Воспоминания командира батареи. Дивизионная артиллерия в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945

Мчимся что есть духу, мой жеребец обгоняет соперника и вдруг на полном скаку спотыкается, падает на передние ноги и переворачивается с головы на круп. Я пулей вылетаю из седла и ударяюсь о булыжник так, что на какое-то время теряю сознание. Очнулся, разведчики подняли меня и льют из фляжки воду на голову. С трудом вспомнил, что произошло. Я весь в грязи, спасла меня большая лужа с порядочным слоем густой грязи. В противном случае, очевидно, дело кончилось бы печально.

Мой конь стоит на противоположной стороне кювета, весь дрожит, у него разбиты колени передних ног и голова. Попросил, чтобы солдаты успокоили его и взяли на привязь. У меня сильно болит ушибленные правая нога и рука. Подвели моего верного штабного коня. С помощью ординарца взобрался в седло, не могу правой рукой держать повод уздечки. Потихоньку поехали вперед.

Охота мчаться наперегонки пропала. Доехали до ближайшей деревни, там отдохнули и дождались подхода нашего дивизиона. Наш доктор Вася Лиснянский осмотрел и ощупал мои конечности, сделал заключение, что они целы и боль от ушиба скоро пройдет. «Конский» доктор Шемендюк осмотрел мою трофейную лошадь и сделал заключение, что лошадь когда-то была «посажена на передние ноги», то есть когда-то ее напоили холодной водой сразу после скачек, то есть горячей. Это и привело к тому, что у нее во время скачек ноги не выдерживают и подкашиваются. Внешне это заболевание незаметно и проявляется только во время скачек.

Лошадь подлечили, и она осталась при мне в качестве запасной для спокойной езды. Она была очень стройной и красивой, и, конечно, у какого кавалериста не дрогнет сердце при виде такой лошади. В последующем я иногда гарцевал на ней, вызывая зависть у других. Она была хорошо обучена, особенно эффектным, красивым видам аллюра, и любила прогарцевать и продемонстрировать свои способности. Лошадь была у меня почти до конца войны, затем я, вместе с батареей, передал ее моему преемнику Ивану Кулакову.

Быстро идем вперед на запад. Впереди город Крайова, проходим его поздно вечером, на ночлег останавливаемся где-то за городом. Утром снова вперед, к Дунаю. В один из дней подходим утром к реке. Дунай в этом месте сжат берегами. На нашей стороне к берегу выходят довольно высокие скалы, вертикально обрывающиеся к реке, внизу у самых скал вдоль реки — шоссе. Это место зовется Железными Воротами.

Утром начинаем движение по этой дороге. Слева река, довольно широкая в этом месте, справа вертикально вверх возвышается скалистая гряда. Эти «ворота» тянутся на несколько километров.

Только выехали к берегу, как с противоположной стороны начался пулеметный обстрел нашей колонны. На другом берегу Югославия, там противник, и, хотя до противоположного берега почти километр и вражеские пули щелкают где-то выше, по скалам, все же двигаться под прицелом пулеметов неприятно.

Командир дивизиона приказал развернуть одно орудие и дать несколько выстрелов в сторону пулеметов. Очевидно, взрывы наших снарядов убедили противника в бесполезности обстрела нашей колонны. Во всяком случае, стрельба прекратилась, и мы благополучно миновали Железные Ворота.

Вскоре показался прибрежный город Турну-Северин. Противник с противоположного берега обстреливает из пулеметов и минометов наши войска. Одна из «катюш» развернулась и прямой наводкой дала залп по противоположному берегу. Там поднялось море огня и дыма. Мы благополучно проходим город.

Теперь направление на северо-запад. Вскоре дорога пошла по предгорьям, высоты справа и слева покрыты густым хвойным лесом. Это Южные Карпаты.

Воздушно-десантный полк, который поддерживает наш дивизион, занял оборону по окраинам румынского села. Приказано вперед не двигаться, хотя на этом участке противник сопротивления не оказывает, и вообще его поблизости, очевидно, нет. Несколько дней стоим в обороне, обеспечивая остальным частям дивизии и армии выход в Южные Карпаты. Личный состав хорошо отдохнул, отоспался, привел в порядок себя, оружие, боевую технику, отдохнули лошади.

В один из дней меня вызвал командир дивизиона и поставил задачу раздобыть продуктов. Все, что можно было закупить в селе, закуплено и съедено. Было ясно, что на месте решить эту задачу нельзя, равно как и в ближайших селах, где стояли наши войска. Базы снабжения остались где-то далеко позади, и рассчитывать на плановое обеспечение не приходилось.

Доложил командиру дивизиона свой план, он вначале начал было возражать, так как план был довольно рискованным. Я предлагал создать группу, человек двадцать верховых и с десяток повозок, и выехать вперед, то есть за линию фронта, в сторону противника. Подумав, командир согласился, понимая, что найти позади что-либо трудно. Такая группа была сформирована. В нее вошли, кроме меня, два командира взводов, лейтенанты Дыминский и Дунаевский, а также разведчики дивизиона и батарей. У нас были автоматы, несколько повозок, у ездовых на повозках карабины и здесь же два ручных пулемета. У всех было по паре гранат.

Во второй половине дня наш отряд отправился вперед. Предупредили свою пехоту, чтобы на обратном пути не приняли нас за противника.

Двигаемся по шоссе. Справа и слева к самой дороге подступает густой хвойный лес. Внимательно смотрим вперед и по сторонам, все-таки мы за линией фронта и могут быть любые неожиданности. Впереди, километрах в двухстах, румынский городок Люгош, к нему мы держим путь.

Вскоре лес расступился, и впереди, примерно в километре, показались окраинные дома города, который больше походил на большую деревню, но вдали, очевидно в центре, виднелось несколько зданий городского типа.

Остановились, залегли, в бинокли внимательно рассматриваем окраины. Прямо перед нами идет довольно широкая и прямая улица, видимо к центру города. Лежим с полчаса, противника не обнаружили, не видно никаких оборонительных сооружений, хотя бы окопов. Но улица пустынна, ни души, а это неприятный признак, какая-то причина удерживает население в домах. Скорее всего, в городе есть противник.

Решаю двигаться вперед, рассчитываю на внезапность. Нас, очевидно, еще не успели обнаружить, а значит, внезапность для нас — шанс. Инструктирую всех: на галопе врываемся по улице в город и, если встретим сопротивление, разворачиваемся на 180 градусов, назад. Пулеметчики должны прикрыть отход.

На полном галопе мчимся по улице. Она на 90 градусов поворачивает вправо. Поворачиваем туда и мы. Впереди, очевидно, центральная площадь, вся она заполнена народом, все повернулись и смотрят в нашу сторону, кто-то размахивает красным флагом.

От неожиданности мы даже испугались: ожидали противника, а здесь огромная толпа мирных жителей, большинство из которых женщины, много детей. Сдерживаем своих разгоряченных скачкой коней. Из толпы выходит высокий седой старик, рядом с ним еще несколько человек, очевидно городское начальство. В руках у старика поднос с хлебом и солью. Толпа возбужденно, приветливо гудит.

Спешиваемся, подходим к старику и его ассистентам. На ломаном русско-румынском языке старик в нашем лице приветствовал вступление в город Красной армии. Как потом оказалось, это был местный староста, хотя он и был одет в простую крестьянскую одежду, в то время как его сопровождающие были одеты по-городскому.

Отведав хлеб-соль, я поблагодарил горожан за теплую встречу и, конечно, первым делом спросил, есть ли в городе немцы. Мне ответили, что немцы ушли из города дня три назад и сейчас здесь нет ни одного вражеского солдата. Отлегло от сердца.