Восковое яблоко

– Вы сможете уладить это позднее, – ответил я. – По-моему, у меня есть нечто важное. Фредерике холодно произнес:

– Тобин, когда вы уходили, то предложили подождать в своей комнате, пока мы не решим, что будет лучше...

– Я устал от вас, Фредерике, – огрызнулся я. – Вы не сможете заткнуть мне рот, а если вы не станете вести себя осмотрительнее, то я заткну ваш. Поэтому сядьте и помолчите хотя бы одну минуту.

Фредерике был так ошеломлен моей наглостью, что замолчал, а я повернулся к Камерону и спросил:

– Помните, я говорил о постояльце по имени Дьюи, которого я встретил прошлой ночью? Точнее, сегодня утром.

Фредерике в замешательстве смотрел на меня, все еще стараясь придумать, что бы такое сказать, поэтому у Камерона была возможность ответить на мой вопрос, что он и сделал, правда, довольно нелюбезно:

– Я помню этот разговор. Я также помню, как ответил вам, что понятия не имею, о ком из постояльцев идет речь. Я и сейчас этого не знаю. Если вам хочется выяснить, кто он...

– Он никто, – перебил его я.

Я понимал, что Камерон пребывает в мрачном настроении из-за Фредерикса, и не обижался на него.

Камерон закрыл рот и с удивлением посмотрел на меня. У Фредерикса был такой вид, будто он собирался сыграть роль человека, которому все надоело, и сойти со сцены.

– У вас здесь сейчас живут десять мужчин, – продолжал я, – но Дьюи не может быть ни одним из них. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Нет, – признался Камерон.

А Фредерике, небрежно улыбнувшись, произнес:

– Тобин, вы ведь не станете выдумывать еще одну таинственную историю, чтобы укрепить ваше положение здесь? Я смотрел только на Камерона:

– Он идиот, но вы-то нет! Во-первых, вы знаете, что я не хотел браться за эту работу. Кроме того, я говорил вам о Дьюи еще до того, как возник вопрос о моем пребывании здесь. Уберусь я отсюда или нет, факт остается фактом: сегодня в пять утра я встретил в коридоре второго этажа человека, который не является одним из вас двоих или кем-то из десяти живущих здесь мужчин, но который хорошо знает этот дом. Он отвел меня на кухню и приготовил мне завтрак, он рассказал, что любит встречать приезжающих сюда новичков и болтать с ними. Он поведал мне историю “Мидуэя” и сказал, что его зовут Дьюи. Если он не один из вас и не постоялец, то кто же он тогда?

Все это время Камерон стоял чуть подавшись вперед и опираясь кулаками о крышку стола. Теперь он медленно опустился в кресло, а Фредерике продолжал таращиться на нас обоих, пытаясь решить, верить нам или нет.

– Я не знаю, кто он, – задумчиво проговорил Камерон. – И понятия не имею, кем он может быть.

– Вы пытаетесь внушить нам, – вмешался Фредерике, – что вчера ночью кто-то зашел в это здание и бродил по коридорам, притворясь постояльцем?

– Вовсе нет. Он не зашел сюда вчера ночью, он тут живет. Раздраженно махнув рукой, Фредерике повернулся к Камерону:

– Он несет чушь!

– Вы только что сказали, что он не постоялец. Теперь вы говорите, что он тут живет, – недоуменно обратился ко мне Камерон.

– И то и другое верно, – отозвался я. – Где-то в этом доме у вас поселился “заяц”. Я не знаю, кто он, и не могу сказать, несет ли он ответственность за эти несчастные случаи, но уверен, что он живет здесь нелегально.

– Это невозможно, – заявил Фредерике.

– Это фантастика, Тобин. – Камерон по-прежнему мне не верил. – Вы уверены, что этот человек не забрел сюда с улицы?

– На нем был кардиган, рабочие брюки и стоптанные тапочки – такую одежду обычно носят дома. Но гораздо важнее то, что он хорошо ориентируется в этом здании. Дьюи знает его досконально: он проводил меня на кухню и отыскал ее без труда. И шел он туда кратчайшим путем. Он не раз готовил на этой кухне: было видно, что он чувствует себя там совершенно уверенно. Он открывал нужные дверцы, доставая тарелки, кофе и все прочее. Он говорил о “Мидуэе”, его прошлом и людях, которые здесь живут. Он знает “Мидуэй” так же хорошо, как и каждый из вас. Он объяснил мне, что любит знакомиться с новичками и рассказывать им об этом заведении.

– Тогда почему его никто не замечал раньше? – ехидно спросил Фредерике.

– Уверен, что и другие его видели. Но постояльцы здесь меняются. И если бы я был обычным постояльцем “Мидуэя”, то я тоже не заметил бы ничего странного в том, что мне встретился Дьюи. Если бы после этого я его больше не видел, у меня не было бы никаких причин думать, что в этом есть что-то необычное.

Я очень активно знакомился со здешними обитателями, и все-таки до сих пор еще не видел восьми постояльцев. При обычных обстоятельствах к тому времени, когда я познакомился бы со всеми, один-два уже должны были бы уехать, и один-два – приехать. Встреча с Дьюи быстро бы забылась, и если бы я когда-нибудь о нем вспомнил, то просто принял бы как само собой разумеющееся, что срок его пребывания здесь истек и он уехал.

– Я просто не могу в это поверить, – нахмурившись, сказал Фредерике. – Где бы он прятался? Разве возможно, чтобы он тут жил незамеченным?

– Это большое здание. Когда я сюда приехал, Дебби Латтимор сказала, что была мысль сделать для новых постояльцев карту-путеводитель по дому, но не нашлось никого, кто знал бы “Мидуэй” достаточно хорошо. Здесь наверняка наберется с десяток неприметных уголков, где человек мог бы оборудовать себе жилье.

– Но в этом нет никакого смысла, – возразил Камерон. – С чего бы кому-то захотелось это делать? “Заяц” – это человек, который хочет куда-то поехать, но у него нет денег, чтобы заплатить за проезд. Наш дом – не автобус, он не перемещается в пространстве.

– Зато перемещается во времени, – сказал я. – Кто-нибудь, возможно, просто хочет здесь жить.

– Но зачем? Зачем жить в таких условиях?

– Не знаю. Когда мы его найдем, мы у него спросим.

– Полагаю, нам придется поверить вам, Тобин, – неохотно признал Фредерике. – Это слишком бессмысленная история, чтобы ее можно было выдумать.

– К тому же ее легко проверить, – заметил я. – Если Дьюи существует и я его видел, думаю, его будет не трудно отыскать. Собственно говоря, есть и еще один способ проверить мои слова. Когда я пришел, Дебби сидела в канцелярии. Вы не пригласите ее сюда?

– Конечно, – согласился Камерон. – Но зачем?

– Спросите, не видела ли она Дьюи. Может, она вспомнит, что встречалась с ним сразу же после того, как приехала сюда. Мужчина, немного за пятьдесят, невысокого роста, с мягкими манерами, носит очки в металлической оправе, любит рассказывать о “Мидуэе”.

Камерон кивнул и снял трубку. Набрав одну цифру, он попросил Дебби зайти. Когда он клал трубку на место, она вошла в кабинет.

– Дебби, вы не помните, не встречали ли вы здесь человека по имени Дьюи?