Восхождение язычника 3

Владимир на мои слова заливисто расхохотался, а после и другие к нему присоединились.

— Неужто от невесты сбежал, такая страшная? — с улыбкой спросил Добрыня.

— Не знаю, не видел, — и я пожал плечами.

Волхв же, наоборот, нахмурился и общего веселья не разделял.

— Не след дитю воле отца перечить, — веско проговорил он.

А я, сделав виноватый вид, опустил глаза в землю, чем вызвал новый приступ смеха у Владимира.

— Так чего же вы хотите, гости торговые? — переводя взгляд с меня на Димитра, спросил Владимир.

Димитр покосился на меня, и я кивнул.

— Испросить дозволения вести дела торговые да обустроить подворье, княже.

От Добрыни послышался хмык, да и волхв заулыбался.

— Вы люди вольные, торгуйте, обустраивайте себе подворье, — просто ответил Владимир.

— И дозволь, княже, тебе дары наши преподнести, — и Димитр повернулся к Далену, который вложил в его руки шкатулку.

И тут же перед Димитром вырос служка, который бережно взял шкатулку и, распахнув, преподнёс ее Владимиру, тот лишь махнул рукой в сторону.

— А шкатулочка-то наша, новгородская, наши мастера ее делали, видел ее недавно на торгу, — со смешком произнес до этого молчавший сосед Добрыни.

— Все так, лепо она выполнена, — согласился Димитр.

Теперь Димитр повернулся ко мне, и я подал ему клинок, завернутый в шелк, перед этим развернув его, дабы все видели меч.

Служка был тут как тут и, забрав клинок, передал его Владимиру.

Тот же соскочил с кресла и прикоснулся к мечу, а после и вовсе взял в руки и немного вынул из ножен, дабы оценить лезвие.

— Хорош клинок, хорош, и что же его за мастер сотворил, и где ты его купил? — бросил быстрый взгляд Владимир на Димитра и вновь вернулся к разглядыванию меча.

— То мне неведомо, — виновато произнес мой товарищ.

— Это как же, купец не помнит, где такое оружие купил? — с сомнением произнес Добрыня, подходя к Владимиру и разглядывая меч.

— Димитр не ведает, оттого что этот меч не покупали. Он лично мной в бою добыт с персами, он принадлежал их воеводе, — уже пришлось мне вмешаться.

— Это где же ты с персами ратился, да еще и с их воеводой? — произнес задумчиво Добрыня, уже по-другому смотря на меня.

— В дружине я был у ромейского воеводы, что границу берег и крепостью заведовал.

— Так ты не только торговец, но и ратный человек, — с сомнением протянул Добрыня.

— Да, три года в дружине состоял и от врага не бегал, — с достоинством произнес я.

— Интересно было бы послушать, — проговорил Владимир, укрывая меч шелком и отдавая его слуге с неохотой.

— Могу рассказать, если князь желает, — ответил я.

— Желаю, у меня сегодня пир будет, приходи к вечерне. Я тебя приглашаю, и этих можешь взять, — и он махнул рукой в сторону Димитра, Гостивита и Далена.

— Мы обязательно будем, княже, — и я склонил голову.

А тем временем Димитр повернулся к Гостивиту и, взяв бочонок, предал его служке, а тот поднес его Владимиру, который постучал по нему рукой.

— Вино из Египта, у нас более прочих его любят и ценят, — прокомментировал Димитр.

— Все тогда, идите, — и Владимир махнул рукой.

И мы, отвесив поясной поклон, зашагали на выход. А после и крепость покинули.

— Такой молодой, а уже князь, — задумчиво протянул Гостивит.

— Это верно, братец, а мы ведь в его годы даже испытание на мужа не прошли, а он как себя достойно вел, — согласился Дален.

— Достойно, поднаторел, видать, — медленно проговорил я и бросил на Димитра недовольный взгляд.

Он остановился и, глядя мне прямо в глаза, начал говорить:

— Подвел я тебя. Сам не понял, как сказал, а когда глянул на князя, так и вовсе весь занемел и слова вымолвить не смог, — в голосе Димитра слышалась горечь и раскаянье.

— Что уж теперь, все хорошо, что хорошо заканчивается. Живы пока, и будя, — немного с раздражением ответил я.

Прекрасно понимаю, что с нас и головы могли снять, в семейные дела князя все же полезли.

— Ты мог бы как-нибудь и по-другому сказать, а коли захотел бы князь, сам и спросил бы, — после моих слов Димитр развел руками и уставился в землю.

Я лишь хлопнул его по плечу.

— Меня теперь больше приглашение на пир смущает, кабы какой каверзы не учинили нам, — задумчиво проговорил я.

— Так, может, не ходить? Уйдем из Новгорода, а после и забудется, — предложил Дален.

Я же начал думать над словами друга. Уйти немудрено, а потом-то как быть? Если Владимир, как было и в моей истории, станет великим князем, тогда земли под его рукой, возможно, будут закрыты для меня и для торговли, и для дружбы. Можно, конечно, будет потом ходить, ну а вдруг вспомнит или кто донесет, да и приволокут к нему под светлые очи. А он всепрощением не страдает. Да и планы тогда надо будет спешно менять, чего не хотелось бы.

— Не пойдешь на пир, плохо может быть. А пойдешь — еще хуже может выйти, — медленно проговорил я.

— Значит, тогда точно идти надо, — воинственно проговорил Гостивит. — А мы, коли что случится, будем рядом, да, Дален? — и он посмотрел на брата.

Дален глянул на брата и на меня, а после кивнул и поправил нож на поясе.

— Значит, тогда идем, братцы. И пусть будет то, что будет, мы от опасности не бегаем, — и я заливисто рассмеялся. Вспомнил наш первый бой против гоблинов, как же это уже давно было.

— Ага. А то, — раздалось от друзей. И даже Димитр кивнул.

И мы направились к ладье, на которой было семеро моих людей, включая Керона. Троих я забрал с нами, четверых оставил охранять ладью, к тому же надо подготовиться, вдруг действительно надо будет бежать, пусть отдохнут пока.

Вернувшись в корчму, мы устремились перекусить, да и запить стресс не мешало.

По-быстрому расправившись с едой, я направился искать Филиппа. Он с несколькими людьми сидел возле нашего дома и резался в кости.