Восхождение

Начальник сопит, вздыхает, снова сопит, потом поворачивается ко мне и приказывает:

3/4 Ее не слушай. Идем со мной. Прикинем план работы.

3/4 Не ходи Сергеич, а то с утра пьяный будешь.

3/4 Гнусная клевета, 3/4 отмахивается начальник и направляется к двери. 3/4 Выходи на улицу, жди машину, 3/4 ворчливо наставляет меня шеф. 3/4 Как появится, пусть ждет меня за забором. Я в бытовку: освежиться.

Начальник удаляется, я же выхожу на дорогу и высматриваю оранжевую кабину «Камаза». Спустя пару минут машина выруливает из-за угла и, не обращая внимания на мои команды, заезжает во двор конторы.

Забираюсь в кабину и краем глаза наблюдаю угрожающее сверкание позолоченной оправы из окна Евгеньича на втором этаже. Хлопаю дверью и спрашиваю, почему шофер не остановился. Тот читает газету и на мои слова никак не реагирует. К этому мне предстоит еще привыкнуть. Как учит Фомич, человек 3/4 материя тонкая. Перед тупой мордой самосвала, выкрашенной в ядовитый апельси­новый тон, появляется порозовевший Василий Иванович, жестом приказы­вает опустить стекло.

3/4 Еще раз уедешь без моей команды 3/4 лицо набью, 3/4 обаятельно улыбается он шоферу, добившись в ответ легкого покачивания краем газеты. Потом уже мягче обращается ко мне: 3/4 Посиди, Димитрий, минуточку, я сейчас.

Начальник задумчиво глядит на Риту, которая из-за окна отчаянно машет руками в сторону ворот, делает страшные глаза, трясет кулаками и крутит пальцем у виска. Он весело подмигивает мне, подходит к открытому окну диспетчерской и, сыто щурясь, произносит:

3/4 Ритуля, когда я на днях вступлю в должность начальника конторы... Я тебя здесь, во дворе, всенародно высеку стропом типа «Паук». А сейчас дай мне конфетку и позвони Юрке. Обрадуй бедолагу, что мы скоро будем. Выполняй.

Пока участковый ловит конфету и резво прыгает на сидение рядом со мной, пока машина разворачивается — мы с Ритой, разинув рты, смотрим на Василия Иваныча и пытаемся осмыслить сказанное.

Итак, самосвал несется по улицам города с превышением скорости, игнорируя красный свет и свистки гаишников. Одно удовольствие ездить на такой машине. Здесь комфорт, как в такси, только сидишь намного выше, поэтому и обзор отличный. Очень приличная машина, если забыть о цене ее машино-смены. Впрочем, рядом с начальником передового участка думать о накладных расходах неуместно. Тем и замечателен Василий Иванович, что не смотря на убыток, план участок перевыполняет именно за счет талантливой работы с заказчиком. И, наверное, еще по причине всеобщей любви к этому богатырю.

Попутно сворачиваем на бетонный завод, минуя длинную очередь тягачей. Благодаря симпатии работников полигона к «Васе», загружаемся теплыми бетонными блоками. Вообще-то, грузить железобетон в самосвал запре­щено, да и ездить с ним по городу на виду гаишников также не рекомендуется, но мы ездим и ничего... Выезжаем из ворот с перегрузом, о чем говорят тяжелый ход, рокот двигателя и ворчание шофера. Приезжаем на строительство частных коттеджей, сваливаем блоки, Василий Иванович, не выходя из кабины, берет протянутые деньги из рук охранника в камуфляже и, махнув на прощание рукой, командует водителю ехать «к Юрке».

Я гляжу на часы, время упорно подходит к обеду, а мы еще и не приблизились к моему объекту. Юра, начальник второго участка, встречает нас у прорабской, где он разглядывал чертежи для разговора с субподрядчиком. Судя по всему, тот требует передачи ему стройчасти венткамеры под монтаж стальных коробов. По чертежам сплошь и рядом короба эти натыкаются на трассы водопровода или кабеля, пересекают несущую арматуру и вообще ведут себя неприлично. Все это требует согласований, что целиком лежит на плечах генподрядчиков. Работы невпроворот, но все-таки Юра, увидев нас, отрывается от дел и уделяет нам время.

Как водится, встреча высоких сторон происходит за столом с обязательной бутылкой водки. Пока Василий Иванович делится с коллегой планами конторского переворота, мне удается кое-что выяснить. Во-первых, начальник второго участка Юра выпивает чисто символически. Во-вторых, бытовка содержится в чистоте, да и сам он выглядит аккуратно и даже при галстуке. В-третьих, чертежи развешаны именно так, чтобы с ними работать, а не глазеть впустую. А еще я несколько раз ловлю на себе его проницательный взгляд, приглаша­ющий к сближению.

После застольных дебатов мы обходим аккуратную стройплощадку с трезвыми и рабочими, знающими свое дело. Василий Иванович, видимо, любит Юру и уважает его порядочность, но всю дорогу посмеивается, называя то «брюзгой», то «интелли­гентом». На прощанье я получаю от Юры приглашение звонить и заходить при случае и без случая. Василий Иванович ревниво сопит. Да я еще подливаю масла в огонь, нахваливая Юру. Знать бы, что зреет в голове моего шефа, сомкнул бы уста свои.

А вот и мой объект: за гнилым забором в оплывшей яме зияют криво разбросанные фундаментные блоки. У въезда стоят две облупившиеся бытовки. У меня резко портится настроение. Также портится погода: солнце скрывается за серые тучи, поднимается ветер. Нам навстречу выбегает чумазый мужик в дырявой телогрейке.

3/4 Знакомься, Димитрий, этот чудик 3/4 твоя правая рука и бригадир Петька, 3/4 сквозь недовольное сопение произносит шеф.

Мы с Петром пожимаем руки и обмениваемся испытующими взглядами. Разумеется, вслед за ритуалом знакомства следует приказ начальника встретить гостей «как положено». Бригадир подзывает худющего малорослого рабочего Костю и сует ему измятые денежные знаки. Тот, радостный, убегает.

Чтобы чем-то заняться до застолья, совершаем обзорную экскурсию по объекту. Все здесь в упадке и разрухе. Насколько я понимаю, нам с Петром предстоит завершить монтаж фундаментных блоков, начатый давным-давно и не совсем удачно. А для начала придется готовить площадку под гусеничный кран.

Иду по колено в грязи, огибаю торчащую арматуру, обхожу свалки мусора, отовсюду слышу бранную речь, надо мной 3/4 серое тягостное небо, порывами задувает пронизывающий ветер. Но сквозь всю эту неурядицу поддерживает меня 3/4 видение из мира неведомого…

…Село на берегу раздольной Волги. В тихой воде отражаются белая свеча церкви, крепкие избы с веселыми наличниками. Поля здесь покрыты сочной зеленью. Цветы там и тут полыхают яркими огоньками. Садовые ветви отяжелели от налитых соком плодов. Под каждым деревом, кустиком да лопушком лес таит багряно-золотые ягодные и грибные дары свои, благоухающие то хвойной смолой, то листвяной прелостью, то парными манящими соками плодоношения. Вольно пасутся здесь гладкие резвые лошадки. Стада коров бредут по изумрудным сытным пастбищам на водопой к тихому затону, где загорелые мальчишки с облупленными носами и яркими конопушками на круглых физиономиях удят рыбу, внимательно глядя на ровное зеркало воды с торчащими из нее поплавками. Иногда они отрываются от безмятежной воды и поднимают глаза к бездонному небу, в котором зависли пышные перья облаков, носятся стрижи и застыл в сторожевом парении коршун…

В моей новой бытовке имеется стол с телефоном. Участковый звонит заказчику и предлагает разделить трапезу. Гонец и заказчик входят в прорабскую одновременно. Я знакомлюсь с Александром Никитовичем, который обещает помощь в пределах полномочий заместителя директора завода.

Выясняется, что завод не слишком –то богатый, но все-таки на что-то способен, раз имеет собственное жилищное строительство. Заказчик обещает закрепить за мной «Камаз» с шофером Васей и вообще помогать техникой, рабочей силой и снабжением. Василий Иванович кивает головой и напоследок заявляет, что если помощь заказчика будет вялой, он сразу вспомнит, что объект внеплановый и людей снимет. Заказчик уныло глотает угрозу, за что ему подливают успокоитель­ного. Потом втроем изучаем чертежи, потом снова посылается гонец. Обсуждаем вопросы с бригадиром.