"Воспоминания биржевого спекулянта"
Шрифт:
Если люди, которым следовало бы стремиться к владению акциями, избегают этого, почему я должен вести себя иначе? Я решил, что, как бы сильно ни шли в гору все остальные автомобильные компании, следует незамедлительно приступить к продаже акций «Честер». Опыт научил меня тому, что следует избегать покупки акций, которые не движутся вслед за отраслевым лидером.
Я легко выяснил, что владельцы и руководители компании не только не покупали собственные акции, но даже продавали их. Были и другие характерные симптомы, остерегавшие от покупки акций «Честер», хотя лично для меня было довольно непоследовательного движения их рыночного курса. Об этом достаточно ясно говорил биржевой телеграф, и поэтому я продал эти акции. Довольно скоро после этого курс этих акций буквально рухнул. А еще позже стало известно - из данных официального расследования, что инсайд еры отдавали себе отчет в слабости позиций компании, а потому занимались распродажей ее акций. О причинах падения курса все узнали, как и всегда, уже после падения. Но предупреждающие сигналы были отчетливо заметны до этого. Меня не
Только на другой день случилось то, что газеты назвали сенсационным падением акций «Золота Гайаны». На Уличной бирже они шли примерно по 50, и после этого их допустили к котировке на фондовой бирже. Тут они стартовали примерно по 35, потом начали падать и рухнули до 20.
Лично я не мог и не могу сейчас назвать это падение сенсационным, потому что этого следовало ожидать. Вкратце история компании была такова, и когда-то эту историю знал каждый. Пять очень известных капиталистов и банковских домов сформировали синдикат. Одним из членов был руководитель компании, разрабатывавшей ресурсы острова Белл («Белл айл эксплорейшн компани»), который вложил в дело десять миллионов долларов и получил взамен облигации и четвертую часть из более миллиона акций Гайанской золотодобывающей компании. По акциям обещали выплачивать дивиденды, и реклама их была очень настойчивой и яркой. Люди из «Белл айл» решили вложиться в это дело, и они дали право на сбыт своих двухсот пятидесяти тысяч акций банкирам, которые собирались вместе с ними всучить рынку и часть своих собственных акций. Сначала предполагалось, что размещение на рынке будет осуществлять профессионал, гонорар которого должен был составить третью часть от превышения цены размещения двухсот пятидесяти тысяч акций над 36-ю долларами. Насколько я понял, соглашение было разработано и оставалось только его подписать, но в последний момент банкиры решили сэкономить на гонораре и разместить акции на рынке самостоятельно. Поэтому они организовали внутренний пул. У банкиров было право приобрести двести пятьдесят тысяч акций, принадлежавших «Белл айл», по 36. В пул эти акции они внесли по 41. Иными словами, инсайд еры для начала выплатили своим коллегам-банкирам прибыль в пять пунктов. Не уверен, что они понимали, что делают.
Совершенно понятно, что банкиры были полностью уверены в успехе своей затеи. Стоял рынок быков, и акции группы, в которую входило «Золото Гайаны», принадлежали к числу лидеров рынка. Компания получала хорошие прибыли и регулярно выплачивала дивиденды. А если еще учесть репутацию основателей компании, то понятно, что публика относилась к «Золоту Гайаны» почти как к инвестиционным акциям. Мне говорили, что примерно четыреста тысяч акций было продано публике по сорок семь долларов.
Сначала все шло замечательно. Но потом компания начала проседать. Акции упали на десять пунктов. И это было бы нормально, если бы пул продолжал успешное размещение акций. Но очень скоро по Уолл-стрит поползли слухи, что дела в компании вовсе не хороши и золотодобыча никак не оправдывает былых расчетов учредителей. Тут, естественно, всем стала понятна причина, по которой эти акции пошли вниз. Но еще до того, как причины стали явными, я уловил сигналы тревоги и принял меры для проверки устойчивости этих акций. Они вели себя совершенно так же, как акции «Честер моторc». И я их продал.
Цена пошла вниз. Я продал еще. Цена еще снизилась. Это была классическая динамика акций гибнущих компаний, с которыми я неоднократно имел дело. Лента ясным языком говорила мне, что что-то здесь не так и что инсайдеры не желают покупать собственные акции. Только вообразите - инсайдеры, которым понятны причины, делающие нежелательной покупку собственных акций на рынке быков. Между тем посторонние, не знающие деталей и ничего не понимающие, продолжали покупать, потому что раз эти акции продавались по 45 и выше, то 35 и ниже - это низкая цена. К тому же и дивиденды еще продолжали выплачивать.
И наконец, правда вышла наружу. Я узнал о новостях раньше, чем публика в целом, как, собственно, обычно и бывает с важной рыночной информацией. Известие о том, что проходчики уперлись не в богатую золотую жилу, а в пустую породу, было объяснением поведения инсайд еров, давно начавших сброс собственных акций. Меня эта новость не подвигла к дальнейшим продажам. Я продал все, что хотел, намного раньше, ориентируясь только на поведение акций. Для меня это не предмет досужего любопытства. Я биржевик, и для меня имеет значение одно: инсайдеры должны покупать при падении курса. Они этого не делали. И мне не было дела до того, почему они настолько не заботились о котировке своих акций, что воздерживались от скупки при падении курса. Было достаточно понять, что они больше не рассчитывают на рост курса. Этого знания довольно, чтобы приступить к продаже без покрытия. Публика закупила почти полмиллиона акций, и единственное, что могло измениться в руководстве компанией, - это замена группы невежественных инсайдеров, которые продавали акции, чтобы прекратить убытки, на группу невежественных аутсайдеров, которые, может быть, стали бы их покупать, чтобы заработать.
Я не собираюсь морализировать по поводу убытков публики, накупившей акций «Золота Гайаны», или по поводу прибыли, которую я получил на их продаже. Я всего лишь хотел подчеркнуть, как важно изучать групповое поведение и к чему ведет пренебрежение и невежество в этой области, проявляемое крупными и мелкими торговцами. И ведь
телеграфная лента всегда готова предупредить не только тех, кто работает на рынке акций. Она столь же громко оповещает и тех, кто работает на товарных биржах.У меня был интересный случай с хлопком. Я был настроен по-медвежьи и выставил на продажу без покрытия не очень крупный пакет акций. Одновременно я продал без покрытия хлопок - пятьдесят тысяч кип. Операция с акциями оказалась прибыльной, и я не обращал внимания на свой хлопок. С самого начала я потерял на пятидесяти тысячах кип двести пятьдесят тысяч долларов. Но поскольку операция с акциями пошла очень хорошо и прибыльно, я просто не хотел от нее отрываться. Я решил, что нужно дождаться отката и покрыть обязательства. Потом цена действительно откатывалась, но прежде, чем я решился принять на себя убытки и покрыть сделку, опять начинался подъем, и с каждым разом этот подъем цен на хлопок был все более внушительным. Так что я каждый раз принимал решение еще немного выждать и пока что занимался своими акциями. Наконец я закрыл сделку с акциями, получив очень недурную прибыль, и отправился немного отдохнуть на Хот-Спрингс.
Это был буквально первый случай, когда я сумел освободить голову, чтобы поразмыслить о разорявшем меня хлопке. Рынок обернулся против меня. Порой складывалась ситуация, когда казалось, что я могу отыграться. Я заметил, что, когда кто-нибудь продавал большую партию хлопка, цены реагировали на это как следует - снижением цены. Но затем почти немедленно случалась свечка, и цена достигала нового рекордного уровня.
Я пробыл на курорте несколько дней и обнаружил, что продул уже миллион, а рост цен продолжается и конца этому не видно. Я обдумал все, что сделал и чего не сделал, и сказал себе: «Должно быть, я ошибся!» Для меня признать свою ошибку и принять решение о выходе из игры - это практически одно и то же. Так что я покрыл свои продажи без покрытия и потерял на этом почти миллион долларов.
На следующее утро я играл в гольф и ни о чем другом даже не помышлял. Свои игры с хлопком я завершил. Я ошибся. Я заплатил за ошибку, и счет лежал в моем бумажнике. Ничто больше в этот момент меня с рынком не связывало. Вернувшись в гостиницу на ленч, я заглянул в брокерскую контору, чтобы взглянуть на котировки. Я увидел, что цена хлопка упала на пятьдесят пунктов. Это было не особенно много. Но я также заметил, что за этим снижением не последовала обычная свечка, как стало привычным в предыдущие недели всякий раз, что прекращалось давление на цены со стороны массированных продаж. Тогда это говорило о том, что линия наименьшего сопротивления направлена вверх, и мое невнимание к этому обстоятельству обошлось мне в миллион долларов.
Теперь, однако, причина, заставившая меня выйти из игры с убытком, больше не действовала, поскольку за падением цен не последовал быстрый и сильный подъем. Так что я продал десять тысяч кип и выждал реакции. Рынок очень резво опустился на пятьдесят пунктов. Я выждал еще немного. Обратного роста цен не последовало. Тут я почувствовал, что очень голоден, прошел в ресторан и заказал официанту ленч. Официант еще не успел принести мой заказ, когда я вскочил, зашел в брокерскую контору и увидел, что цены так и не пошли в рост. Так что я продал еще десять тысяч кип. Выждав немного, я имел удовольствие увидеть, что цены снизились еще на сорок пунктов. Было ясно, что на этот раз я играю на правильной стороне, поэтому я вернулся в ресторан, съел мой ленч и вернулся к брокерам. Цены на хлопок в этот раз так и не поднялись. Тем же вечером я покинул курорт.
Играть в гольф - занятие очень приятное, но я сделал ошибку, когда продавал хлопок, а потом еще одну, когда покрыл свои продажи. Так что мне ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе, где я мог вести торговлю с наибольшим удобством. То, как рынок принял сначала первые мои десять тысяч кип хлопка, а потом вторые десять тысяч кип, убедило меня, что на рынке случился перелом. Поведение цен изменилось.
Что ж, я добрался до Вашингтона и пришел к моим тамошним брокерам, которые работали на моего старого друга Такера. К этому времени рынок еще немножко осел. Теперь я был больше уверен в своей правоте, чем прежде - в своей ошибке. Я продал еще сорок тысяч кип, и рынок пошел вниз на семьдесят пунктов. Было видно, что ничто цены не поддерживало. В тот вечер рынок закрылся при еще более низкой цене. Прежняя покупательная способность рынка хлопка явно исчезла. Было неизвестно, при какой цене опять возникнет спрос на хлопок, но я был совершенно уверен в разумности собственных позиций. На следующее утро я выехал из Вашингтона в Нью-Йорк на моторе - спешить было некуда.
В Филадельфии я подрулил к брокерской конторе и увидел, что самое время закрывать продажи. Цены очень сильно упали, и началась небольшая паника. Я не стал ждать приезда в Нью-Йорк, а позвонил своему брокеру по телефону и покрыл свои продажи. Получив отчет, я увидел, что практически компенсировал предыдущий проигрыш, и спокойно отправился в Нью-Йорк. Не было никакого смысла останавливаться по дороге и знакомиться с котировками.
Мои друзья, наблюдавшие всю эту историю на курорте, до сих пор рассказывают о том, как я выскочил из-за обеденного стола, чтобы продать вторые десять тысяч кип хлопка. Но здесь не было никаких наитий и предчувствий. В тот момент я окончательно убедился, что пришло время продавать хлопок, и я должен был воспользоваться своим знанием того, что время пришло. Этот был мой шанс. Может быть, здесь был толчок со стороны подсознания, которое продолжало отслеживать ситуацию. В Вашингтоне я опять продал хлопок, но это уже был чистый и логичный результат наблюдений за рынком. Многолетний опыт подсказал мне, что направление линии наименьшего сопротивления стало обратным и теперь она шла вниз.