Восход Водолея (сборник)

– Если я начну описывать комбинацию в деталях, это займет всю ночь, – небрежно бросил Валенштайн. – Мне нужна женщина.

– Хм, – Син хитро улыбнулся. – Неотразимому Отто потребовалась надежная спутница? Все прочие поклонницы не внушают доверия? Боитесь, что они отнимут ваши миллионы?

– А вы мои миллионы не считайте, – Отто вяло махнул рукой. – Вы тоже не бедствуете.

– Я всего лишь солдат, – генерал изобразил на лице смирение. – Предупреждаю честно: женщина обойдется дороже. Подумайте, быть может, проще завербовать кого-то из статисток? Неужели в Голливуде мало подходящих девушек?

– Их в одной только «Сони-Трайстар» наберется тысяч десять. Но я не могу рисковать операцией, – ответил Валенштайн. – Вы же потом с меня и спросите за провал. Женщины взбалмошны и непредсказуемы. Если даже я найду подходящую кандидатуру, кто может гарантировать, что через год ей не надоест слоняться по всяким подворотням и она не потребует вернуть ей внешность и привычный образ жизни?

– У вас есть точный макет?

– До последней родинки, – Отто положил на стол небольшой диск. – В моей спальне установлены отличные сканеры. Здесь полная сканограмма внешности, запись голосового диапазона и точное описание привычек, пристрастий, темперамента, образа мышления, типичных речевых оборотов и всего прочего. Обычное дело. Только уберите импульсивность. Не люблю этого в женщинах.

– Это еще пять процентов, – заметил Син. – Итого, плюс тридцать процентов к обычной цене.

– Вы грабитель, – равнодушно произнес Отто. – Я вкладываю в ваш заговор бешеные деньги, а вы не стесняетесь заламывать такие цены.

– Вам все воздастся, – пообещал генерал. – Как только наш замысел осуществится, все ваши затраты будут покрыты с лихвой.

– Хотелось бы верить, – Валенштайн допил саке и плеснул себе еще. – Теплая, вонючая дрянь... Скучаю по виски.

– Слышал бы вас президент Ямамото, – Син рассмеялся. – Вы не патриот своей страны?

– К сожалению, – Отто махнул порцию и налил снова. Было похоже, что сегодня он намерен надраться. – Я гражданин мира. Так уж сложилось. Мои фильмы смотрят везде: от Латинской Америки и Африканского Союза до Европейской Аравии и Поднебесной. Их даже в России смотрят, хотя большинство отрицательных персонажей в фильмах – русские. И сам я по происхождению аравийский немец, но гражданство у меня Соединенных Штатов, а большую часть времени провожу в вашей «Чжунхуа жэньминь гунхэго» – пардон за произношение – Китайской Народной Республике. Что мне прикажете делать?

– Оставаться самим собой, – генерал отсалютовал ему бокалом.

– Вот я и пытаюсь, – Валенштайн снова налил себе саке. – И никто мне не запретит говорить, что президент Соединенных Штатов господин Ямамото пьет дерьмо!

Он запрокинул стаканчик и поморщился.

– Ну, пятый уже не так отвратителен? – язвительно предположил Син. – Хотя я тоже не люблю эти американские напитки. Китайская рисовая водка гораздо лучше.

– При чем тут водка?! – возмутился опьяневший Отто. Он даже опустил ноги на пол и, усевшись нормально, подался вперед. – Шотландское виски – вот напиток! Там и аромат, и вкус... а-а... вам не понять!

Он взмахнул тяжеленной рукой и едва не опрокинул изящный столик. Рука у Отто была словно у многих нога. У некоторых даже две.

– Так что насчет цены? – придерживая столик, спросил генерал. – У меня есть несколько готовых к репликации юных особ.

– Покажи, – Валенштайн осоловело уставился на Хуан Сина.

– Сейчас?

– А что? Вот кредитка. Если меня кто-то из них устроит, сразу все и оформим.

– Это может вызвать подозрение, – осторожно сказал генерал. – Ночью такие сделки не заключаются.

– Почему? – уперся Отто. – Я частное лицо. Когда хочу, тогда и покупаю. А что ночью... а когда еще девок покупать?

Он громко рассмеялся. Син вежливо улыбнулся и взял со стола диск.

– Ну что ж, идемте. Только вы же знаете, девушек европейского стандарта мы не выращиваем...

– Мне нужна как раз вашего покроя, – успокоил его Отто. – Миниатюрная, только голубоглазая блондинка. Или вы голубоглазых тоже не выращиваете?

– Ну почему же? Такой исходный материал у нас есть.

Он, уже направляясь к двери, вставил диск в щель карманного планшета. На дисплее тотчас появились установочные данные и требуемое лицо.

– Погоди, – Валенштайн налил себе «на посошок» полный стаканчик и выпил залпом. – Теперь идем.

– Номер триста пятнадцать, – не обращая внимания на его манипуляции, торжественно заявил генерал. – Совпадение – девяносто процентов. Вам повезло, дружище. У нас есть девушка, которую почти не придется «дорабатывать» с помощью репликатора. Так, по мелочам. Ну и, конечно, обучение. Через два месяца вы не отличите ее от оригинала.

– Сравнивать не придется, – уверенно заявил Отто.

– Как ее будут звать?

– Там написано, – Валенштайн задержался на пороге кабинета, затем чертыхнулся и, возвратившись к столику, прихватил недопитую бутылку саке с собой.

– Анна, – прочел Хуан Син. – Хорошее имя. Идемте, Отто, я покажу вам вашу будущую Анну.

4. Утро 15.02.2051 г.

Китайцы всегда знали толк в пытках. Год в четырех стенах, без допросов, прогулок, без общения с другими заключенными и даже с охраной был испытанием что надо. Раз в неделю – темным коридором в баню, раз в месяц – парикмахер в черной маске и доктор по ту сторону световой завесы. Яркая лампа в глаза, и только холеные руки щупают живот, прикладывают к груди фонендоскоп, накладывают электроды кардиографа и суют маленькое зеркальце на железной ручке в рот. Всех прочих событий: дважды лечили зубы и один раз засорился унитаз. Сантехник пришел тоже в маске и заставил простоять два часа лицом к стене. Словно опасался, что Иван выведает секреты его профессии. Канализацию он прочистил, но за собой не убрал. Казаков потом целый день отмывал разбрызганное дерьмо со стен и даже с потолка.

Единственное доступное развлечение – созерцание серого двора – надоело уже на второй месяц. Там каждое утро проходили одни и те же построения, бродили одни и те же люди и проезжали знакомые до боли машины. Ритм жизни в этой части ЦГМ был монотонным и отупляющим.

Пару раз Иван был готов сойти с ума от тоски и скуки, и это казалось ему наилучшим вариантом, но ничего не получилось. Подходя к вожделенной черте, он вдруг находил для себя какое-то занятие, ненадолго отвлекался, а когда занятие надоедало, понимал, что благостное безумие снова стало недоступным.

Начиная с Нового года очередного приступа Иван уже не ожидал. У него появилась надежда. Приближался день-перевертень. Пятнадцатое февраля пятьдесят первого года. Если это глупое шоу с числами и словами «тяни-толкаями» придумал не предатель Отто, а кто-то из своих, пятнадцатого вполне могло что-нибудь произойти. И пусть о психологической ставке подполья на мистические свойства палиндрома было известно «бинам», это неважно. Провести акцию именно в тот день, о котором известно врагу, – высший пилотаж, и такого шанса партизаны никогда не упустят.