Восьмидесятый градус

19 Апреля

Ха-ха, классика: только написала всем, что еду, как полёт отложили минимум на день из-за погоды в Хатанге. Сменщики уже там. Кажется, после прилёта людей сюда все, как и я, поверили, что всё пойдёт по плану, легко и просто. Ну ладно, лишний день или два посидеть несложно. Можно аккуратнее собраться и так не торопиться с уборкой, высушить постиранную одежду. Зато сейчас достаточно расслабленная атмосфера, работать настроя нет, можно просто прохлаждаться. Наконец-то схожу на дорожку. Нет, некоторую работу я, конечно, поделаю, но уже без такого давления.

Вчера было событие – химик подарила мне шапку, связанную ею. Ура! Я уже забыла про это, и была очень рада. Впервые с момента отправления обнимала человека, её массивные очки аж свалились на пол.

Напишу последнее письмо с суши. Про «дом» я уже, наверное, писала – даже не знаю, есть ли у меня место, которое я могу так называть.

Смотрю Stranger Things – почему-то раздражает, что все ужасы, монстры становятся со временем психологичными. Если в первом сезоне это были загадочные монстры из страшной параллельной вселенной, которые убивали людей просто так, то к четвёртому – это уже страхи людей, травмы, стыд, представленные в виде монстров. Надоело! Наверное, первый вариант – это что-то из классических фильмов ужасов, когда нас просто пугали, а второй уже ближе к настоящему времени, когда мы бросились прорабатывать травмы, находить во всём логику и так далее. Может, в моей жизни было предостаточно второго, поэтому мне так понравилось просто пугаться, без всякого смысла.

22 Апреля

Сегодня выдался свободный последний вечер в Хатанге. Раз уж я достала ноутбук из чемодана, решила посмотреть двухчасовой концерт The Cure, скинутый геофизиком в начале знакомства. Никогда, наверное, не смотрела концерты в записи – скучно. Вот и сейчас подумала, раз у меня есть ноутбук и время, почему бы не написать сюда? А концерт играет фоном – музыка-то хорошая. Кажется, этот геофизик стал относиться ко мне хуже в конце экспедиции, как-то холоднее, но причину не знаю. На другой кровати лежит одна из соседок и смотрит телевизор. Я сегодня днём попробовала посмотреть за кофе – всё прямо отвратительно. Честно. Не нашла ни одного нормального канала, даже такого, где просто показывают приличный фильм. Ну да ладно. А другая живёт в отдельной комнате, потому что храпит. Живём мы в квартире в двухэтажном деревянном доме уже два с половиной дня – кажется, что давно. Несмотря на то что дом в общем-то не очень, звукоизоляция тут прекрасная по сравнению с кораблём, не перестаю наслаждаться. Ещё тишину можно половить, выйдя на середину реки, это проверенное ещё на Байкале средство.

Всё хочу начать писать нормально, в хронологическом порядке, но, может, как есть лучше. Очень важно: благодаря тому что ротацию перенесли на день, я смогла ещё раз сходить на дорожку и в сауну, это было очень ценно. Помню, настроение вечером было не очень, потому что не получила сообщений от человека. Легла спать поздно – всё смотрела Stranger Things. А уже в шесть утра разбудил зам громким стуком: «Пора вставать, вертолёт через два часа!» Ох, если бы это сделал кто-то более приятный мне. Первые эмоции были, конечно, негативные, потому что хотелось спать, но потом я всё поняла и стала совершать осознанные действия. В частности, организовала себе ранний завтрак из традиционных яблока, лабораторного кофе и быстрых углеводов, натасканных в столовой накануне. После этого смогла дособирать вещи. В половине восьмого пришла на завтрак: то, о чём я мечтала последние пару месяцев, а получилось только в таких обстоятельствах. Были блины – не самое прекрасное, но съела два с мясом, кто знает, когда удастся поесть в следующий раз, а белок нужен! Было много людей, я старалась вести себя как обычно, но ощущения были странными, конечно – это же мой последний приём пищи тут. В восемь прилетел вертолёт, я лихорадочно оделась, выкинула изношенные тапки подводника в мусор и побежала к трапу. Там уже собрались ротирующиеся и некоторые провожающие. Волнующий момент, но как получилось, что я почти ни с кем не попрощалась и желающих прощаться со мной было немного. По дороге к вертолёту обернулась и помахала толпе обеими руками – наверное, это мой максимум. Уходить было легко. Ни А., ни геологов не было. Залезли в вертолёт: я первая, опять не попрощалась с людьми, помогавшими нам подвозить вещи, например с начальником. Об этом жалею – он был не самым ужасным руководителем. Взлетели – видела, что нам машут, но сама сидела у дальней стены, махать не стала, как и снимать видео – всё равно корабль не видно.

Пока сидела в вертолёте, всё сильнее нервничала от предстоящей встречи с человеком, это было главное моё беспокойство. Рассеянно смотрела на лёд за окном – он не сплошной, очень много трещин, разводий, как и на нашей льдине. Надеялась увидеть медведей… Наконец сели. Я сразу же стала искать человека, нашла очень быстро, но засомневалась, он ли это – одежда новая. Нет смысла описывать нашу встречу, но после неё мне, конечно, стало легче. На льдине с лагерем удалось сходить в туалет. Хотела выпытать у местных работников наши точные координаты, но не смогла добиться ничего точнее восемьдесят девятого градуса. Для меня, каждый день записывающей координаты в таблицу в течение всего дрейфа, это было удивительно. Но я так и не знаю, насколько близко к полюсу была. В общем, не дальше градуса.

Как хорошо, что пришло в голову записать всё это! Такие пограничные моменты важны. Дальше был перелёт до базы на одном из островов у Таймыра. В самолёте, на котором только что прилетели наши сменщики, было то холодно, то жарко, это мне не понравилось. Но если подумать – это перелёт с северного полюса на сушу! Сколько людей так летали? Сколько пилотов способны на него? Совсем недавно это считалось чуть ли не чудом. Гендерное разделение соблюдалось строго. Женщин посадили в условный бизнес-класс вместе с нашим координатором и одним из организаторов лагеря на льдине, мужчин – куда-то к грузу. Ах да, всё это время с нами летела собака! С ним всё милее. В вертолёте ему понравилось, а в самолёте – не очень. Мы начали есть бутерброды, собранные в дорогу главным поваром. Одновременно узнали, что застреваем в Хатанге на три дня. Реакция повара: «Если бы я знала, больше еды бы набрала!» Она права – еда здесь дорогая. Стало немного грустно, но, когда мужчины узнали о задержке, они, кажется, совсем приуныли, а я поняла, что теряю меньше всех – у меня там, в цивилизации, почти никого, а если кто и есть, они не в Петербурге. Так что я наслаждалась нашим пребыванием в Х. Мы добрались до базы на острове, оставили Тайфуна, сходили в туалет. Для этого нас свозили в центр управления полётами на высокой машине с большими колёсами, в пешей доступности цивилизации не было. Через полчаса забрались обратно в самолёт и полетели в Х. Этот перелёт я перенесла как-то легче, уже знала, чего ждать, даже выпила крепкий кофе, который раздавали там.

В Х. нас развезли по квартирам (опять по гендерному признаку – шесть мужчин и координатора в одну, нас троих – в другую, похуже). Везли на санях снегохода – тут все так передвигаются, снегоходы припаркованы у домов вместо машин. Я ещё в самолёте начала разведывать вопрос интернета. Моя сим-карта ещё осенью уехала в СПб, и я изучала перспективы найти вайфай. Выяснилось, что какой-то вайфай есть в «квартире мужиков», а ещё в библиотеке в местном ДК тоже вроде раздают. Так, с этим я могу работать. Тут сделаем небольшое ответвление – по дороге в квартиру нас завезли в магазин, чтобы мы закупились едой на ближайшее время. Я спросила у спутниц: «Что будем есть на завтрак?» – на что получила ответ от повара: «Ну, кто что купит, то каждый и будет есть». В этом звучал негатив по отношению к коллективной готовке. Рухнули мои надежды на то, что раз я живу с поваром, то буду шикарно питаться. Я купила творог, который скоро замёрз и стал хрупким. На ужин съела последний кусок утки, припасённой поваром в дорогу на всех. Вечером пошла «к мужикам» за интернетом, а получила даже больше – меня накормили пельменями. Я была очень рада этому, потому что ранее не наелась, но главное, оценила, как они дружно закупились на всех и готовили вместе. Это виделось мне логичным хотя бы потому, что так питаться дешевле в наших обстоятельствах. А вайфай я получила, хоть и было стыдно – всё время шли разговоры о том, насколько ограничен трафик. Написала пару писем и была довольна. Настроение мужчин было угнетённым – прекрасно помню, что врач на борту редко унывал, электрик тоже был бодрым, а теперь… Они просто хотели домой и явно выражали свой негатив по отношению к Хатанге, хотя она ни в чём не виновата. Даже не хотели сначала переводить часы на местное время – по-моему, это максимально красноречиво. Больше в ту квартиру я не ходила.

В основном потому, что нашла второй источник интернета на следующее утро – первым делом до начала запланированной коллективной культурной программы пошла в библиотеку на разведку. Стала спрашивать про вайфай – сказали, нет его и не было. Я успела отчаяться и почти развернулась, как услышала: «…но вот есть компьютеры с выходом в интернет, ими можно пользоваться бесплатно». Так я была спасена. Битый час пыталась написать письма через mail.ru, но могла только читать. Кое-как залогинилась в гугле и лишь тогда обрела полноценную связь с людьми, главное – с кораблём. Смешно и странно немного, что я покинула его, но продолжу писать туда и буду в курсе всех дел. Мои вчерашние письма принесли плоды, и это меня обрадовало. Текстовые документы в Windows 7 выглядят смешно, я даже сфотографировала. В общем, настроение сильно улучшилось, хотя мне и так не было плохо. Днём мы все собрались у квартиры мужчин. Ах да, ещё один фактор, препятствующий моему проникновению туда, – невозможность попасть без звонка по телефону (подъезд без домофона, но с входом по чипу). Я ошивалась там минут пятнадцать, чтобы узнать, что программа переносится на два часа позже. Что ж, я пошла обедать в местную пельменную. Там было так себе и опять дорого, но, как я поняла, больше тут есть практически негде. Съела первый за несколько месяцев салат из огурцов и помидоров! Погуляла – на тот момент я совсем не была знакома с посёлком. Первым делом вышла на набережную, там красиво. Летом, наверное, менее, да тогда и нельзя гулять по самой реке. Увидела на льду сумку, из которой вывалились обрезанные копыта – наверное, оленьи, выглядело это впечатляюще. Решила, что вернусь сюда пофотографировать.

Ноутбук сел, пришлось сесть совсем рядом с телевизором, потому что единственная розетка в комнате там. Ладно, значит, надо скорее дописать.

Потом мы опять собрались у подъезда и пошли в местный музей. Одна из работниц начала проводить нам экскурсию, но сбивалась от вопросов, а у буфетчицы и повара они были. В итоге достаточно скоро наше внимание было потеряно, мы разбрелись, а она села на скамейку. Я стала шататься сама по себе, но я такие музеи не люблю. Хотела узнать, есть ли поблизости геологические обнажения, спросила у свободной теперь работницы, но она что-то невнятно буркнула в ответ. Ещё до начала экскурсии у входа я видела книгу отзывов, открытую на странице с текстом от наших сменщиков – они были тут парой дней раньше. Я решила почитать, что они написали, стала искать эту книгу, но почему-то теперь её нигде не было. Потом ещё пара сотрудников искали её. Когда наконец нашли, та женщина положила её передо мной и сказала: «Пишите». Я сказала, что хотела только почитать. Она: «А мы хотим, чтобы вы написали!» Сказано это было достаточно жёстко. Я ответила, что ещё не всё посмотрела. Прочитала текст от наших – внизу были подписи, я жадно искала подпись своего человека – собственно, я и попросила книгу, чтобы увидеть какие-то его слова, но так и не поняла, писал ли он что-то. Мне хватило моих одиночных приключений, я как раз заметила, что другой экскурсовод спонтанно проводит экскурсию нашей группе. Подошла послушать. Явно почувствовала запах перегара от кого-то – не люблю его, отошла подальше. Опять бросилось в глаза, что мужчины были не в себе. Кое-как мы пришли к завершению, на удивление удачному. Наш координатор заговорил со вторым экскурсоводом про варган – она собиралась его принести, но они никак не могли договориться о том, кто из них будет играть – экскурсовод всё настаивала, чтобы сыграл он, хотя он говорил, что не умеет. Всё-таки сыграла она, и было это красиво. Она рассказала, что сегодня состоится концерт, на котором дети будут играть на варгане. Оказалось, что он начинается через десять минут! Я подумала, какая удача, надо скорее убираться отсюда. Даже как-то тревожно стала одеваться, всё боялась, что нам не хватит мест или ещё что-нибудь такое. И вот мы уже натягиваем куртки, а экскурсоводы вдруг стали жаловаться нашему координатору на жизнь музея. Оказалось, что они злы на всех, потому что им всего не хватает. Стали просить его обратиться к министру, с которым он знаком, чтобы улучшить их условия. Он сказал, что на следующий год к ним приедет много туристов, но их это не утешило. Самые странные и во многом негативные впечатления у меня остались от посещения этого музея. С одной стороны, работников можно понять, с другой – чего они ждут, когда всё недовольство вот так выливают на посетителей… Возвращаться не хочется.

Как хорошо, что мы не только успели на этот концерт в ДК, но нас посадили в первый ряд как почётных гостей. Это оказался отчётный концерт образовательных учреждений Хатанги. Зал был битком! Дети выступали по возрасту – сначала самые маленькие, потом всё старше и старше. Наверное, всегда так делают. Концерт оказался идеальным лечением после тьмы музея. Маленькие дети были, как обычно, очень милыми и вызывали яркую реакцию у зала, подростки – стеснялись и были self-aware [21] , это бросалось в глаза. Репертуар во многом совпадал с моим во время учёбы в провинциальной школе искусств: цыганский танец, башкирский, танец цыплят. Девочки постарше пели современные песни под мощный бас. Было максимально атмосферно, мы получили всё, чего ожидаешь от подобного концерта, включая ведущих в виде красивого мальчика постарше и девочки в платье и на каблуках. Был даже показ национальной одежды. Во время финальной песни кидали шарики в зал – они не долетали далеко, поэтому в конце я подошла к сцене и взяла один, жёлтый, в знак полученного удовольствия.

21

самосознание (англ.), здесь: напряжены.

Раз уж мы оказались в этом здании, после я зашла в библиотеку проверить почту – получила милые письма, и мне стало ещё лучше. Долго писала ответ человеку – он ещё только осваивается на борту, живёт в моей уютной каюте. Увидела, что мне написала одногруппница из бакалавриата, пребывающая в Индии, и была просто счастлива! После ужина дома (жареной мороженой капусты брокколи с фасолью и яйцом) отправилась на фотопрогулку, но всё пошло немного не по плану. Я увидела, что по снегоходным следам через реку идут люди. Хм, а я чем хуже? Очень интересно будет перейти Хатангу. Я и направилась вслед за ними, решила, что пофотографирую на обратном пути. Достаточно быстро я дошла до противоположного берега, останавливаясь иногда, чтобы послушать тишину. Поднялась на берег – трое людей, пара и ребёнок, были совсем близко, а дорожка – только одна, и я решила не следовать за ними – пришлось бы их перегнать, а мне не хотелось. Ну, миссия выполнена, я повернула назад. При попытке сфотографировать красивый лёд обнаружила, что камера села – явно от холода, а телефон я забыла в квартире. Так я осталась почти без фотографий оттуда. Зато погуляла по новым местам, села на съезжающую вниз по склону скамейку и стала смотреть на закат в холоде. Всё время, что мы здесь, погода ясная, и можно наблюдать чудесные красные закаты. Получив своё, я вернулась в квартиру, чтобы опять спать в тишине. Да, в первую ночь я была поражена тишиной и отсутствием постоянной вибрации корабля. Да и подушка тут получше.