Воспламененные луной

– Тэрен-Гра Гилах, положи руки на кристалл.

Юноша – должно быть брат Сабрины, ради которого она стольким пожертвовала – сделал то, что ему приказали, демонстрируя лишь незначительное колебание, когда кончики его пальцев коснулись ладони сестры.

Вспыхнуло красное сияние, и пещера с источниками наполнилась необычным гудением, воздух заискрился от криктской силы, которую Барр никогда раньше не встречал.

Юноша замерцал, красное сияние увеличилось вокруг него, и после на его месте стоял ни парень, ни ворон. Он издал резкий звук, похожий на карканье, откинув голову назад, крылья раскрылись, и потом сияние осветило его фигуру вновь. И на место исчезнувшего ворона появился кто-то более древний. По пещере разнеслись крики, но Барр был слишком поражен, чтобы также отреагировать.

Дракон с настолько темно-красной чешуей, что казалось почти черной, откинул голову и после того, как победно заревел, выпустил струю огня в потолок.

Все в пещере упали навзничь со смесью трепета и страха, это ощутимо в их запахе, даже если так не вели. Но не Сабрина. Его воинственная принцесса протянула руку, чтобы прикоснуться к магическому существу.

Дракон опустил голову и ткнулся носом в ладонь Сабрины, от чего она громко рассмеялась.

– Мой брат, ты король, который приведет нашу расу к спасению.

– С союзниками, Волками, которые научились уважать все живое и жить среди людей как защитники, - от раздавшегося голоса пожилой женщины сердце Барра забилось сильней в его теле. – Таран-Гра Гилах поведет Вер-птиц в новый день для нашей расы.

Так же быстро, как он принял форму ворона, а затем дракона, юноша снова предстал в человеческом облике. Он опустился на колени и поклонился, вознося благодарности Создателю всего сущего на древне-криктском. Затем зашел в бассейн на правой платформе, полностью погрузившись и затем выпрыгнув с победным криком.

Церемония его совершеннолетия подошла к концу.

– Среди нас есть один сбившейся, - напевно произнесла жрица тем самым, пульсирующим от силы голосом. – Орел, чья душа несет в себе вину и боль от веры в неверное, что разрывает его сердце.

Лаис с паникой посмотрел на Барра.

– Не бойся. Это хорошее место и она заботится обо всех Вер-птицах, - он знал, что говорит правду, несмотря на то, что никогда не видел Аню-Гра и даже не знал о ее существовании до этой поездки.

Лаис кивнул и повернулся, делая шаг вперед, как загипнотизированный.

Стражники, отпрянувшие назад, как и все, при превращении Тарана в дракона, сейчас вышли вперед, предупреждая Лаиса при приближении к жрице. И стали двигаться по бокам, словно им было приказано, хотя Барр не слышал, чтобы произнесли хоть слово.

– Положи руки на Клах Гилах Гра, юный Лаис.

– Откуда вы знаете мое имя? – спросил тот голосом, пропитанным трепетом и благоговейным страхом.

Пожилая женщина улыбнулась, сочувствие светилось в глазах того же цвета, что и у внучки, и наполнены мудростью древних, которой Барр был восхищен.

– Создатель знает все, а я выполняю его волю.

И не сказав ничего более Лаису, приказала обоим внукам положить руки на кристалл.

– Вороны исцелять сердце, что так долго ненавидело их.

У Лаиса вырвался всхлип, но он сделал все, как ему сказали.

Поначалу сияние вокруг них было едва ли не черное, но после стало светлеть, пока не приобрело светло-желтый цвет. Цвет солнца.

– У меня горят руки, - произнес Лаис в беспокойстве вперемешку с надеждой.

– Суженый моей внучки, подойди сюда, - повелительно потребовала Аня-Гра.

Барр даже не подумал ослушаться. Он подошел на расстояние меньше фута от камня.

– Орел, положи руки к ранам, нанесенные тобой.

Лаис повернулся и сделал в точности то, что ему сказали: положил ладони на самые ужасные глубокие раны от его когтей, оставленных на груди Барра днем раньше. Покалывающее тепло исцеляло каждую рану, пока в напоминание о них не осталось лишь жар на руках Лаиса.

Барр опустил голову и не удивился, что не нашел ни одного шрама от исцеленных ран на груди. С первой встречи с Сабриной, стал принимать ту легенду за правду, и сила криктов заключалась не только в повышенной силе и ощущениях, подаренных от звериной природы.

Лаису было труднее принять это.

– Я … но я думал…

– Мощь пещеры сильнее, чем где-либо за все мои годы духовного лидерства Вер-птиц. Здесь происходят чудеса, - Аня-Гра взмахнула рукой и вода из бассейна с правого помост взмыла вверх, омыв их обоих.

Лаис отошел назад, с надеждой смотря на Барра.

– Я чувствую, как с меня смыли мою вину.

– Прими дар.

Лаис кивнул и повернулся к жрице:

– Благодарю, мать нашей расы.

Аня-Гра улыбнулась:

– Хоть ты и орел, с инстинктами воевать, в тебе живет целитель, и ты обязан доверять и использовать свой дар.

– Буду.

Позволяя волку засиять в глазах, Барр взглянул на свою суженую и протянул ей руку. Она приняла ее без колебания. Чудеса происходят.

– Я люблю тебя, - произнесла девушка на древнем языке их расы.

Он притянул ее в свои объятия, в которых все другие исчезли, словно их здесь и не было.

– Я люблю тебя всем, кем я являюсь.

– Волком и мужчиной.

– Волком и мужчиной.

Она улыбнулась, ее красота так ярко засветилась от единения их души.

– Я люблю всего тебя, - громко произнесла Сабрина, чтобы каждый крикт в пещере услышал.

Удивление почти под стать тому, что он услышал, когда Тэрен принял облик дракона. Но Барра сейчас это не тревожило. После разберется со всеми сомнениями и предрассудками ее клана. Сейчас же ему было важно, что она освободила себя и приняла их связь сердцем и разумом.

Их губы соединились, и воздух затрещал, как после грозового шторма. Барр не знал, сколько они целовались, закрепляя клятвы любви, но когда оторвались друг от друга, то оказались в кругу людей, которые тихо пели древние песни свадебных благословений.