Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина

Все было так, как сообщал Неизвестный, даже «живые насосы» и наводнения, нарочно устраиваемые инженерами. Верно назвал он и свою родную реку.

Вот и вся история о письмах Неизвестного. Я извлек из нее хороший урок: если вовремя не спохватишься и не исправишь собственную оплошность, она обязательно втянет тебя в новые ошибки!

Диковинный мост

Прежде чем рассказывать о диковинном мосте, задам словно бы простой вопрос: все ли знают, что такое обыкновенный мост?

По собственному опыту убежден, что не все. И потому объясню: мостом называется сооружение, которое соединяет два пункта на земной поверхности, разделенные водным препятствием — рекой, каналом, морским заливом. А если препятствие не водное, если мост перекинут над шоссе, железнодорожными путями, суходолом — большой балкой с широким плоским днищем? Тогда это будет уже не мост, а виадук (от латинских слов «виа» — путь, «дуко» — веду), или по-русски — путепровод.

Мне довелось видеть немало мостов: деревянных, каменных, железобетонных, стальных. Попадались и природные мосты: обломки скал или стволы деревьев, упавшие над горным ручьем так удачно, что соединили оба его берега.

Но самый диковинный мост я встретил в Грузии.

Я шагал по асфальтовому шоссе, ведущему к городу Боржоми, когда за очередным поворотом увидел мост, сложенный из камня и бетона. Шоссе уходило под его арку, и я сразу сообразил, что передо мной не мост, а виадук.

Издали виадук казался красивым, но, подойдя ближе, я заметил, что одна сторона его была намного ниже другой. Что такое? Неужели строители ошиблись в расчете, а никто не указал им на допущенную ошибку? Заметил и вторую странность: справа и слева от виадука не было ни железной дороги, ни шоссе. Может быть, их еще не успели проложить?..

Я взобрался на виадук, чтобы внимательно осмотреть местность, и у высокой стороны путепровода обнаружил спускающееся прямо к нему горное ущелье. А за виадуком беспорядочно валялись крупные и мелкие валуны, кучи гальки, вырванные с корнем деревья. Нигде и намека на будущую железную дорогу или шоссе!

Прошел по виадуку — заметил третью странность: его проезжая часть была сделана вроде широкого наклонного лотка. Ходить, тем более ездить по такому лотку неудобно…

Для чего же возвели виадук? Для украшения окрестностей Боржоми? Едва ли, они и так красивы. Куда ни взглянешь — живописные ущелья, горные склоны, поросшие лесом… Не встретилось ли мне древнее сооружение? Чем больше я размышлял, тем сильнее терялся в догадках.

Спустившись на шоссе, я долго стоял перед странным путепроводом.

Из раздумья меня вывел паренек, ехавший вдоль обочины верхом на ослике.

— Чему дивишься? — спросил паренек, притормозив прутом свое животное. — Никогда не видел такого моста? Я тебя понимаю. Кособокий мост не часто встретишь, его даже для кино снимали.

— Нашли что снимать! Недоразумение, а не мост… Разве им можно пользоваться?

— Еще как можно! Посмотрел бы, когда смелости хватит…

— И посмотрю! Простою до вечера, но полюбуюсь чудаками, которые по этому мосту ходят…

— До вечера? А полгода постоять не хочешь?

— Полгода? Если движение такое редкое, зачем было строить мост? Да к нему и дорог нет.

— Дороги не нужны тем,

Для кого он построен. Те и без дорог обходятся, — поучительно сказал паренек и добавил: — Но ты прав, движение по этому мосту бывает редко. И чем реже, тем лучше… Ну, прощай, мне некогда…

Паренек хлестнул прутом своего ослика и покатил дальше.

Рудник наоборот

Я гостил в столице, которая выросла на месте русской крепости, основанной в 1882 году. От тамошних ребят услышал, что неподалеку находится необычный горняцкий город, а при нем еще более необычный рудник.

Рудник — подземное сооружение, где добывают полезные ископаемые. Поэтому каждому понятно, что, направляясь в забои и штреки, горняки спускаются в недра и работают нередко на сотни метров ниже своих жилищ. В этом же городе, судя по рассказам ребят, горняки берут руду намного выше своих жилищ и в недра не спускаются, а, наоборот, поднимаются!

Поначалу я подумал: Захар, тебя обманывают, будь настороже! Но случайно встретил инженера-диспетчера с того рудника, и он подтвердил то, что рассказывали ребята.

— В нашем руднике есть телефоны, — добавил инженер, — и, бывает, позвонив в штрек, я спрашиваю: как дела у вас наверху?..

Такую диковину да не осмотреть?.. И я долго упрашивал инженера показать мне рудник, пока он не согласился и не разрешил приехать к нему через несколько дней.

Так я и сделал. Купил билет на автобус, и вскоре машина помчалась по одному шоссе, затем свернула на второе, шедшее вдоль речной долины.

Стоял конец марта, в долине уже командовала весна: раскрыла почки на деревьях, распускала цветы в садах. Но шоссе, петляя, все круче взбиралось в горы, и торжество весны быстро кончилось. Стало заметно холодней, деревья еще спали зимним сном, лежал снег. С одной стороны в глубокой теснине бурлила река, с другой — нависали каменные глыбы с уходящими к небу вершинами.

«Если рудник высоко в горах, а город построили ниже рудника, — соображал я, — то неудивительно, что горняки работают выше своих жилищ. Но как им удается не спускаться, а подниматься в недра?»

Безуспешно пытаясь решить эту загадку, к ночи я приехал в город и рано утром отправился к руднику. Дорогу туда я разведал накануне и, едва предрассветная голубизна прояснила темень на улицах, поспешил к небольшому белому домику. Там уже собирались горняки.

Подали вагон, похожий на трамвай, но без колес; не было перед ним и рельсов. Впрочем, меня это не смутило: раз рудник необычный, то и трамвай может быть со странностями.

Когда пассажиры заняли все сорок кресел, вагон тронулся. За шесть минут он продвинулся всего на два километра, хотя шел без остановок, напрямик через пропасть и с ходу разрезая облака. Я хотел опустить толстое смотровое стекло, ухватить зазевавшееся облако, но остальные пассажиры запротестовали — испугались холода.

Вот и конечная станция. Изнемогая от нетерпения, выскочил из вагона: еще немного, и раскроется секрет подъема в недра. И этот секрет начал раскрываться, как только я вошел в здание рудоуправления.

Разыскал знакомого инженера, и по его просьбе мне выдали горняцкий комбинезон, шлем с лампочкой над козырьком, резиновые сапоги, поручили меня провожатому — молодому технику.

Пройдя вслед за техником на верхний этаж здания, я увидел электропоезд с низенькими вагончиками. Мы сели на свободную скамью. Раздался гудок, дневной свет тут же погас, — поезд въехал в туннель и, набирая скорость, понесся под его сводами.