Воспитание грубиянки

— Конечно. — защебетала мама, боясь не угодить гостю. Я пошла за ней, на ходу машинально поцеловав Джо. Это было естественно. Мой мужчина заурчал и пошёл за нами. Мы напоминали пару, которая пришла в гости к родителям невесты. — Вы будете чёрный или зелёный?!

— Я пью любой. — Любезно ответил мужчина, стараясь быть вежливым. За эти месяцы я неплохо его изучила и знала, что Джо любит кофе и исключительно черный чай без добавок.

Мы сели за небольшой стол, пока мама хлопотала на кухне. Я впервые в этой квартире себя чувствовала гостьей. За два месяца совместной жизни дом Джо стал моим домом, там было все знакомым. Я знала, где что лежит и покупала все, что считаю нужным, не испытывая ни в чем нужды. Осознание, что я настолько за этот короткий срок приросла к Джо стало для меня открытием.

Лицо отца говорило само за себя — полное отвращения и негодования. Было осязаемо, что ему противны мы. Он поджал губы и насупился. Крылья носа подрагивали, а глаза бегали из стороны в сторону что-то выискивая. Раньше он никогда себя так не вёл. Не зря говорят, что человека раскрывают не хорошие время, а темные обстоятельства.

Не успел Джо посмотреть на него, как отца лицо приобрело более человеческий вид, и я вновь почувствовала отвращение, с которым пыталась бороться с того момента, как пришла сюда. Что же происходит со мной?

— Валерия… извините, я не знаю Вашего отчества. Спасибо большое за чай. — Джо разговаривал только с матерью, пока успешно игнорируя отца. У нас для Вас новость. Надеюсь, что хорошая.

Мама села на стул, посмотрела осторожно на отца, а потом на нас. По её глазам видела, как она напряглась и догадывалась, какую новость она собиралась услышать. Она старалась не смотреть на мой живот, но все же периодически бросала на него взгляд.

Я слышала стук своего сердце, неужели, вот так? Сейчас Джо скажет, что сделал мне предложение, и я согласилась на него.

— Мы решили пожениться. — сама не поняла, как быстро это выпалила, чтобы не тянуть время. Джо сжал мою руку под столом. К моему удивлению, лицо мамы приобрело испуганное выражение лица, а папино исказилось еще большим отвращением. Я почувствовала себя подзаборной шлюхой. Пол ушел из-под ног. — Что не так?

— Ничего. — выплюнул отец. — Мы радуемся новому родственничку, который лишил твоего отца работы и всего, что у нас есть.

— Но это не так, папа! — Внутри меня все разрывалось на части. То, как несчастно выглядели мои родители, убивало меня.

— Ты веришь ему больше, чем мне? Человеку, который тебя вырастил? — Отец шипел как змей. Его лицо стало красным от негодования.

— Я слышала Ваш разговор. — Мои слова заставили его замереть, это было неожиданность для моего родителя. Я одернула руку от Джо, чтобы он не удерживал меня. — Тогда, когда ты предлагал меня взамен твоих долгов! Не ты ли обещал, что я буду послушной и сделаю все, что Джо скажет?

Нужно было видеть лицо моё матери, которая ничего не понимала, но услышанное ввергало её в ужас. Глаза ее расширялись, и одновременно вся она сжималась в кокон от страха.

— Что? — взревел он, подскакивая и переворачивая часть предметов на столе. — Лживый ублюдок. Это все подстава и неправда!

— Владимир, вы играйте, но не заигрывайтесь. — голос моего мужчины был словно из стали, он умел меняться за секунду. Вежливый парень испарился, уступая место своему Альтер Эго — психовавшему Джо. — Я терплю Вас только ради Вашей дочери.

Отец сел послушно обратно, громко втягивая носом воздух. Каким бы смелым он не старался казаться, как бы не строил из себя праведника, Джо он боялся больше.

— Я хочу расставить все точки над “и” раз и навсегда. Во-первых, Валерия, не считайте, пожалуйста, меня чудовищем. Никто Вас не обворовывал, Ваш муж не просто все заложил, переложил, но еще и спалился, когда обкрадывал Дато. Из-за чего встрял на огромные бабки. Владимир не терял никакой контракт, как он наплел Вам. Его просто заставили вернуть все то, что он наворовал. Поэтому я выкупил все Ваши долги и компенсировал убытки. — Джо сделал паузу. Я была благодарна, что он не стал уточнять матери, как он пытался покрыть долги. — Во-вторых, я знаю правду, о “яйцах”, и не могу понять, какого же черта, Вы терпите этого гандона? Скажите, что Вам это в радость и я оставлю его здесь. Нет? И он будет жит на улице.

Родители.

Лицо мамы менялось, от белого до синего, от испуганного до “в ужасе”. Она встала и обхватила себя руками. Такой потерянной и жалкой я видела ее впервые.

Мне хотелось подойти и обнять ее, чтобы успокоить. Но я словно вросла в стул, не могла пошевелиться. Слушала сама Джо с замирающим сердцем. Оно практически перестало качать кровь по венам.

— Вова, это правда? Ты просрал все имущество? Все МОЁ имущество? — я никогда не видела ее такой и мне было страшно. Я словно была в центре мыльного сериала. — Да, наверное, Эмма, ты уже взрослая…

Мама словно говорила сама с собой. Она обернулась, и на ее лице появилась решимость, она скрестила руки:

— Мне было двадцать, когда я вышла замуж за местного московского авторитета с кличкой “Лис”, его так называли за хитрый ум и ярко-рыжие волосы. — Тут-то моё сердце и остановилось окончательно, я вжалась в стул, понимая, что ничего не будет как раньше. — Кто бы, чтобы не говорил о нем, он был честным и прекрасным мужчиной, он так любил нас с тобой, Эмма. Тебе был годик, когда его расстреляли на нашей даче. И мы остались одни, у нас были деньги и имущество, но у меня не было работы, ты была маленькая и так часто болела… Я не знала, что делать. Тогда Вова стал нам помогать, защищать, взял все заботы и хлопоты на себя. Он стал мне мужем и тебе отцом. И мы жили же счастливо?

Мамин рассказ был сбивчивым и нити иногда ускользали, но суть я смогла уловить. Этот человек с оскалом напротив, который меня вырастил и учил кататься на велосипеде, целовал в ушко, успокаивал, был мне не родным отцом. А еще он хотел меня продать. Я почувствовала как на щеках стало горячо от слез, они жгли изнутри и снаружи. Сегодня мне сделали больнее, чем когда-либо.

Джо притянул моё лицо к себе и крепко поцеловал в лоб; интимно, но смело и успокаивающе. У этого мужчины все было по-своему, он распространял свои правила на окружающих. А мне это было так не обходимо. И к черту все.

— Джо. — мог голос был еле слышным. Боль пробралась в каждый сантиметр моего тела. — Выкинь его отсюда. Видеть его больше не хочу.

Он хмуро посмотрел в мои глаза, затем решительно кивнул, размышляя о чем-то. Мужчина так медленно встал и двинулся на человека, который мог быть моим отцом, что казалось, что время замедлилось. Мама слегка заметалась, пытаясь предпринять какие-то меры против Джо, но до их осуществления сдалась, глядя на меня с вопросом.

— Мама, ты многого не знаешь. — Сказала я новым для меня голосом. Этот человек был не тем, кем мы его всегда считали. Он только пользовался нами. — Тебе никогда не будут рады в этом доме, и ты больше не семья ни мне ни моей матери. Когда ты пристроил свою жопу на все готовое рядом с отчаявшейся женщиной и больным ребенком, может ты и пытался быть хорошим человеком. Я благодарна тебе, и поэтому не буду просить своего МУЖА, оторвать тебе голову. Это мой тебе подарок! Я даже дам тебе еще отходные за то, что ты не появишься в нашей жизни больше никогда. Гандон, ты меркантильный!