Воспитанник
Шрифт:
После поцелуя малышку пробило на слёзы и поток бессвязных фраз. Это нормально, женщинам надо поплакать и лишь затем успокоиться. А я воспользовался случаем.
Её губы похожи на спелые ягоды – так же красны, сладки и нежны. Ими сложно быстро насытиться. Поцелуи, как тёплая вода в жаркий день – чем больше пьёшь, тем больше пить хочется. Виола полностью отдалась новым ощущениям. Только когда моя рука ощутила упругость девичьей груди, она вдруг пришла в себя и залепетала:
– Ты что делаешь! Так нельзя! Немедленно прекрати! Перестань!
Впрочем, эти слова звучали совсем неубедительно, и больше походили
– Ваше магичество! Его милость изволит просить вас, вместе с госпожой Виолой, пройтить в евоную кабинету!
Это произнёс тот же самый старый слуга, что и в прошлый раз. Ну, вот почему он самые такие неподходящие моменты выбирает!
Однако между мной и девчонкой осталась недосказанность, которую необходимо прояснить до встречи с её папочкой.
– Малыш, ты выйдешь за меня?
– Да! Как хорошо, что ты это спросил! Я так боялась! Ты заставил меня целоваться, а сам вдруг подумаешь, что я такая!.. А я не такая! Я только первый раз целуюсь! И то лишь потому, что сильно растерялась… Мне было страшно, вдруг ты станешь считать меня уродиной.
– Глупая! У меня есть волшебная мазь, надо помазать твою ранку, и она заживёт.
– И не будет ничего видно?!
Такая надежда звучала в голосе, что было жалко говорить правду, но лучше не давать ложных обещаний.
– Уже прошло довольно много времени с момента ранения, потому у тебя останется малюсенький шрамик. Крошечный! Тонюсенький! С ниточку. Но мне он будет напоминать про исключительную храбрость моей сладенькой девочки, а от чужих взглядов ты его скроешь обычной пудрой.
На том и порешили. Когда слуга отвернулся, чтобы выйти на лестницу, мне удалось ещё раз чмокнуть Виолу. Она сделала страшные глаза, но приняла поцелуй с удовольствием. Положено! В смысле, по мнению всех женщин, после согласия стать супругой, мужчина обязан поцеловать принявшую предложение девушку. Во всех рыцарских романах так написано, а значит необходимо! Да и просто приятно получить от сдавшегося мужчины благодарный поцелуй.
Бастарды
Отто, отец Виолы, уже ждал нас в кабинете.
– Вернулся, значит? – довольно спросил он. – А коли так, будь гостем. Видал, какая беда с моей девчонкой случилась? Не знаю, что и делать с её щекой.
– У меня целебная мазь есть. В нашем графстве травница её подарила. Была бы рана свежей, и следа бы не осталось, а как сейчас получится, не знаю. Однако должна сильно помочь.
– Дело! Вся наша семья будет тебе благодарна.
– Мы с Виолой объяснились, и она разрешила мне просить у вас её руки.
– Экий ты быстрый! Погоди. Пока не скажу ни да ни нет. Поживи у нас месяц…
– Папа! Это долго!
– Цыц! Я сказал – поживи у нас месяц, посмотри на Виолу, поговори с ней. Как месяц закончится, приходите ко мне, тогда поговорим. Не хочу сейчас, пока вы в порыве чувств, ничего обещать. Мне тоже надо к тебе приглядеться. Так-то ты жених хоть куда! Но первое впечатление бывает обманчиво. Если разрешу, через пару месяцев свадьбу сыграем. И ты осмотрись, коли в нашу семью войти хочешь, наверняка, про наших друзей и врагов знать пожелаешь.
– Конечно. Вот, например, кто на замок Виолы напал?
– Хороший вопрос. Правильный. Помнишь Люциана? Который фон Майнхардт?
Отец за него заплатил, а Люци всё неймётся. Отомстить решил.– Я ещё на дороге его казнить хотел. Но Виола за него просила…
– Ашер! Он с детства вспыльчивым был. Я не думала… И он благородный. Неправильно казнить его, как простого разбойника!
– Ты дочка слишком добрая, хотя и выгоды не упустишь. Два раза Люци на тебя нападал, боюсь третий бой роковым будет.
– Третий? Он ещё жив?
– Жив. Люциан не дурак. Как узнал, что мои люди близко, сразу сбежал. И не куда-нибудь, а к нашему графу поскакал. Пал в ноги, повинился, сослался на любовь к Виоле, сразу заплатил виру. Его сиятельство прислал мне гонца с письмом и кошелём. Просил простить и забыть обиду.
– А вы?
– Что я? Хоть вира и небольшая, но против просьбы графа я пойти не могу, он мой сюзерен.
– А я?
– А ты… Хм… Ты жених. Приехал свататься и увидел рану на лице невесты. Взбесился и помчался мстить. Хм… Наш граф тебе никто, ты ему присяги не приносил. Если так рассудить, то ты в своём праве – на тебе запрета нет. А я знать не знаю, куда твой отряд направился. Граф чуток погневается для виду, но фон Майнхардты ему не столь нужны, а Люциан сам нарывался. Простит он тебя, деваться ему некуда, опять же я с союзниками за тебя просить буду.
– Где сейчас Люциан известно?
– Хочешь съездить навестить? Справишься? Дружина у тебя на вид хороша, возможно и справишься. Хм… Об этом мы с тобой чуть позже поговорим. Без дочки. А пока я велю накормить твою рать, да и нам самим подкрепиться не помешает. Благородные под тобой есть?
– Двое – эсквайр и паж. Оба бастарды, но признанные.
– Зови их к столу.
– Ашер, ты что-то про мазь говорил?
– Да, Виолочка. Сейчас принесу из кареты.
– Я с тобой!
– Нет! Виола! Ты головой-то думай! Что люди скажут? "С женихом в карету полезла! Чем это они там занимались?" Я про свою дочь такое слышать не желаю!
Выходим мы из кабинета, а меня ждут Серж и Герд. Я было начал их представлять барону и Виоле, но они вдвоём преклонили колени, и мой эсквайр повинился:
– Мы просим прощения за наш обман. Единственно, что нас может хоть как-то оправдать, что мы с Гердой любим друг друга.
– Гердой?!
– Да, господин. Я сбежала из дома. Хотя отец был не против моего замужества, но приличней для его дел и чести показать, что я сама, против его воли, вышла замуж. Госпожа Виола, слёзно прошу вас похлопотать о нашем прощении.
– И разрешить обменяться брачными клятвами, – добавил Серж, – ведь мы живём в грехе.
Вон как оно вышло! Виола стала просить простить влюблённую парочку. Барон стоял и ухмылялся. Я просто не знал, что нужно сказать. Впрочем, невеста справилась и без меня. Моё нечленораздельно мычание она интерпретировала как прощение и согласие на свадьбу. А чтобы не поощрять распущенности, свадьба состоится сегодня же. Баронский священник, отец Марсель, проведёт обряд.
В результате разговора девушки ушли в Виолины покои, меня послали за целебной мазью, а барон обещал после трапезы поговорить "о деле". Похоже, ему понравилась идея "навестить" обидчика дочери. Сержа, хоть он жених, пребывающий в растрёпанных чувствах перед свадебным обрядом, отправили сообщить нашим о походе и свадебном пире.