Воспитание бабочек

Наконец она решилась, опустилась на колени и открыла его. В нем оказались две вещи, на первый взгляд безобидные.

Сначала Серена вытащила ночнушку с маленькими розовыми цветочками. Размер был такой же, как у Авроры, но Серена не помнила, лежала ли такая в чемодане ее дочери, когда та уезжала на каникулы. Она понимала, что внимательная и заботливая мать знала бы это.

От ночнушки исходил специфический запах. Горелый пластик и резина. Тот же запах, который накрыл Вион в ночь пожара и который она сама почувствовала, когда приехала в деревню на следующее утро.

Печеньем ночнушка не пахла, но это было не так уж и странно. Серена подумала, что слишком зациклилась на этой услышанной от Адоне подробности.

И все же она была разочарована. Потребовав доказательств, что Аврора еще жива, она ожидала, что ей позвонят и кто-то хотя бы на несколько секунд даст трубку ее дочери, чтобы она узнала ее голос. Но этого не случилось. Что, черт возьми, происходит? Неужели похититель воображает, что ей будет достаточно ночнушки, провонявшей дымом?

Серена принялась изучать второй предмет, лежавший в пакете: это была карта долины. Развернув ее на коричневом ковролине, она увидела отметку — некое место, обведенное красным маркером.

Точка посреди леса.

Карта явно означала приглашение. Но Серене оставалось только догадываться, что она найдет на месте встречи. Будет ли Аврора ждать ее там?

Я бы не стал доверять такому, как я.

Предостережение Адоне снова зазвучало у нее в ушах. Все это в самом деле не внушало доверия — слишком туманно и неоднозначно.

Поскольку правила игры не были установлены, Серена решила перехватить инициативу. Она достала из кармана «Нокию» и позвонила похитителю Авроры в надежде, что тот ответит.

Линия была свободна, и на другом конце звонил мобильник.

Как только предполагаемый похититель ответит, она попросит предоставить дополнительные доказательства того, что с Авророй все в порядке. Точнее, потребует. Но чем дольше продолжались гудки, тем больше Серена теряла решимость.

«Умоляю, ответь». Но ее молитву никто не услышал, и вскоре вызов сбросился. А когда она попыталась набрать номер еще раз, телефон уже отключили.

Послание более чем недвусмысленное.

Серена была измотана и обескуражена. В тот же день она взяла ноутбук и конвертировала пятьсот тысяч евро выкупа в криптовалюту. Затем перевела средства со своего счета на сервер в Дубае. Система сгенерировала простой код из одиннадцати цифр и шести букв, который работал как чек на предъявителя, им можно было воспользоваться онлайн. Анонимно, мгновенно, необратимо.

Серена запомнила буквенно-цифровую последовательность и тут же ее удалила.

Если все пройдет хорошо, она продиктует код похитителю по телефону, когда будет покидать место обмена вместе с дочерью. Если же с ней или с Авророй что-то случится, та же участь постигнет и деньги.

Но, учитывая то, как все обернулось, она уже не была уверена, так ли хорош ее план.

Гостиную в маленьких апартаментах озарила вспышка, за которой последовал грохот, от которого Серена вздрогнула. Она обернулась на балконную дверь, выглянула на улицу. Через несколько секунд после раската грома разразилась гроза.

Серена понимала, что уверенности у нее нет, но и другого выбора тоже. В эту секунду она решила, что все равно поедет в место, указанное на карте.

Однако перед отъездом она решила сделать кое-что еще.

29

Тем, кто найдет это письмо

Я никогда не умела выражать свои чувства, но все-таки попробую.

Сейчас час ночи, на улице ливень, и я собираюсь сесть в машину. Но прежде чем уехать,

я подумала

я почувствовала необходимость ненадолго задержаться и написать кое-что на листке бумаги, а потом я оставлю его здесь, в этом месте, которое на время стало моей берлогой. Я не знаю, что произойдет сегодня ночью. Не знаю, что меня ждет.

Или знаю, но не хочу об этом думать.

Меня утешает то, что так или иначе все решится.

То, что я собираюсь сделать, не имеет ничего общего со смелостью.

Мне страшно, но у меня нет выбора

. В этой истории у меня никогда не было выбора. Не знаю, чего я боюсь больше — ошибиться или оказаться правой. Потому что, если я права, он существует. Он всегда существовал. И живет не только в моем воображении. Хотя все с самого начала считали меня сумасшедшей. А если он существует, то сейчас он с ней.

С моей дочерью

С моей девочкой.

Все это время… Боже…

Я еще не знаю, как он выглядит, но знаю, что он такой же человек, как мы с вами. Не обманывайтесь, он не монстр. Если вы думаете, что чудовищные вещи совершают только монстры, вы никогда не будете в безопасности, как и ваши дети.

Некоторые люди способны на немыслимые поступки.

Я знаю, что вы меня не поймете. И даже надеюсь, что вам никогда не удастся меня понять. Потому что, если бы вы поняли, это означало бы, что вы в том же положении, что и я, и не смогли защитить тех, кого любите. Есть кое-что похуже, чем боль от трагедии, — чувство неполноценности из-за того, что я не смогла ее предотвратить, и теперь я это знаю.

Я бы хотела, чтобы вы видели, как я сейчас сижу за этим столом, уже в куртке и ботинках, держа в одной руке ключи от машины, а в другой ручку. Я готова выйти на улицу и поехать сквозь грозу. Я трачу лишние несколько минут, чтобы написать вам здесь, в покое и тепле.

Прежде чем отправиться в путь, я должна сказать вам две вещи.

Мой долг — предостеречь вас. То, что случилось со мной, может случиться и с вами. Если честно, мне бы даже хотелось, чтобы это случилось с кем-то другим вместо меня. Знаю, плохо так говорить. Но вы на моем месте хотели бы того же.

Никому не захотелось бы знать то, что сейчас знаю я.

Я не держу зла на тех, кто не поверил мне. Наверное, на их месте я повела бы себя так же. Но кому-то придется за все это заплатить. Это будет не месть, а правосудие. Вы говорили, что я не могу быть объективной, что нет никаких доказательств. Вы намекали, что во мне говорит лишь отчаяние. Но если сегодня ночью у моей дочери есть надежда, то только потому, что я ее мать. Никогда не забывайте об этом.

В своем положении я могу двигаться только вперед. Я зашла слишком далеко. И никто, даже полиция, не может мне помочь.

Времени больше нет.

Я должна сделать это одна.

Еще несколько минут, и я узнаю, права я или нет.

И если вопреки тому, во что меня заставили поверить, ее там не окажется или мне не удастся увезти ее с собой, это будет только мой провал, потому что изначально во всем была виновата только я. Я была недостаточно бдительна.