Восьмое Небо

Без сомнения, это был голос капитана де Сезара. Но когда Габерон услышал голос его собеседника, едва слышимый за гулом помех, похожим на треск рыбьей чешуи, то едва сдержал изумленный возглас.

– Слава Розе, нас кто-то слышит!.. Говорит борт «Лаперуза». Нужна помощь! Нам срочно нужна помощь!

Голос был женский. В этом голосе было отчаянье, был страх, но было еще что-то, что Габерон машинально отметил, но что не смог сходу определить. В нем была какая-то легкая неправильность. Что-то сродни непривычному акценту, едва уловимому, но придающему знакомым словам нехарактерное для них звучание. Возможно, капитан де Сезар тоже это заметил, а может, был столь же сильно изумлен, услышав женский голос, что на его звучание уже не обратил внимания. Как бы то ни было, когда он заговорил вновь, в его голосе сквозило замешательство.

– Кто… Назовите себя и…

– Прошу помощи! – снова взмолилась женщина, - Ситуация на борту катастрофическая! Много раненых! Управление потеряно! Просим немедленную швартовку!

– Послушайте… - гомункул прилежно передал прерывистое дыхание мертвого капитана, - Я же не могу… Что происходит у вас на борту, черт возьми?

– Нет времени объяснять. Управление потеряно. Много раненых. Если вы не заберете нас в течении часа, никого не останется в живых! Прошу немедленной помощи!

– Хорошо, я… «Лаперуза», мы берем встречный курс. Я распоряжусь отправить к вам шлюпку с врачом и…

Габерон расслышал, как застонала женщина. Молодая, машинально определил он. Наверно, красивая. Голос звонкий, мелодичный, принадлежащий, надо думать, весьма юной женщине, а то и девице. Если бы только не эта странная неправильность, которая в нем сквозит…

– Шлюпка не поможет! – она почти сорвалась в крик, - У нас слишком много пострадавших! Нужна швартовка! Мы должны перенести раненых на ваш борт! Ради Розы, мы… - кусок ее речи оказался вырван скрежещущими помехами, - … не можем ждать! Ситуация очень тяжелая. Вы наша единственная надежда. Разрешите… Раненные… Немедленно…

Капитан де Сезар проиграл мгновенно, понял Габерон. Он мог бы выдержать бой с вынырнувшим из-за облаком вражеским фрегатом, но только не бой с собственной совестью. Старый служака размышлял лишь несколько секунд.

– Берем курс в вашу сторону, - отрывисто произнес он, - Оставайтесь на связи. Мы подойдем для швартовки. Назовите себя и…

– …немедленно… жду помощи…

– Оставайтесь на связи! Прием!..

Ответом ему был лишь треск помех, такой густой, что за ним нельзя было бы расслышать даже трубный рев кита. Женский голос пытался еще что-то сказать, но быстро смолк, задавленный ими.

– Сеанс связи завершен, - доложил гомункул осекающимся голосом и неуверенно замолк.

Но Габерон не сразу это заметил – какое-то время он продолжал слушать тишину, даже зная, что ни голос мертвого капитана, ни голос неизвестной женщины ее более не нарушат.

– Женщина на корабле, - пробормотал он, поймав на себе взгляд Алой Шельмы, - Теперь я понял.

– Я же говорю, вы все, формандцы, одинаковы, - капитанесса скривилась, - Попроси о помощи мужчина, ваш де Сезар ни за что бы не стал нарушать инструкции. Но раз о помощи просит дама...

Она раздраженно хлопнула себя по колену, обтянутому алым сукном.

– Это была ловушка, - глухо сказал Габерон, - Расчетливая, заранее спланированная ловушка. И женщина в роли приманки. На готландском судне их уже ждали. Как только корабли сошлись, готландские головорезы устремились на «Барракуду» и…

– Это могли быть и не готландцы, - упрямо сказал Тренч, дернув головой, - Мало ли кто вывесил готландский флаг…

– Готландцы с формандцами издавна грызутся из-за Дюпле, - Ринриетта поднялась с капитанского кресла и прошлась вдоль приборных стоек, со сдержанным благоговением касаясь альтиметров, вариометров и гировертикалей. По сравнению с этим оборудованием допотопные секстанты и астролябии с «Воблы» могли показаться каменными топорами на фоне новенького тромблона, - Вполне возможно, что готландцы решили тайком выместить злость.

Габерон недоверчиво уставился на нее.

– Вам, каледонийцам, нравится представлять готландцев вымуштрованными идиотами, но это не так, Ринни. Никто в здравом уме не стал бы затевать войну из-за куска голого камня, пусть даже памятного. Если Формандия каким-то образом узнает, что здесь произошло…

Он не закончил – прозвучало и так достаточно зловеще. Но капитанесса лишь дернула плечом.

– Готландцы сделали все возможное, чтоб этого не произошло. Они нарочно оставили разоренный корабль на нижних высотах с выключенной машиной. Марево – мастер уничтожать улики. К тому моменту, когда сюда доберется спасательная экспедиция, «Барракуда» уже безнадежно утонет, унеся с собой следы преступления. Впрочем, меня мало заботит грызня между формандцами и готландцами, меня привели сюда собственные интересы. Гомункул, связь с «Воблой»!

– Выполняю, - прошелестел магический дух «Барракуды», - Связь уста…

– Наконец-то! – бесцеремонный голос «Малефакса» ворвался на безжизненный холодный капитанский мостик «Барракуды» подобно беспокойному порыву весеннего ветра, - Признаться, мы уже начали волноваться.

– Не было нужды. Этот корабль уже ни для кого не представляет опасности.

– Уже осмотрелись? И как вам? Присмотрели подходящий сувенир для нашей кают-компании?

– Присмотрела, - Алая Шельма сохраняла ледяное спокойствие, все еще беспокоящее Габерона, - И вам он понравится. Дядюшка Крунч на связи?

– Слушаю тебя, Ринриетта, - прогудел голем. Габерон не видел его, но был уверен, что ворчливый старик сейчас замер без движения на мостике «Воблы», чутко ловя каждое переданное «Малефаксом» слово, - У вас все в порядке?

– Управление под контролем, - кратко ответила капитанесса, - Корабль на ходу, котлы не повреждены.

– Возвращайтесь скорее, - попросил голем, - Небо чисто, но меня беспокоит каждая лишняя минута, что вы проводите внизу. Я успокоюсь только тогда, когда ты вернешься на палубу «Воблы». Может, вместо сердца у меня и консервная банка, но только тревожно мне вдалеке от тебя…

Голос Дядюшки Крунча доносился до капитанского мостика «Барракуды» приглушенным и сильно искаженным помехами. Габерон решил, что все дело в Мареве – его верхние слои, пусть и безвредные для человека, охотно пожирали любое магическое излучение, в том числе и служащее магической связи.

Алая Шельма досадливо дернула подбородком, показывая, что не нуждается в советах.

– «Вобла», слушайте мой приказ, - в ее голосе Габерону послышалась неуместная торжественность, - Прямо сейчас вы разводите пары, поднимаете все паруса – и двигаетесь в сторону Порт-Адамса. Не дожидаясь меня.

Габерон едва не клацнул зубами. Кажется, за шумом помех издал удивленный возглас «Малефакс». Даже Тренч уставился на капитанессу с неприкрытым изумлением на лице.

– Что ты сказала? – в голосе Дядюшки Крунча было больше напряжения, чем в корпусе барка, идущего наперекор ветру, - Тут помехи, я плохо тебя понимаю…

Губы капитанессы сложились в острую улыбку.

– Уходите на Порт-Адамс и ждите нас там. «Барракуда» дойдет своим ходом.

– Ринриетта!

– Напоминаю, что это капитанский приказ, который не нуждается в обсуждении. Исполнению подлежит немедленно.