Восьмая горизонталь

поверить и оценить случившееся.

Гл.7.

В смущении прихожу в лагерь, на дереве посапывают охотники. Подходит

Аскольд, внимательно смотрит на меня, от него ускользает то, что стрел в моём колчане

почти не осталось.

– Хорошо поохотился?- осторожно начинает он.

Краснею, в смущении опускаю глаза:- Так, прогулялся … случайно оказался у

пещер, там древний город, случайно столкнулся с медведем, случайно убил его.

У Аскольда глаза заползают на лоб:- Что вы, простите … случайно сделали?

– Того … медведя завалил,- я заикаюсь.

– Медведя завалил?

– Он лежит у ворот. Там, внутри горы, водопад.

Князь садится на землю:- И на хрен мы столько людей гоняли. Пошёл бы сам.

– Да говорю же, случайно!- раскаяние чуть не вызывает слёзы.

– Никита, ты чудовище,- серьёзно изрекает Аскольд,- как хорошо, что ты мой друг.

Он смеётся, но в глазах жёсткость, бородка по-боевому топорщится в разные

стороны.

Семён слышит, о чём мы говорим, мигом оказывается рядом.

– Не шутка?- спрашивает он. Внезапно улыбается как ясно Солнышко. Здорово! Можно

домой идти!

– Можно,- ещё больше смущаюсь я,- но хорошо бы по городу пройтись. Да и шкуру надо

снять.

– Это дело,- соглашается князь.- Подъём!- гаркает он.

Охотники молниеносно оказываются на земле.

– Медведь мёртв,- сходу говорю я.

– Как мёртв?- удивляются они.

Я не стал вдаваться в подробности:- Он лежит у пещер, снимем шкуру, осмотрим

город, и миссия на этот раз закончена.

– Город?

– Древний город, развалины,- уточняю я.

С трепетом входим в город. Мои спутники не менее меня ощущают восторг от

былого могущества империи колоссов. Он и сейчас производит невероятное впечатление.

Сложно даже представить мир людей живших здесь. Огромные сооружения

непостижимым образом вписываются в окружающий ландшафт с непонятной лёгкостью и

гармоничность. Исполинские блоки, давно разрушенных зданий, стоят на земле твёрдо, основательно, словно появились здесь с тех времён, когда образовалась Земля. Буйная

растительность, как зелёное пламя, облизывает тёмные камни.

Стервятники внезапно срываются со своих мест, освобождают от своего веса

уставшие ветки. Неожиданно стайка певчих птиц оккупировала деревья в розовых цветах

и теперь заводят нежные трели.

– Здесь будет наш город,- уверено говорю я.

– Да, место достойное,- соглашается Аскольд.

– Ура!- вырывается у всех.

Мы подходим к воротам Титанов. Медведь арктодус лежит за колонной, огромный

как всё здесь, бывший хозяин развалин, но нарушил закон, напал на людей и мёртв. Комок

подкатывается к горлу. Почему, мне жаль его? Может он просто жертва в чьей-то игре, игре богов?

Князь Аскольд в оцепенении стоит у стены утыканной стрелами, я никогда не

видел его таким. Он поворачивается ко мне, лицо бледное:- Истинно, ты Великий князь, голову за тебя положу, Никита Васильевич!

Молча, обнимаю его:- Ты мой друг, Аскольд. Не хотелось, чтобы ты проливал за

меня кровь. Но поверь, в случае необходимости и я не пожалею своей ради друзей.

Охотники окружают зверя, в глазах почтение. Нельзя иначе относиться к таким

существам.

Семён стоит в стороне, удерживает рвущегося в бой Игоря. Мальчик скалит зубы и

рычит почти по-взрослому. Никакого уважения к поверженному гиганту.

Охотники удивлённо разговаривают друг с другом, искоса бросают взгляды в

сторону моей персоны. До конца не могут понять, как мне удалось одолеть зверя. Мне и

самому хотелось бы решить, эту загадку.

Ворота Титанов словно приглашают войти в величественный зал пещеры, может,

она рукотворна, но сейчас обросла сталактитами и сталагмитами. Со стен свисают

сказочной красоты каменные сосульки, покрытые лунным молоком разных оттенков

цвета, от белого как снег, до оранжевых, почти красных. Сталагмиты покоятся в самых

необычных местах пещеры. Исходя некоторой доли воображения, напоминают сказочных

троллей и причудливых зверей. Пол пещеры ровный как бильярдный стол, чистый и

влажный. Свет от ворот проникает далеко в пещеру и поэтому в глубине виден силуэт

прекрасного водопада в снопе серебристых искр. Вода низвергается вниз мерным

рокотом, попадает в круглый бассейн, и вытекает из него, образуя подземную реку, бурлящим потоком, уносясь вглубь, теряясь в угольной темноте.

На удивление нет летучих мышей, лишь изредка залетают дикие голубки. Где то

поближе к свету, у них гнёзда.

Оставив охотников заниматься разделкой туши медведя, я зажигаю факел и с

замиранием сердца двигаюсь вглубь пещеры. Меня сопровождают князь Аскольд и Семён

со своим малышом.

Первым делом подходим к водопаду. Вблизи он смотрится ещё прекрасней.

Умываемся в бассейне, пьём ледяную сводящую зубы, но такую вкусную воду. Игорь, не

обращая на испуганные протесты Семёна, со щенячьим визгом плюхается в бассейн и

довольно сносно плывёт, загребая руками как заправский пёс. Пришлось подождать

мальчика, пока выкупается. Он долго не плавает, выбирается, отряхивается как волчонок

и пытается облизать хмурого Семёна. От тельца малыша идёт пар, а он совсем не замёрз.

Определённо, сказывается закалка, приобретённая в суровых условиях жизни с волками.

Интересно, научится он говорить?

Река, клокоча, выбрасывая вверх пену, шумно бежит вдоль стен. Но выше

виднеется нечто похожее на широкую дорогу. Извиваясь, она идёт между сталагмитов