Восьмой смертный грех

Сен-Реми буквально взвыл, что привлекло внимание людей, сидевших рядом в креслах:

– Мистер Терц, вы выкручиваете мне руки! Я же не всемогущий господь, я не могу просто так вытаскивать из тюрьмы людей, которым предъявлены серьезные обвинения!

– Какие обвинения? В тортометании? Вы что, Адам, издеваетесь? Лучше бы компетентные органы ловили настоящих преступников. Иногда с людей надо сбить куском торта или струей краски спесь и лжевеличие.

Адам обещал подумать, и я понял, что он клюнул. Я сообщил о своем успехе Эдуарду, и тот сказал, что он на моей стороне. Наконец, вечером того же дня раздался звонок, Сен-Реми произнес:

– Мистер Терц, если вы с господином Хаммерштейном-младшим соизволите завтра утром посетить меня, то мы можем детально обсудить нашу сделку.

Эдуард вылетел с Сицилии в Рим. Утром, как и договаривались, мы были в номере отеля, где остановился Адам. Агент Интерпола встретил нас в безукоризненном темном костюме. Адам провел нас в гостиную, где представил двух симпатичных молодых дам.

– Госпожа Елена Монастырская, – указал он на высокую девушку с непослушными каштановыми волосами. – Госпожа Николетта Кордеро, – это была ее смуглая и темноволосая спутница. – Они, как и вы, волей судьбы оказались замешаны в махинации концерна «Хаммерштейн».

– Мы пришли сюда, чтобы обсудить с вами сделку, – заявил я. – Итак, что вам требуется, Адам? Вы видите, что и мистер Эдуард Хаммерштейн, и я готовы выложить вам всю информацию, которой обладаем. Более того, мы можем подкинуть вам несколько идей о том, где можно взять новые сведения…

От моих глаз не ускользнуло, что Хаммерштейн-младший приветствовал русскую красавицу Елену с улыбкой, как старую знакомую. Надо же, когда это он успел с ней познакомиться?

– Я чрезвычайно вам благодарен, – ответил Сен-Реми. – Потому что, несмотря на имеющиеся косвенные улики, мне не удалось убедить начальство в том, что Магнус Хаммерштейн и, возможно, его супруга причастны к широкомасштабной сети, занимающейся похищением детей.

Эдуард сказал:

– Мне горько осознавать, что мои собственные родители – преступники, и очень хотелось бы, чтобы это было не так. Скажу больше, будь у меня возможность все скрыть, я бы… Я бы скорее всего так и поступил. Но раз дело предано огласке и имеется столько свидетелей… Я тоже на вашей стороне. Кроме того, меня поразила реакция отца на весть об аресте Джей. Он сказал, что не собирается и пальцем о палец ударить, чтобы помочь ей. Наоборот, он готов дать в суде против нее показания. Его мечта – увидеть Джозефину за решеткой на многие годы!

Я почувствовал отвращение к Магнусу Хаммерштейну. Чего можно ожидать от человека, который пренебрегает собственными детьми! Только одного – что он без зазрения совести пойдет на преступления, объектом которых станут чужие дети.

– Что вы собираетесь мне предложить? – спросил Адам Сен-Реми. – Изложите ваши условия, господа!

Я покосился на Николетту и Елену, двух дам, которые пока не сказали ни слова. Сен-Реми, поняв мои сомнения, прояснил ситуацию:

– Николетта прибыла в Рим из Южной Америки. В республике Коста-Бьянка процветает кража детей. И она уверена, что за этим стоит концерн «Хаммерштейн». Лена же – из России. Она участвовала в конгрессе менеджеров и едва не стала жертвой наемного убийцы. Дамам можно доверять. Кроме того, они готовы помочь нам.

Эдуард намекнул Сен-Реми, что в бельгийском замке Грегуары могут находиться документы и прочие улики. Адам оживился, кажется, это было то, чего он ждал. Я же никак не мог успокоиться: мы говорим и говорим, а Джей находится в застенках! Нам нужно срочно вызволить ее!

– Вы сдержали свое слово, – произнес Адам. – Ваше предложение касательно визита в замок очень интересно. Хотя и противозаконно. Но я подозреваю, что мое начальство или боится связываться с таким нуворишем, как Хаммерштейн, или…

– Или они все подкуплены и работают на него, – подала голос смуглая Николетта из Коста-Бьянки. У нее был удивительно бархатный голос. Она отличалась совершенной красотой, ее русская спутница – тоже. Но милей всех мне была одна женщина: моя Джей!

– Не исключено, – помолчав, добавил Сен-Реми. – У меня тоже имеются такие подозрения. Потому что со странной регулярностью все секретные меры, которые разрабатываются в отношении концерна «Хаммерштейн», становятся известны за пределами нашей организации.

– Они очень опасны, – произнесла Елена. – Я уверена, что они ради достижения своей цели пойдут на все, что угодно. Это настоящая мафия. Мой дом, как я теперь уверена, был нашпигован «жучками», а женщина, которую я считала своей единственной подругой, оказалась их агентом. Мне действительно страшно…

Агент Сен-Реми, улыбнувшись, подбодрил русскую Елену:

– Не стоит волноваться, здесь вы в безопасности.

Он взял ее за руку. Я заметил, что этот жест очень не понравился Эдуарду Хаммерштейну. Наследник миллиардов опустился на диван рядом с Еленой, взял ее за другую руку и произнес:

– Я понимаю, что опасность существует. Более того, я знаю, что мой отец – страшный человек. И непредсказуемый. Иногда он выжидает годы, чтобы нанести смертельный удар или отомстить за обиду или поражение. Но я… мы с тобой…

На этот раз тирада Эдуарда вызвала на лице Адама кислую гримасу, как будто он откусил половину лимона. Ну надо же, да они настоящие соперники! Они и внешне не похожи: Эдуард – блондин, Адам – брюнет, Хаммерштейн рано или поздно станет владельцем огромного концерна, а Сен-Реми, отпрыск благородной фамилии, делает карьеру в Интерполе. Но они оба молоды и честолюбивы. Сексуальны и привлекательны. И, кажется, им нравится одна и та же женщина. Елена, повторяю, была очень даже симпатичная, она напоминала чем-то юную Риту Хэйворд, но для меня никого не существовало, кроме Джозефины.

– И все же осторожность соблюдать не повредит, – добавила Николетта Кордеро. – Если они захотят, то сумеют прослушать нас. И уничтожить! Потому что мы для них опасны. Но наше преимущество в том, что нас много. Раньше против концерна боролся один человек, который немедленно убирался с дороги. Убить всех нас будет сложно.

– Но реально, – сказал я. – Я не питаю иллюзий в отношении мистера Магнуса Хаммерштейна и его подручных. Поэтому нам надо действовать как можно быстрее. Итак, Адам, если вы хотите получить доступ к секретам, которые хранятся в замке Грегуары в Бельгии, то способствуйте освобождению Джей!

Эдуард, все еще держа Елену за руку (и я видел, это ей нравилось, как, впрочем, и то, что другая ее ладонь покоилась в руке Сен-Реми), произнес:

– Я тоже хочу, чтобы моя сестра вышла на свободу. Увы, но против отца я не могу идти в открытую. Как вы знаете, судья вынес решение о том, что Джей не может быть освобождена под залог.

Сен-Реми произнес:

– Не стоит беспокоиться. Мне кажется, я могу обрадовать вас обоих. И вас, мистер Хаммерштейн, и вас, мистер Терц.

С этими словами Адам вышел в соседнюю комнату. Вернулся он в сопровождении Джей. Я не мог поверить своим глазам! Передо мной стояла моя любимая, живая и невредимая, облаченная в джинсы и майку с изображением Че Гевары.