Восхождение богов

— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Арт?

Моя боль только моя.

Как бы мы не переплетали пальцы, как часто не целовались, прижимаясь изо всех сил, одно остаётся неизменным — мрак, застывший холод между разбитыми душами и немой, колючий вопрос: «Что было между тобой и им?..» Муж знает: стоит задать его вслух — и я как фурия наброшусь на него, срываясь с цепи, проклиная на все лады, стирая то единственное, что осталось у нас. Надежду.

— Минуту назад ты лежала в нашей постели, а потом исчезла и я лишь чудом учуял твой запах с палубы. Опоздай хоть на секунду — разбилась бы или улетела за борт! Сэл, твоя сила сходит с ума!

Вскочив с места, отступила назад, мотая головой. Сотни слов были готовы сорваться в запальчивой горячке, но я промолчала. Снова. И Арт, поднимаясь следом, уловил моё молчание.

— Ты больше не разговариваешь со мной, — с несвойственной ему усталостью выговорил он, отворачиваясь и с силой проводя рукой по лицу, будто пытаясь стереть неразумные слова, и вернуть хрупкое равновесие. Отойдя к бортику и уставившись в непроглядную темень, он прошептал: — Ты возводишь всё больше стен между нами.

А были ли когда-то мосты? Порой кажется, что всё держалось на этой призрачной нити слияния, которая обернулась болезненным разрывом и бесконечной пустотой, которую нельзя заполнить ни разговорами, ни горячими объятиями и нашими желаниями.

— Происходящее со мной никак не связано с ариусом. Это нечто иное.

Встав рядом, опёрлась локтями о борт и посмотрела вниз, тщетно пытаясь разглядеть водную гладь. Луна окончательно скрылась за облаками и только свет от фонарей немного разгонял тьму. Рассредоточившись по палубе, ненавязчиво дежурят матросы, а внизу в каютах спят наши друзья и соратники, утомлённые бесплодными поисками.

Будучи оторванными от цивилизации, мы и понятия не имели, что происходит на берегах королевства, так далеко продвинулось наше путешествие. Теперь пути пролегают по дикому краю, населённому маленькими деревушками, в которых и дракона-то живого никогда не видели, что уж говорить об иных видах.

Мы не знаем, действительно ли проснулись боги, а если так, то что они делают? Как распространяется их влияние? Что задумал Ктуул сделать с Никлосом? После того странного сна-фантазии, я больше не видела своего короля. Моими снами завладела иная особа…

— Я надеюсь, что соплеменники Кукулейко знают, что со мной происходит. Возможно, среди них есть шаманы такого же уровня, что и он.

— Разумеется, ведь нет ничего важнее того, что происходит с тобой, — со странной интонацией в голосе пробормотал Арт.

В полутьме был виден только силуэт мужчины, но даже так было очевидно, чем полны его мысли. В каком сумбуре они пребывают.

— Может сила просто спит, как и слияние. Может нужен какой-то толчок…

Голос сорвался, когда Арт ударил кулаком по дереву, оставив приличную вмятину. Он развернулся ко мне, нависая как громадная, чёрная тень, и змейка страха обвила сердце, пробудив застарелые воспоминания, от которых я сжалась и побледнела. Сила ушла, а вместе с ней и уверенность в себе. Теперь я беззащитнее котёнка, возомнившего себя саблезубым тигром, что обитает в тех местах, куда мы направлялись.

— Слияния нет, потому что ты этого больше не хочешь. Иногда кажется, что ты жалеешь, что оно вообще было. Что наша связь — лишь досадная преграда на пути ваши с Ником отношениях. У вас бы всё сложилось, не будь меня рядом!

Моя рука была остановлена в миллиметре от его щеки, но я всё равно ударила. Коленом прямо между ног, невольно повторяя за своей прародительницей. Я ощутила её свободный гнев в своих венах и он же придал твёрдости голосу:

— Даже не смей так низко думать обо мне! Как ты вообще мог такое сказать?! Я стала твоей женой по доброй воле и с открытым сердцем! Всё это время тянулась к тебе изо всех сил, я боролась за нас, делала всё, что могла! Все говорили, что я должна стать женой короля, тем самым спася мир! «Не убегай, Селеста!» Вот моё предсказание, но я всё равно сбежала! К тебе! — звонкий голос вспорол тьму и разнёс обиду над кораблём и за его пределами.

Пока Арт тихо шипел, пытаясь отойти от моего удара, я толкнула его в грудь, вынуждая отступать, пока он не упёрся в мачту корабля, и даже тогда не остановилась, вставая вплотную и вынуждая выпрямиться.

— Ты же хочешь спросить, не трахалась ли я с Ником, пока была его невестой? Я вижу этот вопрос каждое проклятое утро! Морвиус тебя подери, Арт и это ты обвиняешь меня в том, что я больше не хочу тебя!

Повинуясь импульсу, залезла к нему в штаны и сжала его пах, отчего он неподвижно замер, а потом встала на цыпочки и потянулась к его губам, впиваясь жарким поцелуем, пытаясь вспомнить, каково это — целовать его. До падения, в то тёплое лето, когда казалось, что кроме нас на этом свете больше никого нет.

Его руки остались безвольно висеть вдоль тела, а член даже не пошевелился. Думаю, если бы я оголилась перед ним и станцевала самый непристойный танец пустынных демониц, он бы не откликнулся на мой зов.

— Вот и ответ, — прошептала, в последний раз ощущая мягкость его губ и вдыхая запах родного тела. — Всё сгорело к чертям.

— Что такое «чертям»? — невпопад спросил он, но я не успела ответить.

Позади раздался сигнал тревоги, вспыхнули огни, ярко освещая затенённую палубу и как муравьи из муравейника наверх повылезали матросы, а следом за ними Седов и Деян. Вновь затрубили в рог и Арт оттолкнул меня, убирая с пути.

— Уходи в каюту! — приказал он, даже не глядя в мою сторону, пока я пыталась углядеть опасность, замеченную дозорным.

После возрождения богов и угасшего дара Агондария, моря перестали быть безопасным местом. Чудища лишились контроля и теперь нападали на все суда, особо свирепствуя в диких, северных водах.

Дозорный запустил сигнальный огонь, красной кометой пролетевший над кораблём в сторону, откуда шли монстры, подсвечивая блестящие спины в чёрной глади. Десятки тварей лезли к бортам, кривя стозубые пасти. От их заунывного воя кровь стыла в жилах.

Нас ждёт настоящая мясорубка.

* * *

Эта стычка отличалась от прежних. Свирепая, обозлённая, будто хищники заимели единое нутро, жаждущее исторгнуть непрошенных гостей из северных вод. В атаке не было ничего примитивного. Любопытство, с которым прежде спруты пробовали на вкус бочкообразные бока корабля, сменилось давлением, с которым они пытались его перекусить, сжевать и сжать до такой силы, чтобы грот-мачта жалобно заскрипела в объятиях гигантских щупалец, а от тарана невообразимо-огромной акулы-молот матросы на корабле падали, сбивая снасти и опрокидывая бочки.

— Руби их! Все как один! — кричал сориентировавшийся Седов и люди бросились с мечами и топорами к самому мощному отростку у рулевой палубы. — Не дайте ему уничтожить руль!

Во все стороны брызнула мутная до черноты жижа и над водой пронёсся яростный полный боли вой. Вскипело море, на поверхность поднялись летающие рыбы. Они бросались вверх, перелетая за борт, и всей массой опрокидывались на палубу, разевая полные острых зубов пасти. Двигаясь как ужи, юркие твари атаковали матросов, целясь им в икры.