Воспоминания арабиста

*

Награды от людей беру я, шах, С холодною усмешкою в глазах, Хоть снова суй мне в руки их и снова: Никто не награждает, как аллах, Мне даровавший жизнь и силу слова.

*

«Ты бежишь на пожар? Или сын умирает? Подруга Ждет тебя у ручья? Или друг с караваном пришел? Ты от страсти дрожишь ли, трепещешь ли ты от испуга? Изопьешь ли ты благо? Иль рухнешь под стрелами зол?» Что сказать любопытным прохожим на праздные речи? Не понять в этом царстве ни другу, ни злому врагу, Что бегу из дворца, ничего не накинув на плечи, Что от золота лжи и от пурпура казней бегу.

*

Я не из тех, кто не знакомы с честью. Законам нашим слуги и отцы Приобретают силою и лестью К стадам стада и ко дворцам дворцы. Я — мусульманин. Тот, кем славен Хашим, [53] Изрек от бога то, что молвлю я: «Не поклоняюсь идолам я вашим, Вам — ваша вера, а уж мне — моя». [54]

*

Не «ах-ах-ах!», а лучше: «ха-ха-ха!» К отчаянию Шемаха глуха. Я не о смерти думаю — о жизни, Нет, не своей, а своего стиха.

53

Т. е. основатель ислама Мухаммад, происходивший из рода Хашим мекканского племени Курайш.

54

Коран, сура 109 — «Неверные».

*

Грядущее у каждого туманно. Не только в этом, впрочем, люди схожи: Все умирают — узники, вельможи И даже сами шахи, как ни странно.

*

В бубен ударь, да посильней, Газанфар! Рвет лепестки с дочки твоей, Газанфар, Праведный шах. Но ты не плачь, веселись: Все оборвет — дочку вернет, Газанфар!

*

«Жена — с другим!..» Как ты кричишь, Джахангир.. Ты нелюбим — кто ж виноват, Джахангир? Ходи туда, ходи сюда, весь в рогах, Ищи суда, коль нет стыда, Джахангир!

*

Ткач-судьба неистощима в тонко сотканном коварстве, Золотые дни поэта задыхаются в мытарстве. Что дивиться? Не поэты, стражи совести и чести, Палачи и краснобаи всех нужней в ширванском царстве.

*

Телохранителей у шаха не перечесть И не одна в Ширване плаха у шаха есть. Кто не согласен, тот опасен. О, жалкий шах! Нет, не от силы, а от страха родится месть.

*

Если ты с ложью в обнимку идешь, Бедный безумец, ты с ней пропадешь: Слабого сильным, но сильного слабым Делает ложь.

*

Как хорошо в раю сынам Али! [55] Безвольный пленник радостей земли, Я, Аррани, таких блаженств не стою, Как мирных вод не стоят корабли.

*

Боже миров, ропот прости Аррани! Трупы молчат — в труп обрати Аррани! Эй, придержи мысль и язык, нечестивец! С богом живых так не шути, Аррани.

55

«Сыны Али» — последователи Али ибн Абу Талиба, зятя Мухаммада (см. выше), четвертого халифа (656–661 гг.), составляющие одну из двух главных сект ислама — шиитскую. Они населяли Иран и Ширван.

*

К чему вы, звезды слез и ночь в моих глазах? Ведь я еще живу! Ведь я еще не прах, Я многое еще сказать успею миру, Хотя бы жгли враги мой стих на ста кострах!

*

Грустен я был и попросил «Зульфугар, Произнеси мне афоризм, Зульфугар!» «Шах — справедлив» — ты отвечал без улыбки. Как ты меня вдруг рассмешил, Зульфугар!

*

Ты над ребенком не спала ночей. Теперь в темнице, в ранах от цепей, И рвется он, и плачет беззащитно В руках змеей рожденных палачей.

*

«Твоей головы властелин желает, эй, Аррани!» — «Все в божьих руках! Но чем провинился так Аррани?» — «Да нет! Не для казни тебя он хочет, а для стихов!» — «Но это по сути одно и то же для Аррани».

*

Петухов у нас не сосчитать. Как поют! Какая благодать! Петухи в Ширване голосисты, Соловьев за ними не слыхать.

*

Орел парит… И глазом чуть видать, И никаким арканом не достать. Он еретик! Казни его, владыка! Как смеет он так высоко летать?

*

Костер, где соловья сжигали петухи, Костер, пожравший все мои стихи — Я хорошо тебя запомнил, Подарок шаха Шемахи.

*

Аррани умен и беден — этого довольно вам. Он не золотом клянется — этого довольно вам. И не тем, во что не верит, и не тем, чего не стоит, Он своей клянется честью — этого довольно вам.

*

То, чем хотели б зваться золото и шелка, То, что дворцы обходит, как острова река,— Честь ведь на самом деле — шелк для хозяев рубищ, Честь ведь на самом деле — золото бедняка.

*

Гонец от шаха кличет во дворец. Чего я там не видел, о, творец? Ну что ж, пускай сопутствует удача Тому, кто не доносчик и не льстец. Гонец от шаха гонит во дворец Одну из верноподданных овец, И я иду, подальше ярость пряча: Ведь шах — всему начало и конец.

*

Мечи возмездья никогда не ржавы, Неточный ход — и ты кровавый ком. В степи зарыт ужасный враг державы, Подумать страх, что говорят о нем: Он проникал в султанские гаремы, Срывал там дерзко розы и бутоны! Он кончил тем, чем кончить можем все мы: Казнен за то, что попирал… законы.

Раздумья

Не изойти нам из смерти сетей, Ни мудрецу, ни глупцу, никому. Но одного я никак не пойму: Зачем на смерть мы рождаем детей? Зачем прильнувших доверчиво к нам Мы обрекли на съеденье червям, Мы, им для жизни зажегшие кровь, Им подарившие мысль и любовь? О, эта жизнь, остывающий жар! О, этой жизни отравленный дар!

*

Кто равнодушен к деньгам? Только смерть. Кто на земле всесилен? Только смерть — У ней в ногах валяются владыки! Кто на земле бессмертен? Только смерть.

Это стихотворение перекликается со словами Муслихаддина Саади (1203–1292), воспетого Пушкиным: «Я смог развязать все узлы, кроме узла смерти».

*

Говорят: «ар-рахман». Говорят: «ар-рахим». [56] Те, кто добр, почему ж не поддержаны Им? Он, кто мудр, почему защищает глупцов? Кто умен и кто честен — за что же гоним?

*

Я жизнь любил за то, что мысли она дарила щедро мне. Сквозь них мне мир другим являлся, и пламенел я, как в огне. Мой мозг устал, остыло сердце, ко мне стучится час последний, И расставаться с жизнью жаль мне не так, как смертным, а вдвойне.

56

Ар-рахман («Милостивый»), ар-рахим («Милосердный») — эпитеты бога (аллаха), начинающие каждую главу Корана.