Восход Водолея (сборник)

– Баламут, – Фил небрежно махнул рукой. – Шныряет повсюду и людей с толку сбивает. Тут работы непочатый край, а он народ болтовней отвлекает да на глупости всякие соблазняет.

– Наркотиками, что ли, торгует?

– Вроде того. Вот мы и гоняем его, как чумного.

Фил красноречиво подбросил в руке палку.

– Идемте, Павел, с нами. В нашем городке рабочих мест предостаточно. И домов свободных полно.

– А где ваш городок?

– За лесом, тут недалеко. Нет, если вы хотите, мы проводим вас до реки, можете уплыть в любое другое поселение. Только если по Большой Возвратной реке поплывете, в Рабочем городе окажетесь, там шумно и неуютно. Там подземные заводы и энергетические станции круглосуточно работают: земля аж подпрыгивает, сто двадцать толчков в минуту. Оттуда можно, конечно, и дальше уплыть или уехать. Можно в Коричневые горы податься или в леса Ветров. Там свежего воздуха много, дышится отлично. Но скукота смертная. Ни одного толкового городишки. Дальше, в Верхнем городе, повеселее, но не лучше, чем здесь. Вы туда пока доберетесь, проклянете все на свете – так долго ехать. Остается только отсюда вниз по Отводящей, но через час пути она разделится на два рукава, и дальше ничего интересного уже не найдете. Сплошные дикие горы.

– А Главный город где? Этот ваш баламут про него красиво говорил, складно.

– Это еще дальше Верхнего! – Фил махнул рукой. – Да кого вы слушаете?!

Паша немного поразмыслил и пришел к выводу, что пока ему все равно, куда идти, лишь бы не оставаться на этом болоте – вонь уже достала. Он кивнул и двинулся в толпе новых друзей в сторону леса. Как-то само собой получилось, что Света пошла рядом. Наверное, потому, что тоже была новенькой в этом мире... В этом мире... Жутиков обернулся к Филу.

– А что это за место?

– В смысле? – лидер «отдыхающих» удивленно поднял белесые брови.

– Ну, планета какая? У меня на родине все цветное было: трава зеленая, небо голубое... и солнце светило. Желтое такое.

– А-а... понимаю, – Фил многозначительно взглянул на одного из товарищей, долговязого очкарика, кажется, Гарри. – Тоже постполетный синдром.

– Это Земля, дружище, – пояснил Гарри. – Наша потерянная родина, наша голубая планета Земля.

– Голубая? – Паша хмыкнул. – А почему такая красная?

– Голубая, голубая, – заверил Гарри. – Вы просто пока не адаптировались. Денька через три цветоощущение восстановится и все будет в порядке.

– Что вы имеете в виду? – вдруг спросила Света, поставив Гарри этим вопросом в тупик.

– Я... э-э... так со всеми было. Сначала все вокруг красное и угнетающее, а потом привыкаешь и возвращаются цвета. Небо, правда, так и остается красным, но трава зеленеет, и все остальное... раскрашивается. Мы считаем, что это последствия гиперперехода. Ведь «Колонисты» прошли сквозь барьер, а влияние гиперпространства на психику пока слабо изучено.

– Я не улетала на «Колонисте», – Света покачала головой.

– Еще и амнезия, – многозначительнее прежнего проронил Фил.

– Я тоже, – поддакнул Паша, – я на космодром на вызов поехал... а потом вдруг тут очутился.

– На космодром? – Фил обернулся к Свете. – А вы что помните?

– Все, – убежденно заявила девушка. – Я провожала последний челнок. Он отправлялся к «Колонисту-390»... А потом... а потом...

Она поморщилась и потерла виски.

– Вот видите, – Фил щелкнул пальцами. – Вы оба были на космодроме. Видимо, тем самым челноком и стартовали. Кстати сказать, только вашего экипажа нам пока и не хватало. Остальные давно уже здесь, вплоть до «389».

– Погоди, Фил, – Жутиков неожиданно остановился. – А Солнце-то где? Если это Земля, тут Солнце должно светить! А ночью Луна.

– Мы пока не разобрались, – признался бородатый. – Ученые говорят, что красное небо – это своеобразный силовой щит, который рассеивает солнечные лучи.

– Зачем?

– Не знаю. Может быть, когда-то землянам угрожала опасность из космоса, вот они и создали этакую планетарную защитную оболочку. Точно неизвестно.

– Как же эта оболочка пропустила «Колонистов»? Раз мы тут, значит, они сели, так? Ну и где они?

Паша повертел головой. Фил молча развел руками.

– Мы не знаем. У нас всех тоже проявлялся постполетный синдром. Приходишь в сознание, а корабля уже и в помине нет. И никого из экипажа поблизости. Наверное, после высадки все разбредаются, оставаясь в трансе, а уж потом приходят в себя. А корабли, высадив экипажи, улетают на орбиту. А как они проникают под красную оболочку... пока загадка.

– Очень все это подозрительно, – Света прищурилась.

– А вы, случайно, не в ПСБ работали на Планете? – Фил усмехнулся. – Такая проницательность и дотошность для красивых женщин редкость.

– Я – нет, – девушка очаровательно улыбнулась. – Я в отделе кадров работала. Там тоже дотошность требуется.

Фил ей, похоже, не поверил, но озвучивать свои сомнения не стал. Компания как раз вошла в лес. Издалека деревья выглядели обычными, но при ближайшем рассмотрении оказались все же не такими, как на Планете. Стволы у них были толще, а ветви короче, и еще деревья плавно извивались, будто водоросли или какие-нибудь пиявки. Волнообразные движения гибких стволов были направлены от оснований к макушкам. Паша опасливо потрогал ветку ближайшего дерева. Она была прохладной и скользкой. Жутиков потер пальцы о ладонь, но никакой слизи на них не осталось. Природа Земли продолжала удивлять. А ведь в школе на уроках истории ученикам твердили, что Планета практически ничем не отличается от затерянной меж звезд прародины человечества. Вот и верь после этого учителям и учебникам. Хотя, может, когда-то так и было, но после изобретения защитной красной оболочки все изменилось. Сколько лет назад первые поселенцы Планеты улетели с Земли? Лет двести прошло? Могла прародина за такое время измениться до неузнаваемости? Почему бы нет? Особенно если тому были причины вроде биовойны или чего-то подобного. Как в комиксах про Сверхчеловека, который сражается с Усатым Беном, задумавшим заразить всю Планету столбняком...

– Почему вы решили, что тут была война?

Паша удивленно взглянул на Гарри. Это был его вопрос.

– Я вслух, что ли, говорил?

– Да, – долговязый смущенно улыбнулся. – Негромко, но я расслышал. Так почему биовойна?

– А иначе зачем оболочка?

– Трудно предположить. А спросить не у кого. Мы пока не встретили здесь ни одного коренного землянина. Только пустые города и артефакты. Но если оболочка планировалось как защита, выходит, она им не помогла?

– Выходит, так, – Паша вздохнул. – Враг прорвался и жахнул каким-то массовым оружием. Города целые, значит, не ядерная была война. Деревья растут, но другие, а людей и вовсе нет. Однозначно биологическое оружие кто-то применил. Потравили предков, как моль.

– Вот что значит свежий взгляд! – восхитился Фил. – У вас, доктор, цепкий ум!

Жутиков с надеждой взглянул на Светлану, и она не замедлила ему благосклонно улыбнуться. Это определенно был шаг к победе. Паша почувствовал прилив бодрости и уверенности в собственных силах. Новая планета, новые возможности... Да, без сомнений, здесь, на Земле, он станет совсем другим. Умным и уважаемым. А может, и любимым, причем самой красивой женщиной на свете. Для санитара «Скорой» Павла Жутикова это был высший пилотаж...

...Домик Паше достался небольшой, но уютный, а главное, в двадцати метрах и окно в окно с домом Светы. Как использовать это преимущество, Жутиков толком не понимал. Подглядывать в окна соседки ему было стыдно, а напроситься в гости, чтобы скрепить добрососедские отношения бутылочкой пива, не хватало смелости. К удивлению и радости Жутикова, девушка сделала первый шаг сама. Она пришла ближе к вечеру (неотличимому по степени освещенности от другого времени суток, как во время полярного дня) и попросила Пашу помочь с перестановкой мебели. Жутиков мгновенно согласился. А после перестановки согласился выпить пивка (красного, как вино), а после...