Воскрешение майя

Самый старый город Америки жестоко пострадал от желтой лихорадки, затем пережил тяжелейшую оккупацию Объединенной Армии во время гражданской войны.

Все новые и новые несчастья обрушивались на Сент-Огюстин до самого 1885 года, когда туда приехал всем известный Генри Флаглер.

Основатель «Стандарт ойл» высоко оценил местоположение города, вполне подходящее для зимнего курорта, после чего вложил огромную сумму денег в строительство отелей и железной дороги, соединившей Нью-Йорк и Сент-Огюстин. Вскоре после этого выросли новая ратуша, больница, несколько церквей и множество роскошных особняков. Таким образом, город, основанный за полвека до того, как первые пилигримы высадились на Плимут Рок, стал подлинной жемчужиной Юга.

Сотню лет спустя Сент-Огюстин все еще привлекал туристов своей староиспанской атмосферой. Здесь сохранились и каменный форт, и древняя брусчатка на улицах, и несколько старинных церквей, часовен и жилых домов. В некоторых из них, возведенных около четырех столетий назад, по словам местных жителей, будто бы обитали призраки. Эти самые «призраки» стали довольно эффективной приманкой для туристов: некоторые экскурсионные программы предусматривали посещение заброшенных домов и древних кладбищ, где, если верить старожилам, привидения проявляют особую активность.

* * *

Доминика выключила автопилот и направила джип на Орендж-стрит, минуя две каменные колонны, некогда служившие опорами для городских ворот. Вслед за «тойотой» она проехала еще несколько кварталов, потом свернула на парковку возле древней аптеки и припарковалась рядом с машиной Эвелин.

Пожилая леди ступила на твердую землю и потянулась, расправляя затекшую спину.

— Не привыкла так долго сидеть без движения. Пойдем, милая, поздороваемся, а потом пообедаем.

Доминика двинулась вслед за Эвелин. Та пересекла улицу и вошла в какой-то магазин.

— Это здание и парковка построены на месте древнего индейского захоронения. Оскорбленные души усопших все еще не нашли покоя.

Эвелин указала на расположенное здесь же надгробие Толомато — вождя семинолов. К надгробию был прислонен дубовый щит.

Доминика прочитала надпись:

«Возведено в память о Толомато, вожде семинолов, чей вигвам стоял на этом месте и кому принадлежала вся округа. Мы чтим его память. Он был добрым вождем. Без вашей просьбы или платы он не стал бы снимать с вас скальп. Толомато всегда поступал скорее как христианский джентльмен, чем как дикарь индеец. Пусть покоится с миром».

— Забавно.

Эвелин остановилась у надгробия, закрыв глаза и шепча что-то неразборчивое. Через несколько секунд она открыла глаза и вышла, не сказав ни слова.

Доминика догнала ее на улице.

— Послушайте, может, это не…

— Мы должны соблюдать определенные правила этикета, милая. Давай пройдемся, мой дом совсем недалеко отсюда.

Они дошли до угла и повернули направо, на Кордова-стрит, вдоль которой росли тенистые дубы. Через несколько минут Эвелин остановилась у металлических ворот древнего кладбища.

— Кладбище Толомато — одно из самых древних кладбищ Северной Америки, — пояснила она. — До 1763 года эта местность принадлежала обращенным в христианство индейцам Толомато. Первый священник Сент-Огюстина похоронен здесь же, в часовне на дальнем краю кладбища. Большинство индейцев предпочитало древние каменные кладбища, не считая святой землей новые места захоронений.

Эвелин зашагала дальше. Доминика едва поспевала за ней. Мысль о том, что совсем рядом находится место, где собрано огромное количество мертвецов, вызывала у нее нервную дрожь.

Что я здесь делаю? Нужно садиться в машину и ехать обратно в Палм-Бич, где большинство людей живо и здорово.

Эвелин закрыла глаза и странно хохотнула, словно в ответ на свою непроизнесенную шутку.

Господи, да она же сумасшедшая. И я трачу целый вечер на то, чтобы сопровождать какую-то свихнувшуюся тетку в ее сумасшедший дом.

— Эвелин! Эй, погодите!

Женщина остановилась и повернулась к ней, сияя голубыми глазами.

— Уже поздно, а мне пора возвращаться… Может, встретимся в другой раз?

— Твоя бабушка говорит, что с удовольствием вспоминает прополку луковых грядок в горах Гватемалы. Ее колени и спина прекрасно чувствовали себя после вечернего купания в озере Атитлан.

Доминика почувствовала, как покрывается мурашками.

— Мне тогда было шесть лет… Как вы узнали?

— Вот мой дом. — Эвелин указала на двухэтажный домик из красного кирпича. По краям дорожки, ведущей к входной двери, цвели пурпурные и белые бальзамины.

Дому явно не меньше двух сотен лет, отметила Доминика, но система безопасности — одна из новейших. Эвелин коснулась мягкой подушечки сканера.

Дверь отворилась с легким щелчком.

Они прошли по арочному коридору в библиотеку с древними буковыми полами, но вполне современной мебелью. Датчик развлекательного центра, занимавшего всю стену, отреагировал на их появление включением выпуска новостей Си-Эн-Эн:

«…В Антарктике еще один ледник откололся от шельфового массива Росса. Площадь отколовшегося ледника примерно равна территории Ирландской республики. Экологи ООН утверждают, что процесс глобального потепления значительно ускорился в результате многочисленных испытаний реактивности чистого синтеза в Австралии и Азии. Далее в новостях…»

— Выключить.

Экран потемнел.

— Так-то лучше. — Эвелин повернулась к Доминике. — Ты наверняка проголодалась. По дороге сюда я заказала немного еды, ее наверняка уже доставили.

Слишком голодная, чтобы возражать, Доминика прошла вслед за ней на кухню, оборудованную по последнему слову техники.

— М-м-м, пахнет свежим чесночным хлебом!

— Да. А еще пастой и соусом «маринара». — Эвелин открыла кладовую. Во внешнюю стену дома был встроен железный ящик стальной печи-приемника, размером метр на полтора. Одна его часть выходила в кладовую, другая — на улицу, чтобы курьеры службы доставки могли открыть ящик снаружи и поместить туда продукты.

Эвелин извлекла из ящика поднос с едой и поставила его на полированную гранитную столешницу.

— Садись. Поговорим за обедом.

Доминика села напротив хозяйки дома, открыла пластиковые контейнеры. Кухня наполнилась ароматами итальянской кухни.

— Ты скучаешь по нему, верно?

Отломив кусочек хлеба, Доминика отправила его в рот.

— По кому?

Эвелин улыбнулась и накрыла ладонью ее руку.

— Милая, танцуя вокруг да около, мы только устанем. Ты знаешь, что такое некромантия?