Восход

Он говорил, что жаждет превзойти отца, и пока стремительно шел к этой цели. Среди записей в тайном хранилище были и его заметки. Планы, которые он разрабатывал, что подвергали в ужас. Бексолт не видел непреодолимых препятствий, чужие жизни для него лишь средства.

— Не думал, что вас можно встретить в одиночестве, — к небольшой площадке над прудом, где я остановилась, вышел смутно знакомый мужчина.

Я оглянулась, ища взглядом Хута. Тот притаился за изгородью, наблюдая за подошедшим и проверяя его. Судя по тому, что парня от меня еще не оттащили, пока опасности он не представлял.

— Позвольте, я представлюсь. Радмир, сын советника финансов. Вы покорили меня во время завтрака, — напомнил он. Теперь я узнала его. Тот мужчина, что изучал за столом и улыбался.

— Вы что-то хотели? — спросила его.

— Страстно жаждал хотя бы пары минут в вашем обществе, если позволите. Я мог бы показать вам лучшие места сада, а еще поделиться информацией, — тише добавил он, чтобы нас не услышали. Похоже, о присутствии охраны он догадывался.

— А вам есть, чем заинтересовать? — усомнилась я, но все же согласилась пройтись.

— Вы можете позаботиться, чтобы мои дальнейшие слова не дошли до посторонних?

Я вновь внимательно взглянула на спутника. Столько самоуверенности на пустом месте не появляется. Что же он хочет рассказать?

— В таком случае, нас могут прервать в любой момент.

— Я буду краток.

Все еще сомневаясь, провела рукой по воздуху, поднимая тонкий щит. Легкий, едва заметный, он поглотит наши слова. Хуту будет видеть, что мы разговариваем, но, чтобы расслышать, ему придется стоять рядом.

Только если он заподозрит чары, наверняка заинтересуется деталями разговора. Ему я могу не отвечать, а если спросит Гевор, мне не оставят выбора.

— Отец вводил меня в курс дел, но он не знал, что еще до этого мне доверял Бексолт. У меня есть доступ к некоторым его каналам финансов, которыми прежде я занимался.

— Вы скрывали это от отца?

— Ото всех, дарованная росу. Таков был приказ императора, но теперь я присягнул другому. Вчера по счетам провели крупную сумму, а если учесть, что доступ к ним только у Бексолта…

Продолжать ему не требовалось. Я и сама могла сделать выводы. Южанин готовился в атаке.

— Почему вы решили предупредить?

— Вчера я получил приглашение присоединиться к восстанию. Они собирают силы на окраине, призывая союзников. Но как истинный южанин, я подчиняюсь сильнейшему. Бексолт проиграл и утратил доверие.

Пока мужчина говорил, я глянула ему за плечо, где показался Хут. Он начал приглядываться. Неужели почувствовал щит?

— Я знаю, что ваш брат примкнул к Бексолту, как и Эссур. А еще вижу явный интерес Гевора к вам. Сдается мне, что вы — то звено, что держит чаши в равновесии. Как только вы обозначите выбранную сторону, она тотчас пересилит.

— Так вас волнует, на чьем поле я собираюсь играть? — поняла я, чего от меня хотели, какой ответ покупали информацией. — В этой войне я останусь на той стороне, где и была изначально — своей и народа.

— Но вы приняли метку первой жены, — от мужчины повеяло недовольством. Он вытянул руку, касаясь татуировки и нарушая границу между нами. Я тотчас попыталась отдернуть плечо, но не успела.

Портал между нами ослепил, а в следующий миг собеседника впечатало в землю, вырвав протяжный стон. Рука Гевора полыхала Силой, а магик возле его ног начал задыхаться.

— Ты что творишь? — закричала я.

— Он не имел права к тебе прикасаться. Тем более против воли.

— И ты решил его убить? Мы просто разговаривали, — я попыталась накинуть на магика щит, но тот долго не продержался под напором императора.

— Не смей, Ферия, — предупреждающе процедил Гевор, сплетая удушающую плеть, но наблюдать за холодным, беспричинным убийством я не желала.

— Твоя метка не запрещает невинных касаний. А если так желаешь покарать за то, что на твою собственность посягнули, тогда будь справедлив и карай обоих. Я ведь позволила ему прикоснуться.

Чувствовала, как рискую, взывая к справедливости. Верила, что Гевор не причинит мне боль. Я ведь знала, что моя любовь к нему взаимна. Как и его гнев, что сейчас бушевал в маге.

— Наказать обоих? — глаза Гевора недобро сузились, но я не отступила, продолжая закрывать магика, что пытался отдышаться. — А ты не забыла, что тебя ждет наказание? Или думаешь, что обрела надо мной власть?

Позади раздался сдавленный крик, я обернулась. Несчастного мужчину подхватил приблизившийся Хут. Удивленным он не выглядел. Неужели это он призвал императора?

От подозрений отвлек Гевор, разозлившийся от того, что его игнорируют. Не желая устраивать сцену посреди сада, он захватил меня в портал, перенося в покои.

— Ты моя, слышишь? И никто другой не имеет права прикасаться к тебе, говорить без моего позволения, даже смотреть в твою сторону. Тем более уединяться в саду.

— А меня ты спросить не желаешь? Это моя жизнь, моя свобода и мой выбор.

— Свободу дают тем, кто может ее правильно использовать.

— А императором признают лишь того, кто справедлив к подчиненным, — вернула ему злой взгляд.

— Я исполню обещание. Говоришь, что самостоятельная? Что ж, проверим, так ли это, когда ты станешь действительно такой.

Когда Гевор двинулся ко мне, пару мгновений я еще продолжала стоять, гордо встречая угрозу в его глазах. Вот когда его рука коснулась моей шеи, я все же отпрянула, упираясь в кровать за спиной.

— Я сбирался сделать это позже, когда мы вернемся. Но, вижу, ты готова расстаться с этой частью себя уже сейчас.

От его слов холодок пробежал по коже и стало только хуже, когда его рука с шеи скользнула ниже, к лифу обегающего платья и рванула его в стороны. Ткань затрещала, расходясь лоскутами и открывая черное кружево белья.

Я вновь попыталась вырваться, но меня прижали к холодному покрывалу, не давая пошевелиться.

— Что ты творишь? — не выдержав, закричала я, отчаянно извиваясь в его руках.

— То, что и обещал. Наказываю за проникновение в подвалы.

— Остановись, Гер!

Рука мужчины от разорванного платья вновь скользнула по голым плечам и замерла на моей груди. Я вспыхнула сперва от страха и возмущения, чувствуя жар его ладони, а затем от ледяного ужаса, когда поняла. Когда он крепче прижал меня к кровати и начал читать заклятие. На языке Хранителей.