Воспоминание

Женя проснулся, когда Катарина похлопала по его плечу. Проснувшись, юноша осмотрелся.

Алекс молча наблюдал, желая услышать объяснений.

Серена занималась аппаратурой, а огромный волк до сих пор лежал напротив девушки. Рядом с ним на стуле, подавшись вперед, сидел Дойл, сосредоточенный только на девушке и готовый к любой ситуации. Все остальные стояли за спиной Грэйджа, как статуи наблюдая за происходящим, сгорая от желания все узнать.

Женя подметил, что уже второй раз видит сестру связанной и в клетке.

Наконец, Наташа открыла глаза и, дернув руками, осознала, что связана. Она не понимала в чем дело и, посмотрев на всех, спросила:

– Что происходит?

Димитрий сделал шаг вперед и, нагнувшись, сказал:

– Может, ты нам объяснишь?

– Я не понимаю.

Она смотрела на него с широко распахнутыми глазами, но Дойл уловил долю волнения.

– Она врет, - сказал он.

Димитрий выпрямившись, добавил:

– Тогда я расскажу.

Он развернулся к ней спиной и все рассказал остальным, все в малейших деталях. Наташа молча слушала и пыталась вытащить руки из оков.

Конечно, после его рассказа, никто ему не поверил.

– С чего нам тебе верить?
– спросил Костя.
– Доказательств нет.

Серена взяла пакетик и кинула его Кости, тот конечно поймал, а в пакетике лежал маленький серебристый прибор. Алекс медленно повернул головой в их сторону, узнавая прибор.

– Это Дойл нашел у нее в квартире, после того, как узнали, что целая ванная комната разбита в мельчайшие щепки.

Алекс напрягся.

– Осмотрите ее, следы должны быть!
– сказала Серена.

Секунда и Грэйдж оказался в клетки вместе с Наташей.

Он осмотрел плечи, живот, вены, глаза и губы, но ничего не нашел. Тогда он клонил голову и убрал волосы со стороны позвоночника и нашел. Вся шея была покрыта синяками и ранами от прибора (находящиеся в руках Кости), тысяча ран. Так же на шеи обнаружил шрам от клыков (после того, как Наташа напоила его своей кровью).

– Его вводили ей на протяжении двух лет, - сказал Алекс, но он не спрашивал, а утверждал. Он смотрел в глаза девушки, а она в его и ее глаза были расстроены.

– Вот видишь, - начала Серена, когда юноша вышел из клетки.
– Представь на...

Ликан зарычал, а Дойл вздрогнул.

– Всем к стене...
– прошипел Дойл.

Все его послушались.

Юноша стал дергаться, будто у него судороги, а Ликан продолжал лежать на полу, рыча.

Резким движением Наташа посмотрела в глаза Ликана. Все предметы задрожали. Ее лицо было таким ожесточенным, а глаза совершенно пусты. Наташа и Ликан не сводили друг с друга злых глаз.

– Что происходит?
– спросила Аня.

– ...она берет... нас под контроль!..
– прошипел Дойл.
– ...она не в себе... она сильнее!..

Раздался волчий вой и Ликан поднялся на ноги.

Наташа кивнула в сторону Алекса, и оборотень кинулся на него в бой, Грэйдж вывел из строя одним ударом. Тогда девушка кивнула в сторону Димитрий, и Дойл бросился на него, но Алекс мертвой хваткой схватил его за плечо и повалил на пол, и свернул ему шею.

– Неет!
– крикнула Наташа.

Из ее груди вырвались разноцветные искры, они сбили с ног всех, но только Грэйдж остался на ногах. Он не сводил глаз с девушки и не узнавал.

Теперь вместо искры, пошли ударные волны, одна за другой волна была мощнее предыдущей.

– Останови ее!
– крикнула Серена, мучаясь от боли.
– Иначе она убьет и нас и себя!

Ударные волны не действовали на Алекса, и он, молча, шел к девушке. Он выломал клетку, и это удивило Женю (клетка из высокопрочной стали). Волны стали сильнее, но юношу это не остановило.

Алекс отклонился чуть назад, выламывая его из пола, вся мощь Наташи сосредоточилась только на нем и не на ком больше.

Юноша наклонился к ней, всматриваясь в лицо. Его рука проскользнула к ее затылку, приподняла голову, и он прижал свои губы к ее. Мир вокруг исчез; он мог поклясться, что ему почти показалось, что они снова в его комнате в старом доме во Владимировке.

Все волны исчезли, искры исчезли.

Алекс отпрянул от нее, смотря в ее лицо. Слезы хлынули по ее щекам, она пришла в себя.

– Что я такое?
– спросила она и ее голос дрожал.

– Я помогу тебе!
– сказал Алекс, смотря в ее глаза и, она ему поверила.

В клетку вошла Серена и вколола, что-то в плечо девушки, Наташа вскрикнула.

Алекс отпрянул от девушки.

– Что ты делаешь?
– спросил он.

– Это прочистит ее мозги, - ответил Димитрий, садясь напротив девушки.
– А теперь расскажи нам, как это попало к тебе, - он показал серебристый прибор с иглами.
– И как с этим связан Тайлер?

Наташа посмотрела на него и все-таки рассказала ему все, а сама будто погрузилась в те дни.

* * *

– С большого концерта, после прощания со всего прошло больше месяца и раны мои еще не зажили. Кошмары продолжали мне сниться, и раз шесть просыпалась за ночь в холодном поту. Я думала, что схожу с ума и обратилась к врачу, но он ничего толком не сказал. Беликов заставил сходить мне к психологу, девушку просила довериться и рассказать ей все, что меня тревожит, но я не могла, она не понимала того, что я пережила. Но благодаря ей, я поняла одно, что моя жизнь не стоит на месте и мне нужно жить дальше, как бы мне не было больно! Тем вечером я сидела у нее, я чувствовала себя плохо, было такое чувство, что мозги начинают плыть и единственное, что я запомнила из ее слов: "Каждый заслуживает право на доверие и правду!"

Ее слова засели у меня в голове и уже в лифте, я почувствовала, как мое тело начало гореть от боли, но я не кричала, только, потому, что была невыносимая слабость. Не помню, как вышла из здания, перед глазами все плыло, шум улицы смешался воедино, и, было невыносимо. Желудок сворачивало, голова раскалывалось, звуки перемешались воедино. Проходя мимо прохожие, оборачивались и думали обо мне, как обдолбаной шлюхе.

Я не помню, как оказалась в темном переулке.

Придя в этот переулок, я наткнулась на садистов-наркоманов, тем более пьяных. Когда они меня увидели, то сразу же, захотели развлечься. Я была настолько слаба, что не могла защитить себя. Один из них схватил меня за волосы на затылке, заставив смотреть ему в лицо, а другой расстегивал мой плащ. В тот момент я пожалела, что была одета в шорты и майку с плащом.

Их было шестеро или семеро.

– Красивая, - сказал парень, державший меня за волосы, крутивший ножик у меня перед лицом.
– Что скажешь, поиграем?

Не знаю, какими силами, но смогла посмотреть на него и, сказав:

– Пошел ты!

Ему понадобилось меньше секунды, чтобы ударить меня кулаком в лицо и разбить губу, крикнув:

– Сука, конченая!

Сразу он достал нож и ровно три раз ударил меня ножом в живот, говоря, какая я шлюха и мразь. Тогда я не чувствовала ничего, кроме боли и весь мир казалось создан из боли и агонии. Я не кричала даже, когда он ударил меня и бил ножом, ничего.