Восход над Шал-Мирейн (фрагмент)

Бежать по льду реки не получилось - на втором шагу от берега лед с хрустом проломился и Семен оказался по колено в очень холодной воде. Hа этот раз он ругался долго. Hеведомый некто, повинный в выборе сценария сна, узнал бы много интересного о своих наклонностях и происхождении, находись он в это время поблизости. Hе прерывая ругани, Семен выбрался на берег, размотал и выкинул бесполезные промокшие обмотки и соорудил новые на этот раз из штанин. Погрозив кулаком свинцовому небу и сообщив, что именно ожидает сценариста при встрече, Семен побежал вдоль реки, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения. Километров через пять Семен забеспокоился по-настоящему. В ступнях отчетливо ощущалось (точнее, уже не ощущалось)

обморожение 1-2 степени, все остальное тоже шло к тому. Сон прекращаться не собирался, и если хоть на секунду предположить, что это не сон, перспектива вырисовывалась хреновенькая. Появилась идея - вместо того, чтобы бежать неведомо куда - забраться воон на ту скалу и сигануть оттуда головой вниз. Подумав, Семен идею забраковал. Возможно, что он после этого сразу проснется, а если наоборот? "А хоть даже и сон", подумал Семен - "хрен вам, буду держаться до последнего". Тем более, что оставалось все равно немного - в трусах и майке зимой много не набегаешь. Еще через пару километров Семен первый раз упал - ноги уже практически не ощущались, и то, что он еще двигается, можно было понять только визуально. Пришлось перейти на шаг, что не замедлило сказаться на общем самочувствии. Холод перестал ощущаться, вместо этого навалилась жуткая слабость. Он шел, уже ничего не чувствуя, постоянно падая и с трудом подымаясь, когда все кончилось.

Очередное падение вдруг завершилось в тепле и полумраке. Мерно стучали колеса дальнего поезда Симферополь-Москва и слабый свет осеннего утра лился в зашторенное окно купе.