Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Ничего подозрительного и пугающего – все как всегда. Он снова лег, испытывая стыд и чувствуя себя глупцом. «Испугался темноты, – подумал он. – Вот смех-то, совсем как маленький. Стефан никогда бы не испугался темноты, тем более здесь, наверху. Посмотри: вот книжный шкаф, стол, два стула, подоконник, вот шесть маленьких макетов парусников свисают с потолка, а их тени плавно движутся по стене. Нет причин для тревоги. Пора спать».

Он снова выключил свет, и сразу страх вновь набросился на него, как дикий зверь, выжидавший удобный случай для нападения. Уилл лежал в кровати испуганный, дрожащий, и никак не мог унять эту дрожь, он был не в силах даже шевельнуться, чувствуя, что сходит с ума. Снаружи завывал ветер, потом стихал, потом неожиданно снова начинал протяжно выть. Со стороны окна в потолке мансарды

вдруг послышался приглушенный, царапающий звук, который вскоре перешел в скрежет. В следующий момент Уиллу показалось, что самый дикий ночной кошмар стал вдруг реальностью: прямо над его головой раздался жуткий треск, где-то совсем близко громко завыл ветер, и в комнату хлынул поток холодного воздуха. Ощущение ужаса захватило его с такой силой, что заставило сжаться в комок.

Уилл пронзительно закричал. Сам он узнал об этом позже; страх был настолько сильным, что он не слышал даже собственного голоса. На какое-то время он провалился в темноту и лежал почти без сознания, словно пребывая вне мира, в жутком черном пространстве. Затем послышались быстрые шаги; кто-то поднялся по лестнице к двери его комнаты, чей-то голос заботливо окликнул его. И, наконец, в комнате зажегся свет, который сразу вернул Уилла к действительности.

Это был голос Пола:

– Уилл? Что случилось? С тобой все в порядке?

Уилл медленно открыл глаза. Он понял, что лежит, съежившись, плотно прижав колени к подбородку. Затем увидел Пола, с беспокойством смотревшего на него поверх очков в темной оправе. Уилл только кивнул, поскольку до сих пор был не в силах говорить. Пол посмотрел вверх, и Уилл, следуя за его взглядом, увидел, что окно в потолке распахнуто… Сквозь проем просматривался черный квадрат пустого ночного неба, а вместе с порывами ветра в комнату проникал резкий зимний холод.

– Задвижка сломалась, – спокойно сказал Пол, – думаю, снег был слишком тяжелым. Но и сама задвижка, наверное, очень старая, металл весь проржавел. Я найду проволоку и починю ее. Тебя ведь это разбудило? Господи, какой ужас! Если бы такое случилось со мной, я от страха залез бы под кровать.

Уилл смотрел на брата с молчаливой благодарностью и даже попытался улыбнуться. Каждое слово, произнесенное низким, спокойным голосом Пола, возвращало мальчика к реальности. Он сел на кровати и откинул одеяло.

– У папы, наверное, есть проволока в другой мансарде, – сказал Пол, – но сначала давай уберем снег, пока он не растаял. Смотри, снега на полу явно стало больше. Готов поспорить, не в каждом доме можно увидеть, как снег падает прямо на ковер.

Он был прав: хлопья снега, кружась, пролетали через черный квадрат в потолке и рассеивались по комнате. Братья старательно собрали снег с ковра на старый журнал, и Уилл поспешно спустился вниз, чтобы выбросить бесформенный белый комок в ванну. Пол тем временем закрепил проволокой раму.

– Вот так-то лучше, – довольно произнес он.

Уилл промолчал и даже не взглянул на Пола, но старший брат и без того прекрасно понимал его чувства.

– Знаешь что, Уилл, – начал Пол, – здесь очень холодно. Почему бы тебе не спуститься в мою комнату и не поспать там? А я разбужу тебя, когда соберусь ложиться, или, скажем, переночую здесь, если ты сможешь смириться с храпом Робина. Договорились?

– Хорошо, – слегка охрипшим голосом сказал Уилл, – спасибо.

Он собрал раскиданную по комнате одежду, взял ремень, на котором красовалась новая пряжка, и, зажав все под мышкой, направился к выходу, но у двери остановился и оглянулся. Сейчас в комнате не было ничего необычного, кроме мокрого пятна на ковре в том месте, где лежала кучка снега. Но мальчика все же знобило, и гораздо сильнее, чем от морозного воздуха, а тошнотворное, опустошающее чувство страха все еще сидело в его груди. Если бы это был всего лишь страх темноты, он ни за что на свете не стал бы искать убежище в комнате Пола. Но Уилл знал наверняка, что не сможет остаться один в своей комнате: пока они убирали с ковра кучку снега, он увидел то, чего не заметил Пол. Невозможно было даже представить себе, что посреди протяжных завываний снежной бури какое-либо живое существо могло произвести тот приглушенный звук удара о стекло, который Уилл услышал за секунду до того, как упала рама. И тем не менее в кучке снега

мальчик обнаружил свежее черное перо, выпавшее из крыла грача.

Он снова услышал голос фермера: «Эта ночь будет скверной. А завтрашнее утро и того хуже».

ДEHb ЗИМНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ

Его разбудили звуки музыки. Мелодичный и живой напев словно манил за собой, звал куда-то. Похожий на перезвон колокольчиков мотив пронизывал золотой нитью радости великолепное исполнение. Тонкое очарование фантазий мальчика было воплощено в музыке, и, проснувшись под эти звуки, он улыбнулся и ощутил настоящее счастье. Но в момент его пробуждения музыка начала стихать, все еще зовя за собой. Когда же Уилл открыл глаза, она и вовсе исчезла.

В его голове продолжал звучать, словно эхо, пульсирующий мотив, но и он очень быстро стих. Мальчик порывисто сел на кровати и вытянул перед собой руки, как будто стараясь удержать мелодию, вернуть ее обратно.

В комнате стояла тишина, не было слышно никакой музыки, и все же Уилл был уверен, что манящий напев – не сон.

Уилл все еще находился в комнате близнецов. Он слышал медленное и глубокое дыхание Робина, доносившееся с соседней кровати. Холодный свет проникал в комнату, огибая края занавесок, однако снаружи не было слышно ни звука – стояло раннее утро. Уилл надел свою помятую одежду, в которой ходил и вчера, и выскользнул из комнаты. Он пересек лестничную площадку, подошел к окну, расположенному в самом центре дома, и посмотрел вниз.

В тот же миг он увидел замечательную картину: хорошо знакомый ему мир в незнакомом свете – все вокруг искрилось белизной. Крыши служебных построек напоминали холмы из-за лежавших на них массивных сугробов, а еще дальше все поля и изгороди слились в одно огромное плоское пространство, белое до самого горизонта. Счастливый Уилл глубоко втянул в себя воздух, испытывая тихое ликование. Затем едва различимо снова послышалась музыка, тот же самый мотив. Мальчик напрасно прохаживался энергичной походкой, будто стараясь отыскать мелодию.

– Ну где же ты?

Музыка затихла. И когда Уилл снова посмотрел в окно, то увидел, что чудесный мир исчез вместе с ней. В одно мгновение картина переменилась. Все по-прежнему было укрыто снегом, как и минуту назад, но не было сугробов на крыше, лужаек и полей. Уилла окружал лишь заснеженный лес, состоящий из массивных деревьев, крепких, как башни, и древних, как горы. Они были покрыты толстым слоем снега, который лежал нетронутым на каждой даже самой тоненькой веточке. Деревья росли очень близко к дому, и Уилл смотрел вперед сквозь верхушки ближайших деревьев; он мог бы вытянуть руку и потрясти их ветви, если бы только осмелился открыть окно. Единственное открытое пространство в этом мире снежно-белых ветвей виднелось далеко на юге, где протекала Темза; Уилл мог видеть излучину реки, напоминавшую одинокую застывшую волну в этом белом океане лесов. Из-за этого причудливого изгиба река казалась гораздо более широкой, чем была на самом деле.

Уилл, завороженный, все смотрел и смотрел, а когда наконец очнулся, то заметил, что сжимает рукой гладкий железный круг на своем ремне. Металл был очень теплым на ощупь.

Он вернулся в спальню.

– Робин, – позвал он громко, – просыпайся.

Но Робин продолжал медленно и размеренно дышать и не шевелился.

Уилл подбежал к следующей двери, ведущей в маленькую хорошо знакомую комнатку, которую они раньше делили с Джеймсом, и, войдя внутрь, сильно тряхнул Джеймса за плечо. Но даже после такой встряски Джеймс лежал неподвижно и, видимо, очень глубоко спал.

Уилл снова вышел на лестничную клетку, глубоко вдохнул и закричал во всю мощь:

– Просыпайтесь, просыпайтесь все!

Он ожидал услышать в ответ какие-нибудь звуки, но их не последовало.

Воцарилась абсолютная тишина, такая же глубокая и бесконечная, как укрывший землю снег; дом и все его обитатели глубоко спали, и их ничем нельзя было потревожить.

Уилл спустился вниз, чтобы надеть ботинки и старый овчинный тулуп, который, до того как перейти к нему, принадлежал двум или трем его старшим братьям по очереди. Затем он вышел на улицу через заднюю дверь, тихонько закрыл ее за собой и остановился, глядя перед собой сквозь поднимавшийся клубами белый пар своего дыхания.

Поделиться с друзьями: