Восковые свидетели молчат

– Прохор Алексеевич. А интересно мне очень, кто к нам в офис входил вчера, после…

– Хорошее имя, звучное! – перебила меня Тамара Ивановна. – Да уж заметила, что камера наблюдения у вас не висит пока. Тут уж только я, да Настасья Борисовна ещё…

– …обеда, то есть после того, как мы на обед ушли. А кто такая Анастасия Борисовна?

– Настасья, между прочим. Так её и зовут, но про неё после. Так вот как было дело: ушла от вас дамочка с водителем и фигуркой певца – не очень сильно похожего, мне кажется – потом вы с начальницей вашей обедать отправились. Понятно, кухарки у вас нет, а голод в работе не помощник… Пришли рабочие, что ремонт делают. Да вы их успели увидеть и что-то сказать. Потом дамочка пришла – молодая и красивая, волосы пышные и светлые, платье сильно короткое, прям как у моей внучки, но красивее. Сумочка у ней ещё была большая на плече, как счас носят…

– А туфли какие были? Не помните, случайно?

– Туфельки её… – женщина на несколько секунд задумалась, потом тряхнула головой и уверенно закончила: – дорогущие они были, красивые. На каблуках, конечно. Потом я обед ушла греть Иринке моей. Как раз она из школы пришла… Потому не помню, как дамочка вышла и когда ушли рабочие, или кто-то из них остался? Потом вышла тротуар почистить, а к вам мужчина шёл. Невидный такой, не запомнить даже, в чём одет – джинсы, да рубашка какая-то. Сумка спортивная на плече, если на такси или машине приехал, то далеко остановился. В руках у него что-то было, но я не приметила. Вышел он минут через двадцать. Я даже не домела ещё. Если дамочка и ушла, то я и не глядела туда. Занята была, наверное. Вот и когда полиция приехала, тоже не видала – ужин готовила.

– Огромное вам, Тамара Ивановна, спасибо! Очень вы нам помогли разобраться в событиях.

– А кого-то прикончили? Рабочие подрались или что?

К такому вопросу я не был готов, что значит отсутствие опыта. И ведь сказала она, что ужин готовила. Но я быстро сообразил, как отвертеться:

– Вот этого сказать не могу, полиции подписку дал. О неразглашении. А у вас окна на эту сторону выходят?

– Не, наши во двор смотрят. Мне про носилки с телом, закрытым тканью, и про полицию Настасья сказала.

– Как бы мне Настасью Борисовну повидать? Она могла бы и другие подробности вспомнить.

– Это ж совсем не проблема: она в доме напротив живёт. Этаж второй среднего подъезда, квартира пятьдесят вторая. У неё телевизор сломался, так она от окна не отходит почти совсем. Тем более сейчас, когда её домашние в отъезде.

Вручить визитку я догадался в самом конце, ещё раз рассыпался в благодарностях. Хотел даже руку потрясти, но не решился.

***

Настасья Борисовна оказалась приятной маленькой пожилой дамой. Дверь она открыла не сразу: сначала долго изучала моё лицо через глазок, потом приоткрыла дверь, пристёгнутую цепочкой, и взяла у меня визитку. Только после этих церемоний меня впустили. Хозяйка предложила чаю, которого я хотел уже давно. Заваренный из приличного пакетика с листочками мяты напиток пришёлся мне по вкусу. Уже за столом Настасья Борисовна сказала:

– Ведь я вас знаю, вы в офисе напротив работаете. Наверное, вам интересно, что я видела из окна вчера, когда вас не было.

– Вы облегчаете мне начало беседы. Мне действительно хотелось бы знать, сколько и каких людей входило к нам, пока в офисе оставались только рабочие.

– Уж не знаю, сколько там оставалось рабочих. Я к ним привыкла за время вашего ремонта и совсем не обращала на них внимания. А вот девушка меня заинтересовала: тоненькая, элегантная даже в летнем платье, с волной густых волос золотисто-каштанового оттенка. Она пришла вскоре после вашего ухода. Прошло минут пятнадцать – я как раз успела выпить чаю с печеньем – и появился мужчина. Был он какой-то блёклый: не высокий, не маленький, одетый во что-то добротное, но неприметное. Сумка спортивная на плече у него была, синяя и большая. В руках держал два стаканчика картонных, как из кофейного автомата. Наверное, себе и девушке, так что они должны были быть знакомы. Вот когда они оба вышли, не знаю. Соседка мне ягоды принесла со своей дачи. Пока мы болтали, уже полиция приехала. Потом носилки с телом вынесли. А кого убили то?

Басня у меня на сей раз имелась, и я её слово в слово повторил.

– Голубчик, Прохор Алексеич, вы уж расскажите потом, сделайте милость. Когда можно будет. А то у нас ничего интересного не происходит, всё одно и то же.

Глава десятая. Старый знако мый Изольды

Мадам Иванова не сидела в офисе без дела в ожидании моего возвращения: она быстро стучала по клавиатуре тремя пальцами. Потом запустила принтер, с удовлетворением прочитала написанное – и только тогда подняла на меня глаза.

– Давай, отчитывайся оперативно. У нас ещё много дел, а день кончается.

– Как это кончается? – удивился я. – Ещё обеда не было.

– Ты быстрей давай, рассказывай. Потом я доведу до тебя регламент нашей работы.

Излагал я неторопливо, изредка заглядывая в блокнот – без всякой нужды, просто для важности. Конечно, я ожидал похвалы, так как в сыскном деле продвинулся совсем неплохо. Но от моей родительницы не дождёшься:

– Что так мало свидетелей? Или ты уже устал? А я-то тебе завтрак готовила!

– Так эти две всё видели, приметили и подробно рассказали. После них даже времени было жаль на новый поиск.

– Ладно, будем работать с этим. Но пока у меня в плане выездные работы в связи с закрытием офиса…

– Как?! Ещё и открыться не успели.

– …по причине ремонта. Что и в самом деле, правда: сейчас придут рабочие доделать санузел, потом холодильник и микроволновку привезут. Прораб примет работы и сдаст нам ключ. Пока они будут действовать, мы пообедаем. Закрываемся на пять дней, дверь опечатаем – а то мне надоели полицейские гости. Ходят, как к себе домой! Скоро кофе начнут требовать.

***

Обедали мы долго и вкусно, не в обычной пиццерии, а в маленьком ресторанчике «Уютный уголок». Видно, финансы у фирмы уже на приличном уровне. Эта мысль подвигла меня попросить прибавки к жалованию, пока у Изольды хорошее настроение, приподнятое предстоящими каникулами и рюмкой яичного ликёра.

– Совмещать работу детективного агента и секретаря довольно трудно, хочу тебе заметить. Думаю, мне нужно прибавить жалование.

Изольда молчала равно минуту, потом она уставилась на меня хорошо подкрашенными глазами и произнесла совершенно спокойно:

– Каков размер твоего нынешнего жалования, лично я пока не знаю. Штатное расписание ещё не утвердила, но секретарша там предусмотрена. И совмещать две должности заставлять тебя не собираюсь. Ты неплохой детективный агент, но в этой профессии тебе нужно совершенствоваться.

Она помолчала, очевидно, ожидая возражений. Вступать в дискуссию с мадам я не собирался – шансов переспорить мамашу у меня не было. Как и ни у кого другого тоже, это последнее соображение служило мне утешением.

– Секретаря мы примем сразу после открытия. Объявления о вакансии я разослала, пока ты со свидетелями возился. И кстати, как там твоя литературная деятельность? Ведь ты ещё и этим деньги зарабатываешь?

Выкладывать подробности я не собирался, потому буркнул что-то невнятное. От дальнейших расспросов меня спасла официантка, положившая передо мной счёт. Вот тут я не отказал себе в удовольствии высказаться:

– За меня сегодня платит дама.

И передал счёт Изольде. Родительница недобро зыркнула на меня глазами, явно намекая на ответный щелчок в самом близком будущем.

Остаток дня ничем примечательным не отличился: взглянули на полностью отремонтированный и укомплектованный офис, забрали ключ от двери. Изольда заметила, что пора нанимать приходящую уборщицу. По мне так могли бы из экономии и сами убирать – по очереди. С учётом будущей секретарши это было бы совсем не тяжело. Но спорить с Изольдой мне было лень, да и надеяться на победу в дискуссии не приходилось.