Восход Водолея (сборник)

– Но мы-то с вами понимаем...

– Только и всего! – повысил голос Кабанов. – Я вообще не за этим сюда прилетел. Мне поручено оценить масштабы катастрофы и доложить Президенту. По горло работы. А ты заставляешь меня отвлекаться на мелочи. Сам разобраться не в состоянии? Не справляешься? Так давай, я тебя освобожу от занимаемой... с повышением. Будешь в аппарате советником числиться.

– Я справляюсь, но противник объединился с федералами.

– Противников у нас нет, запомни, Боря, – вице-премьер недовольно нахмурился и пригладил унтерские усики. – Мы все служим одной державе. Делаем общее дело. Каждый на своем участке. И чей участок важнее – пока вопрос. Твоей Системе выдан большой карт-бланш. Огромный. Но и он не безразмерен. Понимаешь? То, что тебе сходило с рук, любого другого давно бы потопило. Или ты забыл?

– Я все помню и понимаю, – огрызнулся Борис. – «Водолей» даже в незаконченном виде приносит вам столько барышей, сколько никогда не приносило ни одно дело.

– Потому я в него и вкладываю, – равнодушно согласился министр. – Больше половины барышей вкладываю. И не позволю тебе ошибаться. Если дело провалится, ты свою вину никакой кровью не искупишь. А вообще-то, не твое дело, сколько Система приносит лично мне. Ты тоже долю получаешь.

– Вот я и беспокоюсь за свою долю. Если федералы расколют главного инженера, рапорт может пойти сразу наверх. Начнут копать. Выйдут на меня, а там и на вас. Одно дело, если решат, что «Водолей» – очередной способ намыть деньжат, а если до реального замысла допрут?

– Ты меня не пугай, не того полета ты колибри, понял? Федералы хода делу не дадут. Я гарантирую. Хотя им, по твоей милости, этого очень хочется... Кстати, ты уверен, что главного снова сцапали они?

– Конечно. Сначала вели его от самого аэропорта, а перед исчезновением помощничка подсунули. Наглого, как танк...

– Наглого? Ты с ним общался?

– Операторы общались.

– После похищения?

– Да.

– Как же так? Шорникова у вас чекисты сперли, а своего оставили на расправу?

– Да, действительно, – Борис задумчиво пожевал губу.

– Нервный ты стал, Борис, а оттого и невнимательный, – Кабанов вздохнул. – Нет, пора, пора тебя повышать. Давай ко мне в секретари. Будешь кофе подносить, бумажки перебирать: «подпишите, Сергей Ильич, чего изволите, Сергей Ильич...» Как тебе должность? Потянешь?

Министр довольно рассмеялся. Кравцов побагровел и скрипнул зубами.

– Может, военные? Они тоже под ногами путаются.

– Вообще-то, я генералу Пахомову ясно сказал: отставить, – усомнился вице-премьер. – Он у меня на таком крючке... не крюк, а целый адмиралтейский якорь.

– Я в курсе, как вы с ним три эшелона новой техники списали, – не удержался Борис, – в Ирак...

– Пасть захлопни, – министр сверкнул взглядом. – Болтун...

– Находка для шпиона, – Кравцов махнул рукой. – Знаю.

– Для снайпера, Боря, – куратор нехорошо улыбнулся. – Или для подрывника. Ищи своего Шорникова и сворачивай тут активную деятельность. Затаись на время. Купола почини, тесты по Системе прогони и никаких экспериментов. Хорошо слышишь, отчетливо? Никаких. Я еще не уладил дело с «побочными эффектами» в том самолете. Чего глаза выкатил? Думал, я не знаю о «красном смещении»? А кто бы за тобой следы заметал, не будь меня? Твоя группа зачистки? Так ведь она только трупы утилизирует и пятна крови замывает. А с начальством ФСБ, прокуратурой и на юге с полевыми командирами и авторитетами всякими кто, думаешь, вопросы утрясает? А они все очень даже интересуются, куда пропадают люди, после того как их перехватывает САУ. Если еще чего отчебучишь в ближайшее время, отбрехиваться не стану. Отдам тебя на съедение, Боря. Допрыгаешься.

– Без Системы мне Виктора не отыскать. Помех много. И военная контрразведка, и чекисты.

– Они мешать не станут.

– Активно не станут, будут саботировать.

– Ладно, нажму. Военные сами вернут твоего Виктора, если он у них. Добровольно. Получишь его и засохни! Всплывет хоть фактик, хоть словечко, хоть килобайт информации о твоих художествах – лучше сам застрелись. Свободен...

Выйдя из административного здания, Борис немного постоял перед распахнутой шофером дверцей автомобиля, а затем резко, словно приняв какое-то решение, уселся в машину. Там он поднял трубку телефона и вызвал главный зал Системы.

– Ивлев, начинаем охоту.

– Получили добро? – помощник усмехнулся. – Ну, спецура, держись...

Борис положил трубку и устало помассировал веки.

– Вот и все...

– Что? – поинтересовался сидящий рядом с шофером охранник.

– Все, Буер. Как есть – все. Обратного хода нет.

– А-а, – Буер ничего не понял, но раз начальство так считает, согласился. Нет, значит, нет. Начальству виднее.

* * *

После обеда город снова накрыли темные тучи. Они были тяжелыми и отливали мрачной синевой. Но грозой в воздухе не пахло. Не было и громовых раскатов, молний или их далеких отблесков. И дождь не пошел ни сразу, ни чуть позже, когда цвет туч стал совсем уж неприличным: свинцово-черным.

На Красной горке – в одном из немногих более-менее уцелевших городских кварталов – сработали фотореле уличных фонарей – так стало темно в старинных двориках и переулках.

– Почему надо было везти клиента именно сюда? – капитан Павлов направил машину вверх по узкой улочке. – Высадили бы в порту, и пусть плывет в свое подводное царство, к дядьке Черномору и богатырям. Ищем в потемках этот дом на Цветочной улице, как Штирлиц с Плейшнером. Фигня какая-то получается.

– В последние сутки только она и происходит, – согласился Гордиенко. – Но, как сказал Кулик, выбирать не приходится.

– А может, плюнуть на все? Допросить с пристрастием этого мужичка. Он же гражданский, сразу поплывет. А уж после отдать его САУ. Или лучше поменять на что-нибудь. На компромат какой.

– Нарушить приказ Кулика, а если точнее, самого генерала Пахомова?

– Это да, не годится, но странно мне, Жека, с чего вдруг так обеспокоился сам Пахомов? Может, не врет твое чутье, может, этот Шорников действительно только прикидывается мелкой сошкой, а на самом деле всей Системе крестный папик?

– Доказательств-то никаких.

– Это верно, никаких.

– А-а, ну их к дьяволу! Пусть забирают своего инженера и катятся в дупло.

– Ну, ну, чего ты ершишься? Пока клиент у нас, ничего не потеряно. Какой дом, тридцать второй?

– Тридцать четвертый. Вон там, за поворотом.

– Ну и местечко выбрали, сплошные закоулки. Нет чтобы как в кино – на мосту. Шпионы медленно так идут, останавливаются, обмениваются выразительными взглядами.

– Мы же не меняемся...

– А-а, ну да. Так давай выпустим его прямо здесь. Пусть топает. А то еще на засаду напоремся.

– Ты же не на юге, какие тут засады?

– Плотные, – Павлов вдруг насторожился и остановил машину. – Давай, порули...

– Ты куда?

– Что-то сердце растревожилось.

– Кофе много пьешь.

– Ты бы увел клиента вон за ту будку. Там и встретимся.

– Я...

Что хотел ответить Гордиенко, осталось загадкой даже для него самого. В следующую секунду его мысли стали чистыми и холодными, как вода в горном ручье. Опасность разливалась в воздухе едва ощутимым тошнотворным запашком. Время стало резиновым, а свет фонарей превратился в медленно текущую янтарную смолу. Павлов ужасно медленно упал на дорогу и откатился под прикрытие фонарной тумбы. Там, где он только что стоял, неторопливо выросли фонтанчики из пыли и асфальтовой крошки, сдобренные белым дымком.