Восход Луны

Заметив меня, зебра кивнула:

Принцесса, придя в сознание,

Потребовала с вами свидания.

Лунная лилия ей помогает,

К жизни помалу ее возвращает.

Хоть ожоги обработаны зелием чудным,

Выздоровление может быть трудным.

Мне пришлось напрячь внимание, чтоб уловить смысл странной складной речи травницы.

До крайности утомленный единорог прекратил подпитывать Селестию и сполз с кровати.

– Принцесса Луна, ваша сестра действительно просила найти вас. Она столь истощена, что не способна воспринимать магию и удерживать в себе. Все, кто лечил ее, использовали собственные силы, им удалось излечить почти все раны. Спасибо и Зекоре за неоценимую помощь с зельями. Но магия…

Единорог вздохнул и замолк. Я встревоженно посмотрела на сестру.

– Селестия получила катастрофические повреждения. Ее «тонкое тело» разбито настолько, что мана утекает сквозь него, как вода в решете. Мы не можем закрыть эти бреши. Есть вероятность, что с наступлением дня Селестия сумеет исцелиться энергией Солнца. Но ведь вы принесли Вечную Ночь, не так ли, принцесса Луна?

Неужели моя мечта станет причиной смерти сестры? Нет, даже не так: к вечной ночи стремился Найтмер. Искусно переплетя свое желание с моей жаждой признания, он сделал вечную ночь и моей страстью. Полжизни я прожила, ведомая чужим стремлением.

– Сколько еще времени до утра?
– Вопросила я, оглядывая комнату в поисках часов. Пони вынул искомое из кармана халата.

– Час с минутами, Ваше Лунное Величество.

Яркая, резкая вспышка в подсознании. Обычные, будние, ничем не примечательные слова словно высекают искры из мощного пласта мрачных воспоминаний, на миг освещая полузабытые мгновения жизни.

…Из последних сил сдерживая эмоции, я пытаюсь достучаться до разума сестры. Сердце преисполнено горечи, когда я вновь осознаю, что мой темный друг из снов говорит правду: Селестия намеренно игнорирует меня. Стоя у окна, она поднимает Солнце, чей свет затмит неповторимую красоту ночи. Все же, не желая мириться с очевидным, я подхожу вплотную, и каким-то чудом мне удается привлечь внимание. Увы, оно принесло лишь разочарование: в словах Селестии сквозит снисходительность, сестра разговаривает со мной как с малой, неразумной кобылкой, капризы которой давно стоят поперек горла. И я, диарх, воитель, хранитель снов - смиренно выслушиваю поучения старшей правительницы.

– Луна, летом всем пони достаточно нескольких часов для сна. Я не могу отдать тебе ни минутой больше от светлого времени суток, необходимого для многих, действительно важных дел.

Не в силах противостоять мастерству убеждения, выверенному и отточенному столетиями дипломатии, я невольно отступаю. Каждое слово в речи Селестии логично, идеально, безукоризненно ложится на свое место, словно кирпич в кладку незримой стены, которую сестра упорно возводит меж нами, отгораживаясь от меня. И эту стену пробить я бессильна…

– Принцесса Луна?

Голос вывел меня из оцепенения. Моргнув, я посмотрела на врача, затем обратила взгляд к сестре.

– Что ж, полагаю, пони не будут против, если утро наступит на час раньше.

Выйдя на балкон, я поискала созвездие Аликорна, чтоб определить север, и испытала легкое замешательство, не найдя оного на небосводе. Пришлось обратиться к внутреннему чувству направления. Опустив луну, я повернулась к востоку и замерла, пытаясь сосредоточиться.

В момент победы над Найтмером и единения с Лайри, использовав силу любви, я стала едина с миром, прикоснувшись ко всем его силам. В тот миг я ощутила себя всемогущей. И сейчас, вспоминая это единство, перебираю потоки магии, отыскивая один из самых мощных, связанный с Солнцем. Да, вот он…

Чуть сдвинула хвост вбок, позволяя магическому течению беспрепятственно проникнуть в мое естество. Жаркий, обжигающий, подобно знойному воздуху пустыни, солнечный поток вливается в меня. И от самой матки по всему телу словно растекаются волны кипящей лавы.

Во рту пересохло.

Как сестра… выдерживает подобное каждое утро?..

По гриве несутся сполохи огня, зрение затуманилось, словно я смотрю через марево зноя, а тело стало ослепительно ярким, раскаленным добела.

Колоссальным усилием воли ограждаю душу и разум от влияния магии солнца, и становится чуть легче, я сохраняю осознание себя как Принцессы Ночи. Смутно помня действия Селестии, осторожно повторяю их, движением рога направив поток энергии к востоку. И когда я уже заподозрила, что сделала что-то неверно - возвратившийся от Солнца отклик едва не отшвырнул меня с балкона в комнату. Рог мгновенно вспыхнул, и я, крича от боли, прогнулась, почти легла на пол. Но устояла. Я должна была выдержать, ведь от этого зависели жизни моей сестры и подданных, а кроме меня - больше некому.

Небо посветлело, созвездия угасли, я через силу встаю на ноги и впервые в жизни поднимаю огненный шар над родным миром. Я не испытываю радости, восторга, голова кружится от жара, по телу ручьями льется пот. Я лишь сделала необходимое, и надеюсь, на закате мне не придется страдать столь же сильно.

Страдать?..

Помедлив, я опускаю взгляд на нагрудник… Снова приложив магию к полумесяцу, достаю зловредное облачко. Лишенное сил, коварное и жестокое, оно выглядит обманчиво жалким и невинным.

– Ты причинил немало страданий мне и моим близким.
– Тихо вздохнула я, всматриваясь в клубящиеся завитки фиолетовой сущности.
– Убить тебя, рожденного из мрака вечности, невозможно, но я приговариваю тебя к заточению в центре солнца. Окруженный вечным светом, ты будешь лишен возможности творить зло.

Завитки тумана яростно взвихрились, и мне послышался чуть различимый шепот:

– Тьма вечна, а ты - нет.

В последний крик я вложила всю боль, ненависть и ярость, крохи которых еще оставались в моей душе. И высвободила разом всю скопившуюся в теле огненную мощь.

От Кантерлота до восходящего Солнца протянулась нестерпимо яркая сияющая игла. Раскаленным штрихом расчертила она небосвод, вонзилась в светило, вошла в него вся без остатка и бесследно исчезла.

Вытащив из тени «лечилку», я приложила ее к обожженному рогу, дождалась исцеления, затем, запрокинув голову, наколдовала небольшую тучку и с наслаждением выжала воду из нее в рот. А уже из тучки побольше окатила себя водой с головы до копыт и блаженно застонала. Та-а-а-ак… Ощущаю неприятную опустошенность, но зато я снова синяя, и в гриве снова космос, чудесно. Обсохнув в потоке теплого воздуха, я вернулась в комнату Селестии.

Принцесса Луна, вы прекрасны.

Спасибо вам, что небо снова ясно.

Поприветствовала меня шаманка. Пони, подпитывавший Селестию, куда-то слинял.

Бережно подняв телекинезом сестру, я отнесла ее на балкон, где уложила на подушках. И прикоснувшись рогом к рогу, попыталась осторожным движением магии пробудить родную.

Ее ресницы дрогнули, последовал долгий неуверенный вдох. Кончик белого рога чуть засиял, и я с замиранием сердца следила, как золотистая магия наполняет виток за витком, постепенно нисходя к голове. Но тут Селестия хрипло выдохнула, и сияние угасло, не достигнув основания рога.

Вобрав в себя немного солнечной энергии, я дождалась нового вдоха и снова влила живительный поток в рог сестры. На сей раз успешнее - волна магии омыла ауру аликорна, проявляя зияющие по всему астральному телу рваные дыры. И я, все так же «глотая солнце», сосредоточенно латала их одну за другой. Ненадолго прервавшись, призвала фестрала из тени, попросила принести «целители».

Зекора тем временем колдовала среди пробирок и колб.

Шевельнувшись, сестра с тихим стоном приоткрыла глаз.