Восьмой Артефакт

— Так, — проговорила наконец Джинни, — знаю. Но оно наиболее действенно по утрам, сразу после сна. Сейчас я не уверена, сработает ли. А что?..

— У меня задержка, — бессильно прошептала она, — уже несколько дней. И… меня тошнит.

— Мерлин всемогущий! — было не понятно, ужасается Джинни или радуется. — Ты сказала Драко?..

— Конечно, нет! Что говорить, если ничего не ясно? Он и так… в постоянном напряжении, не хочу добавлять ему переживаний.

— Тогда слушай… — и Джинни рассказала, как применить диагностическое заклинание. — Поняла? Если появится маленький сгусток белого цвета, то это оно! Он может быть неярким, тусклым, но просматриваться должен.

— Спасибо, Джинни, — проговорила Гермиона.

— Я думаю, никакой диагностики не нужно, — рассмеялась та, — думаю, что ты действительно беременна. Голова кружится? Сонливость?

— Да, Джинни, да… Я думала, это я расслабилась на отдыхе или от нервов, но…

— Скажи Драко. Он будет рад.

— Ты так думаешь? — спросила Гермиона, скорее, чтобы услышать ободряющие слова со стороны. Она была уверена, что даже если это незапланированно, Драко будет рад.

— Мерлин и все его потомки, конечно! — Джинни даже рассмеялась. — А ты? Ты рада?

Гермиона в хаосе этих мыслей даже не задумалась о себе.

— Это так неожиданно, Джинни. Я пока в таком шоке… Мы ещё даже не поженились. А моя работа! Я не смогу её оставить… Я не могу так, когда все мои планы разваливаются!

— Прекрати панику. Ты остынешь и поймешь, что это лучшее, что могло произойти у вас с Драко. Может, это и есть та самая тайна, про которую говорила старуха? Поэтому разрушай предсказание, сразу расскажи Драко!..

— Джинни, я расскажу, как только это подтвердится. Завтра утром.

— Я уверена, что подтвердится, — заявила Джинни, — мне тоже сообщи, как только узнаешь.

Они попрощались, и Гермиона осталась сидеть на диване. Она кинула телефон в сумочку и попыталась собраться. Сегодня она не должна быть на этой вечеринке ни под каким предлогом. Она чувствует, что будет лучше остаться в отеле. В голове крутилась та самая история, которую ей рассказал Драко перед их первой командировкой: о девушке, бесследно исчезнувшей с праздника на яхте.

Хлопнула дверь. Малфой вернулся. Он с подозрением посмотрел на неё, и Гермиона вдруг выпалила:

— Драко, а что, если я не пойду на эту вечеринку? Пойдешь ты и Рон. Это не будет неуважением, так ведь? Мне показалось, Джарван вообще не горит желанием нас видеть там. Вы скажете, что я плохо себя чувствую…

— Салазар, и это предлагаешь мне ты? — уставился он на неё. — Да я всецело за то, чтобы ты не посещала это мероприятие! Я думал, ты начнешь спорить!

— Вовсе нет. Только не отходи от Рона, пожалуйста! Я боюсь, что Джарван опять будет тебя провоцировать.

— Я здесь не на отдыхе, а по работе, это другое дело.

Гермиона обняла его, стараясь спрятаться от его проницательного взгляда. Ещё немного, и он поймет, что её волнение обусловлено совсем не этой дурацкой вечеринкой.

— Знаешь, — вдруг проговорил он — я теперь спокоен. Это гадание… — Драко сделал паузу, — я много думал о нём, и всё, что я могу сейчас сделать, это быть начеку. Но то, что ты согласна не ходить на эту вечеринку, меня очень обрадовало. Кстати, Уизли не так уж плох.

Гермиона рассмеялась, и напряжение как будто отпустило её. Всё будет хорошо. Даже если она действительно беременна. Завтра они совершат обмен и отправятся в Лондон. И у них, вполне возможно, начнётся другая жизнь.

Когда Драко собрался на вечеринку, Гермиона выразила желание побыть с Гарри.

— Я и сам хотел тебе предложить, — сказал Малфой, когда они шли в номер Гарри и Рона. — Мне будет спокойнее, если ты не будешь одна.

Гермиона кивнула. И не сказала, что ей тоже так будет спокойнее.

— Уизли, ты долго будешь вертеться возле зеркала? — проговорил Драко, глядя на то, как Рон приглаживает непослушный вихор.

— Малфой, пять минут ты в состоянии подождать, — огрызнулся тот.

— Я ещё раз повторяю инструкции: вы не должны терять друг друга из вида. Прибываете вместе и уходите вместе. Никакого алкоголя! Никаких провокаций! Никаких ссор! Если кому-то из вас что-то покажется странным, сразу же передаёте сигнал по амулету! Рон, каждые полчаса жду от тебя патронус с докладом обстановки! — говорил Гарри.

Малфой и Уизли обреченно закивали головами. Впрочем, эти двое цеплялись к друг другу, скорее, по привычке, чем из неприязни.

Когда они наконец ушли, Гермиона с Гарри остались одни.

— Почему ты отказалась от этой вечеринки? — спросил Поттер.

— Не хочу туда идти, — уклончиво ответила Гермиона, — Драко ревнует к Джарвану, и будет лучше, если меня не будет там.

— Расскажи про казино, — попросил Гарри, и Гермиона принялась рассказывать. Друг слушал её и качал головой: Малфой точно нажил себе серьёзного врага.

— Что ты обо всём этом думаешь? — спросила она, когда закончила наконец рассказ.

Поттер задумчиво потёр лоб.

— Трудно сказать. Если собрать эти факты воедино — действительно вырисовывается странная картина. Это может что-то значить, а может не значить ничего.

— Ты говоришь, как типичный аврор! — рассмеялась Гермиона.

Их прервал патронус Рона, который доложил, что всё в порядке.

— Гарри, — проговорила Гермиона, — ты мог бы забрать завтра артефакты сам?

— Сам? Без тебя? — удивился он, поправив очки. — Но почему?

— Ну, я могла бы внезапно заболеть.

Поттер непонимающе смотрел на неё:

— В теории это возможно конечно, но что с тобой?

— Со мной все в порядке, — заверила его Гермиона, — но почему нужно непременно совершать обмен вдвоём? Ты справился бы один!

— Но… — Гарри беспомощно посмотрел на неё, — Кингсли говорил, что ты как специалист второго Отдела Тайн должна присутствовать, потому что я видел эти артефакты только на колдографиях…

— Не думаю, что тебе для обмена дадут подделку. Но, наверное, я действительно не могу не присутствовать, — с сожалением проговорила Гермиона.

Снова материализовался патронус Рона с докладом о стабильности их нахождения на вечеринке.

— Гарри, я так хочу спать, — зевнула Гермиона, — не возражаешь, если я посплю на диване?

— Нет, конечно, — Поттер наблюдал, как она устраивается на маленьком диванчике, обняв подушку. Не прошло и пяти минут, как она заснула.

Гарри прошептал Нокс и свет в комнате потух. Комнату освещала только настольная лампа рядом с его креслом.

Он не стал говорить Гермионе, но ему тоже не понравился этот Джарван. То, что она рассказала, настораживало Гарри, и его аврорское чутье подсказывало, что это неспроста. Хотя, эмир вёл себя на переговорах максимально отстранённо, как знать, может, действительно потерял интерес к этой парочке.