Восход Левиафана

– Я знаю, - мягко прервал его Тот.
– Я увидел ожоги сразу, но мне было любопытно, сможете ли вы их распознать или, прости Атум, убьете нашу единственную надежду своей вопиющей невнимательностью. Эрра надолго запомнит эту оплошность, я гарантирую.

– Прости, о мудрейший, - Вик, кажется, даже покраснел. Как школьник «на ковре» у директора.
– Это я виноват. Я видел, как он прикасался к деревянным кольям в Лимбе, используя их как оружие. Но забыл об этом, упустил, мы сражались, потом бежали...

– Об этом позже, - Тот встал из-за стола и степенно направился к выходу.
– Пойдем в лабораторию. Я не храню реагенты в библиотеке, это небезопасно. Не вини себя, Виктор. Виноват Эрра, и только он. Вроде уже не мальчик, а совершает поистине детские ошибки.

Тот еще что-то проговорил себе под нос, Карн не смог разобрать слов. Кажется, он говорил не на русском. Кстати, об этом.

– Виноват, эээ... господин Тот!

– Просто Тот, Карн. И обращайся ко мне «на ты». Так удобнее.

– Хорошо, я постараюсь, - кивнул парень. И подумал: а сколько ему лет, Тоту? Пять, десять тысяч? И он просит обращаться к нему «на ты»? Как-то даже неловко.
– А откуда вы все знаете русский? Не думаю, что боги говорят именно на этом языке.

– Боги, как и все, кто рожден в Дуате, общаются образами, это универсальный язык Вселенной. Когда-то мы создали письмо, способное передавать образы, но вы утеряли ключи. То, что осталось, вы зовете рунической письменностью. Есть и другой язык, своего рода - эксперимент. Он тоже - образный, это санскрит. Древнеегипетский был языком наших первых жрецов, а латынь - это язык наших врагов, правда, значительно упрощенный, приспособленный для людей, - продекламировал бог мудрости.
– Что же касается русского языка, точнее - буквицы, то меня всегда поражало это явление. Дело в том, что это сугубо земной язык, появившийся здесь, в Ра, но его изначальная форма близка к языку Дуата, что удивительно. Ни один другой язык, созданный людьми, не имеет подобных свойств.

А что до твоего вопроса, то я не говорю на русском. Я его, конечно, знаю, но сейчас говорю на древнеегипетском. Каждый из нас говорит на своем языке, но мы без труда понимаем друг друга. Потому что воспринимаем информацию не на уровне звуковых колебаний. Это заложено в каждой частице Вселенной, в каждой ее корпускуле, в каждой толике энергии, что пронизывает все слои и реальности. Современные эзотерики называют это «синдром святого духа» или как-то так. В действительности это всего лишь базовая механика, но на уровне энергии, а не физического тела.

Все сущности во Вселенной настроены друг на друга, все могут улавливать и воспринимать эманации, исходящие от других. Однако наши враги, о которых ты скоро узнаешь, в один прекрасный момент решили, что это слишком, и смертным незачем понимать высших. И они блокировали эту способность у всех, кто был рожден в Ра. Это аморально, но кроме того - непостижимо. Всегда непросто признавать превосходство врага, но мы, знаешь ли, с самого начала удивлялись их знаниям и возможностям в области энерго-генетики. В свое время одно только создание троглодитов повергло меня в шок, ведь это был шедевр, пусть и уродливый!

Однако я отвлекаюсь, тебя ведь интересовали языки, методы общения. Изначально все понимали друг друга, даже если эволюционировали в разных условиях и в разных мирах. Но теперь смертные лишены такой возможности, у них попросту заблокированы соответствующие отделы головного мозга. Но вам, конечно, все объяснили иначе, как сейчас говорят - популярно.

– Легенда о вавилонской башне, - хмыкнул Карн. Ладони тем временем начало жечь сильнее.
– Ее каждый знает с детства.

– Оцени иронию, - впервые в монотонном, но приятном голосе Тота Карн уловил что-то напоминающее эмоции.
– Вы все знаете об этом, но в действительности вы ничего не знаете. Ложка правды, растворенная в целом океане лжи.

Он толкнул дубовую дверь и они оказались в лаборатории. В принципе, Карн представлял ее именно так. Небольшое помещение, уставленное столами и стеллажами. Здесь в отличие от библиотеки древние фолианты и металлические пластины соседствовали не только друг с другом, но и с колбами, ретортами, перегонными кубами самых удивительных цветов и конфигураций. Стеклянные и металлические трубки, змеевики, банки и миски - все это выглядело завораживающе и одновременно пугало. Карн и представить себе не мог, какие эксперименты здесь проводили древние боги! Вероятно, убиение черного петуха-девственника в ночь на субботу при полнолунии, когда Меркурий в ретрограде, а Сатурн в Тельце, - это самое безобидное из творимых здесь «волшебств». О времена!..

– Садись, - Тот кивком указал Карну на высокий деревянный стул.
– Это не займет много времени, просто мне нужно найти мазь.

Лаборатория оказалась больше, чем Карну показалось вначале. Помещение было снабжено множеством прилегающих комнат. Между комнатами не было дверей и в одной из них Карн разглядел что-то вроде миниатюрного дендрария - небольшие деревца, кустики, лианы. Вот где Тот готовит «пищу богов», подумал Карн, и освещение там какое-то особое!

– На самом деле, это поразительно, - уронил Вик, стоявший позади Карна. Он оперся спиной о каменную стену и уставился перед собой невидящим взглядом, пребывая в глубокой задумчивости. Надо думать, продолжал казнить себя за то, что допустил оплошность, которая могла стоить Карну жизни.
– Обычно после таких «фокусов» смертные буквально распадаются на атомы.

– Прости?
– не понял Карн.
– Но ведь Эрра сказал, что связь между... эээ... оболочкой и сущностью начинает распадаться спустя, как минимум, восемь часов.

– Это касается тел, занятых богами, - медленно проговорил Вик, не моргая. Потом его взгляд прояснился, он пришел в себя. В глазах промелькнуло замешательство.

– О, как!
– присвистнул Карн.
– Тогда как же я...

– Мы называем ее «мазью херубов», - Тот внезапно материализовался прямо перед Карном. В одной руке он держал что-то вроде марлевых бинтов, в другой - прозрачную баночку с розоватой жидкостью.
– Подержи, будь добр, - он передал бинты Вику, который принял их чрезвычайно осторожно, почти благоговейно.

Тот открыл баночку и стал плавными массирующими движениями наносить маслянистую субстанцию на ладони Карна. Легкое покалывание, которое Карн ранее списывал на раздражение периферической нервной системы (как от бета-аланина), почти сразу исчезло, сменившись бархатной теплотой. Приятное ощущение будто впиталось в вены и стало быстро разноситься по телу приятной истомой.

– Мазь херубов?
– Карн протяжно зевнул, хотелось просто расслабиться и не произносить никаких слов, но его заинтересовало название.

– Об этом ты узнаешь в свое время, не спеши, - бог мудрости говорил мягко, но настойчиво.
– Тот факт, что ты пребываешь в своем уме после всего увиденного и услышанного, поражает и говорит об уникальных возможностях, но рисковать не стоит. Все же ты в смертной оболочке, а здесь любой мозг вынужден подчиняться локальным законам Ра.

Бинты оказались влажными и пахли малиной. Карн принюхался. Точно, малина. «Похоже, так будет продолжаться еще очень и очень долго, - подумал он, глядя на Тота, - каждый новый ответ будет приносить с собой еще больше вопросов».