью. – Быть невзрачной?

– Я не буду убийцей!

Из горла сестры вырвался хриплый смех. Это был смех того зверя, который получил сегодня массу удовольствий. Елена резко схватила Кэтрин за горло и припечатала к стене.

– Не хочешь быть убийцей? – прошептала она над самым ухом. – А как же выпускной? А? Ты слишком жалкая!

– Но и ты не могущественная! – мужественно продолжала Кэтрин. Длинные ногти Елены впились в горло и стали появляться первые царапины. Шатенка взглянула в глаза сестры.

– Ну и флаг тебе в руки!

Она отстранилась и направилась в ванную. Там Елена сняла с себя одежду, сунула ее в мешок, вместе с осколком. Гилберт взяла серебро в руки и, сев на пол, принялась осматривать ожерелье. Это была тоненькая цепочка. Кулон был в виде загнутого зубца, а вокруг него с обеих сторон по три камня. Девушка разглядывала свою новую игрушку, нисколько не думая о ссоре с Кэтрин или ночи с Деймоном. Это для нее ничего не значит. Потом шатенка переоделась и, спрятав ожерелье, взяла мешок и отправилась на улицу. Она сожгла это, но не привлекала внимание соседей, ведь те были в курсе насчет замашек сестер. Гилберт вернулась домой и легла спать.

Кэтрин же не могла уснуть до утра. Она все еще пыталась собраться с мыслями, все еще пыталась разузнать, распознать… Но что? Елена теряла себя прежнюю. Человечность возвращалась все реже и реже. Будто этот яд пожирал все святое в девушке, по крупицам уничтожал любовь, сострадание, поддержку. Шатенка закрыла лицо руками и постаралась пересилить себя, чтобы не заплакать.

Эта бытовуха, эти ссоры, крики, отношение одноклассников – все это доконало Елену и та в один прекрасный момент потеряла контроль. Просто была доведена до края отчаянья. Издевки и насмешки не проходят бесследно.

Но ведь надо быть сильной.

До утра Кэтрин и не заснула. Солнце освещало комнату, и Гилберт решилась. Пора действовать, делать хоть что-то. Она подошла к сестре, забытой сном. Полоски на плече начинались от основания лопатки, переходили на плечо и заканчивались на грудной клетке. Их было порядка семи, и все они были расположены симметрично по отношению одна к другой. Больше никаких отметин не было. Кэтрин выдохнула и, собравшись, направилась в библиотеку.

Когда она смотрела фильмы, то ненавидела эти сцены, но теперь понимала, что не было выхода. Необходимо было найти хоть какую-то информацию. Поиски заняли около двух часов. В основном все сводилось к легендам и мифам, но потом Кэтрин случайно наткнулась на один сайт… Она распечатала листы и бросилась в школу. Девушка знала, кто ей мог помочь.

Сальваторе был на своем рабочем месте, вспоминая минувшую ночь. Эта девочка вскружила ему голову. По жилам будто текла иная кровь. Все мысли сводились к Елене и к той безудержной власти. Он смог ее приручить, пробудить в ней человечность, но сейчас, выслушивая Кэтрин, он понимал, что все это было насмарку. Великая любовь, куча детей и счастливый конец? Нет. Это не для их истории. Здесь все иначе. Здесь будет один выход из двух: либо Елена уничтожит себя, либо Деймону и Кэтрин придется сдать ее властям и врачам. Последнее расценится волчицей как предательство. Это и будет предательство.

Тикали часы и все это раздражало. Вот так, в один вечер переворачивается вся жизнь. Все изменяется.

– Может, мне поговорить с ней? – произнес Деймон, после того, как Кэтрин закончила.

– Я знаю ее 17 лет. Она меня слушать не стала.

– Кэтрин, я… она была у меня этой ночью.

– Что? Она же не в себе и вы!

– Послушай, это была она! – крикнул он с осой злобой. – Я видел это в ее глазах! Она была собой…

Кэтрин не думала, что Сальваторе был способен на злость, но сейчас он явно негодовал. Тем не менее, эти негодования и убедили Кэтрин в правильности слов.

– Я узнала кое-что, - сказала она, прерывая затянувшееся молчание. – Нет способов как это лечить, но есть слова, чтобы все объяснить.

Деймон взглянул на сестру своей любовницы, и Кэтрин уловила в этом взгляде что-то знакомое, что-то отдаленное, забытое. Но мысль о Елене вернула ее в действительность.

– Этот вирус, инфекция. Ее заразила собака, напавшая в парке.

– Оборотень, - усмехнулся парень.

– В народе это называют так.

Прозвенел звонок, но эти двое не обратили на него никакого внимания. Если что, то Сальваторе мог с легкостью «отмазать» Гилберт. Сейчас были дела поважнее. Шатенка извлекла из сумки распечатанные листы и протянула их психологу, пододвигаясь ближе.

– Не важно, да и неизвестно, как это все произошло. Важно то, что эта инфекция передается через кровь, понимаешь? И кровь Елены заражена. Укушенные собаки проявляют приступы бешенства. И нет оборотней.

– Как ты тогда объяснишь ее внешние изменения? – перебил Сальваторе.

Да, на многие вопросы ответов еще не было. Но Кэтрин свято верила, что смогла выявить заболевание своей сестры. Наконец, у нее появился ответ.

– При ветрянке или кори тоже проявляются внешние изменения.

Довод весьма убедительный.

– Ладно, допустим. Продолжай.

– Укушенные люди редко выживают, но бывают случаи, когда это все же происходит. Тогда человек заболевает, - говорила Кэтрин, показывая Сальваторе распечатки всяких формул, химических соединений и прочего. – В его крови проявляются новые бактерии. Они размножаются… Словом, вирус.

– Это я понял, - вновь раздражительно произнес Деймон.

Кэтрин достала еще один лист. На этом листе показали человека с красивой мускулатурой, прикованного цепями к стене. А ноги и руки обрамляли какие-то травы.