Восьмая горизонталь

Комендант остановил их:

– Мы не имеем права. Сейчас подъедут сотрудники. Я их уже вызвал.

Насмерть перепуганный пленник, путаясь в петельках, расстегнул пиджак и начал опустошать, внутренние карманы, выкладывая их содержимое на стол. Потом перешел к внешним карманам пиджака, потом к брючным и, распустив пояс, продемонстрировал, что под рубахой у него ничего не спрятано.

– Сотрудников-то зачем беспокоить?
– приговаривал он при этом.
– И без них прекрасненько обойдемся.

В карманах оказались паспорт и служебное удостоверение замдиректора Н.П.Плегионова, шесть записных книжек и шестьсот восемьдесят рублей. Четыреста из них - в отдельном конверте, пятидесятирублевыми бумажками.

– Он предлагал вам взятку?
– спросил у физика комендант.
– Или что-то украл?

– Нет.

– Господи, да что у вас там можно украсть?! Зачем же весь этот шум? И с чего это вы, товарищ Трушин, приняли его за шпиона? Обыкновенный взяткодатель, не успевший себя проявить. Успел бы - сел бы. А теперь мне за вас краснеть. Ну какой же он шпион? А вот золото - давайте сюда. Ему в сейфе место. В сейфе. Для эксперимента получите под расписку. Порядок есть порядок.

– Понял!
– закричал физик.

– Что понял? Он все-таки шпион?
– комендант взволнованно вскочил на ноги.

– Нет, совсем другое!

– А что нам с ним делать?

– Да гоните на все четыре стороны!
– эту фразу физик договорил уже за распахнутыми им дверями комендантского кабинета.

Комендант неодобрительно покачал головой:

– Заведует лабораторией, а командует будто декан. Вот получит выговор за превышение, поймет. Молодо-зелено... И расписку не взял - за золото-то. Но это мы сейчас и без него оформим... Так вы, гражданин, не желаете ли объяснить нам, для какой такой цели вы носите при себе этакие деньжищи?..

Гришка был растерян:

– Значит, не уважаешь ты меня как противника. На такую жертву рискнул! Партия же твоя была. Фигуры мои сдавлены, выбор ходов у меня невелик. Верное дело.

– Видишь ли, Гриша, я больше не люблю играть наверняка. И не хочу ждать, пока ты сам проиграешь.

Авдюшко, третий час сидевший у меня в редакции (мы играли в блиц "на вылет" - проигравший уступал свое место), меланхолически заметил:

– Э, нет. Вы многому научились за последнее время, мой дорогой. Но не потеряйте взамен умения ждать.

– Тоже мне умение, - фыркнул Гришка.
– Надо - и ждешь.

– Не скажите, дорогой товарищ. Кстати, пора сделать перерыв в блице, голова кружится. И если у вас есть настроение послушать...

– Конечно!
– ответили мы в один голос.

– Отлично.

СОН ЧЕТВЕРТЫЙ. УМЕНИЕ ЖДАТЬ

Вы, Рюрик Андреевич, рассказывали мне свои сны. А теперь, я расскажу вам свой. Давний сон. Того далекого времени, когда я был вдвое моложе, в полтора раза худее и в тысячу раз нетерпеливее, чем сейчас. Иду в столовую - а до нее от моего дома два квартала - и думаю: глупо ведь тратить на ходьбу время, все равно я там буду, ничто не может этому помешать. Ничего бы в мире не изменилось, если бы я уже был там. Так почему бы не перескакивать человеку через такие "слепые" промежутки? Или другое. Скорее, например, экзамены в институте сдавать надо. Известно же и мне и профессорам, что сдам, что пятерки получу, что потом скорее всего перезабуду все - так нет, мало того, что учить велят, так еще билет надо тянуть, рисковать, переживать, нервничать... Вот когда-нибудь...

Пофилософствовал на эту тему как-то вечером - не в первый раз. Лег спать. А заснул - увидел во сне человека на троне. Трон был собственно не троном, а огромными настольными часами - только без стола. В одной руке человек держал как скипетр огромную часовую стрелку, в другой старинные круглые часы - нюрнбергское яйцо, я как раз - недавно видел такие в музее. Вместо глаз хронометры, нос в виде ремешка от ручных часов, рот - рупор радио, а оттуда несутся сигналы точного времени. В общем, зрелище скорее смешное, но во сне мне почему-то жутковато стало. Подошел поближе - исчез "часовой" субъект, а там, где он только что был, на обыкновенном стуле сидит парень с моего курса, Пашка Гирин, с ним мы, собственно говоря, и философствовали больше всего на великую тему о времени.

И говорит мне Пашка:

– Слушай! Великолепная штука! Все твои проблемы решены. Хочешь оказаться в будущем месяце? После сессии?

– Конечно, - говорю.
– А разве можно?

– Да можно, понимаешь!

– Как?

– Слышал о находке в Антарктиде? В прошлом году.

– То, что назвали марсианским кладом, что ли? (Во сне я твердо знал, что в Антарктиде нашли какой-то клад, и знал, как его зовут.)

– Да. Так вот, исследовали это сокровище, исследовали, исследовали... Кое-что поняли до конца, кое-что не совсем. И только в одном вовсе не могли разобраться. В металлическом кубе.

– Помню, помню, его еще прозвали "серым ящиком". За цвет.

– Молодец. Так пошли же к этому кубу. Разобрались с ним наконец.

– Пошли.

Коридоры, коридоры, коридоры... Даже во сне я понимал - что-то тут неладно. И спросил с опаской:

– А нас пустят к этому ящику?

– У меня там брат командует. Пустят. И не только к ящику, если захотим...

Куб был чуть выше человеческого роста, и в одной из его граней виднелась узкая дверь.

– Это машина по превращению будущего в настоящее, - торжественно объявил Гирин.

– Машина времени?

– Нет, нет. Я сказал точное название.

– Да это же просто игра слов. Где разница?

– Поймешь, когда выйдешь. Не бойся, уже проверяли эту машину, безопасность полная. Где ты, значит, хочешь оказаться?

– Сейчас начало декабря... Хочу в конец января. Разумеется, я во все это не верю...

– Отлично!

Я вошел в куб. Внутри было светло, хоть и не слишком, стены тускловато мерцали в такт друг другу. Прошло несколько минут. На секунду мне стало чуть страшновато, но я отогнал это чувство, подошел к двери и поднял руку - постучать. Не успел. Дверь сама отошла в сторону, и я вывалился из куба прямо в объятия Пашки. А когда освободился из них, понял, что тот решил продолжить розыгрыш. В пять минут успел, сукин сын, переодеться и побриться. Молодец!

– Тебе бы выступать, брат, в цирке. В номере с переодеванием...
– начал я и увидел в его руке газету, свернутую так, чтобы число бросалось в глаза. Там стояло 31 января.

И тут на меня нахлынуло прошлое, которого не было. Я вспомнил, как блестяще отвечал на экзамене по истории искусства и почти сыпался на педагогике. Вспомнил, как поссорился с Ниной под самый Новый год и как позорно проиграл в товарищеском соревновании по самбо. Вспомнил, что вчера (30 января) был у врача и тот сказал, что нужна операция: камни в почках. А я очень боюсь боли, хоть и самбист.

– Но если я был здесь, кто же ходил на экзамен?

– Чудак! Ты же. Ты ведь это помнишь?

– Да! Но...

– Я же тебе объяснял, что это за машина. Будущее стало настоящим. Вот и все. Но прошлое от этого никуда не делось. Ты помнишь? Значит, это было. То, что должно было произойти, произошло. Как ты мечтал.

– Здорово! Слушай! А нельзя туда еще... На пару месяцев?

– Пожалуйста!

– Только... Тогда уже не на два месяца, а на полгода, ладно? Перескочу и через операцию, и через летнюю сессию. И вообще лето - это хорошо! Лучше зимы. Солнце, вода...