Воскресенье - пришел лесник и...

— Я не поэт, но я скажу стихами: Иди ты к Манвэ мелкими шагами! Э, стоп! Стоп! Это не желание!..

— Остряк... Один тут мой коллега рассказывал — ему мужик с белыми волосами еще не то присоветовал... первым желанием... поэт!.. Так слушаю!

— Не будет ли любезен многоуважаемый джинн... просьбочку вот как желание... — было не понятно: издевается Саттарис или всерьез. — Так вот, первое мое желание: пусть оставшиеся желания сторицей возрастут! То есть стократно! В количестве!

— Слушаю и повинуюсь! Исполнено!

— Отлично! — Саттарис ухмыльнулся: он был просто удивлен, как никто до него не додумался до такого простого и очаровательного решения... — А теперь — желание номер один из двухсот: перенеси меня туда, где сейчас находится Лорд Лат в нынешнем своем состоянии!

— Не могу — далеко! — равнодушно ответил джинн...

— А его — сюда?

— Не могу — далеко...

— Но ты хоть знаешь, где он находится?! — начал терять терпение девил.

— Знаю! Тебе в звездных координатах или относительно Скут-Полюса? Распечатать или на песке начертить?

— Не надо. Не дождетесь! Так значит, перебросить меня к нему...

— Не могу — далеко...

— А ты не боишься, что я тогда пожелаю тебе то, что Беловолосый твоему товарищу присоветовал, а?

— Не могу — сложно.

— А как насчет разрушить город?

— Не могу. Сложно. Дом устроит?

— А построить дво... Впрочем, кажется — догадываюсь и сам! Не можешь! Сложно. Фонтан с золотой камбалой предложишь, с односторонней! Я прав?

— Угадай!

— Так ты что, это... хотя стоп: а поближе, чем до цели, перебросить меня можешь?

— Могу.

— А скачками, скачками — и до самого Лорда?

— Могу.

— И за сколько прыжков?

— За сто!

— Ну и сделай сто прыжков!

— Могу! Это — сто желаний по одному прыжку в каждом!

— Так ты что, крючкотвор, количество увеличил, а качество убыло?!

— Ага, автоматически! Закон сохранения...

— Прыгай, зараза! — и мысленно добавил: "Джинн у девола портянки украл!.."

Прыжки были неровными: перегрузки при старте, толчки при торможении, да еще этот занудный голос: "Сорок третье желание... Сорок четвертое..." Саттарис уже успел помянуть всуе большую половину персонажей "Жития Святых", когда прозвучало довольное: "Сотое! Приехали! Понадоблюсь — разбудишь. Или того, что в посудине напротив: у него всего одно желание, но зато какчественное... Качественное, оговорился... Спасибо что воспользовались "Призраком" нашей фирмы!"

Саттарис отряхнулся, поправил берет и сунул бутыль за пояс. И только затем присмотрелся к высокой черноволосой фигуре впереди, что отработанными каратистскими движениями рассекала каменные глыбы, разыскивая что-то в обломках.

Видимо — это "что-то" не находилось... Саттарис подошел к Лату, и хотя вокруг было безвоздушное пространство крохотного астероида, в пустоте громче выстрелов х-вингов прозвучал его голос: "У Вас — Товар, у нас — Купец!"

Лат медленно обернулся к говорившему.

Глава 10

Изображение подернулось рябью и погасло: Сатоурис в спешке сорвал с головы шлем и зашвырнул его под пульт. И вовремя — в проеме люка появились Ашана и Рейст.

— Потом дорасскажу, — буркнул он и обернулся ко Всадникам: — Ну как, наохотили чего-нибудь?..

Системы постепенно приходят в норму... Жаль — не все материалы есть в наличии... Приходится выкручиваться, изменять немного конструкцию, чтобы урвать из себя самого нужный кусочек... Самоедство, трудно подобрать иное слово, хотя... Впрочем, лингвистические изыски лучше направить на кое-что иное, например — на обдумывание услышанного.

Почему-то показалось, что Синий дракон Брантос вернется к островку посреди океана, куда его выбросило...

...Вокруг была только вода... А крохотный клочок суши с высоты казался еще меньше, чем в прошлый раз... Что имели в виду эти нахалы-Желтые, когда сказали "Ты видел Бога, но ты не узнал Его!"? Проверить несложно, но вряд ли эти скалы — лик Бога...

Спустившись пониже, Брантос заметил небольшой храм, полностью скрытый нависшим над ним скальным козырьком... Перед входом — обрыв, на дне которого белеются чьи-то косточки. Непорядок!

Выжечь ямку среди щебня несложно, и вот уже скелетик какого-то примата похоронен честь по чести. Интересно — это был жрец или грабитель? Стоило бы залезть внутрь, вдруг там разгадка, или еще что интересненькое...

...Храм как храм, вмеру вычурный, украшенный с фундамента до чердака повторяющимися рисунками-мозаикой: пчела с человеческими руками и головой, да лицо на фоне угловатых разводов... Пчела, лицо, пчела, лицо... И так снизу доверху, справа налево...

Из картины у алтаря выглянул какой-то старичок, глянул на Брантоса. Дракон ухмыльнулся и громко сказал "БУ!" Странно — на картинного визитера это не подействовало. Не выказывая ни единого признака страха, он поклонился и принялся нести нечто пышное и вычурное... Минут через двадцать дракон наконец-то уразумел, что его благодарят за захоронение бренных останков этого самого старичка, коий теперь стал вампиром и обитает неподалеку от Храма, а после захоронения его бренного тела может теперь не опасаться ревматизма и простуды...

Кинув краткое "благодарю", Брантос продолжил осмотр помещения, тайком стащив ну совершенно нечаянно сбитый со стены кусок мозаики.

И тут его внимание привлекло зеркало в глубине зала... Оно покоилось в конце неширокого коридора... Круглое, покрытое, несмотря на жару, льдом, образующим раму и затейливые сталактиты и сталагмиты... Было в нем что-то притягательное...

Извечное любопытство подтолкнуло дракона к ледяному чуду... Но стоило ему лишь коснуться поверхности зеркала, как его отражение сменилось другой картинкой: мальчишка, сидящий на подоконнике у открытого окна... Человеческий мальчишка... Лет четырнадцати, не больше... А за окном -беспредельная Вселенная с мириадами галактик, зовущая и манящая...

И, повинуясь этому зову, Брантос ринулся вперед. Он проскочил сквозь ставшую призрачной поверхность и оказался в длинном прямом коридоре со множеством дверей, дверок и ворот. Между дверцами на стенах висели картины. Одни выше, другие ниже... Разные и непохожие...

...Видение прервалось мгновенно, словно там, в недрах времен, зеркало вновь стало непроницаемым и отрезало Брантоса от Серого Дракона...

Под левым крылом пел менестрель.

Зажжем в канделябрах свечи,

Присядем перед дорогой.

Уже наступает вечер...

Давай помолчим немного.

Давай помолчим про Город,

В котором надо бояться,

Где ветер пулями вспорот,

Где детям нельзя смеяться.

Там страх заливает души,

Там плетью становится вера,

А сердце — стучит все глуше,

И ночью все крысы — серы.

Там мы сражались с тенями,

Там мы друг друга любили,

И ночи казались — днями,

Пока любовь не убили.

Мы крыс когда-то боялись,

Теперь мы все — Крысоловы,