Воспоминания о будущем. Рождение империи

– А Наташа?

– Не знаю. Звони.

Телефон Наташи молчал.

Малая пресс-конференция. Скольких сил она ЕЙ стоила. В голове крутилось: «Как там Наташа», а на вопросы надо было отвечать. Хорошо, что на большинство вопросов были видеоролики. Показывали по всем каналам. Вечером поела и хлопнулась в постель. Последнее, что запомнила – слова Ани, что завтра в больницу. Увольняться и Дениску в военный госпиталь забрать. Прошептала ей «За мной заедь», и уснула.

Больница. ОНА с камерой, дядю Васю отправили с Ириной «на войну», Аня в халате, доктор, Борис Викторович, две санитарки с носилками и четверо автоматчиков. Да, и бледный главврач. Зашли в палату.

– Тетя Аня!

– Привет, Денис. Как ты? Уже ходишь?! Молодец.

– Ангел с тобой?

– Нет. У него много работы. ОН тебе помог, теперь другим надо помогать. Вот доктор. Зовут дядя Боря. Он военный врач. Ложись, он тебя послушает, и потом к себе заберет, выздоравливать.

– А вы?

– Я скоро уеду лечить других детей. Не бойся его, он хороший. Видишь, борода как у Деда Мороза

Пока она говорила с мальчиком, Борис Викторович разговаривал с его родителями. Документы, разрешения, согласования были на руках. Аня тронула его за плечо. Он подсел к кровати ребенка, послушал его, пощупал, посмотрел историю болезни.

– Девочки. – обратился он к санитаркам. – На носилки и в госпиталь. Там сразу рентген, УЗИ, анализы. Елена Владимировна в курсе. Я подъеду позже. Родителей попрошу остаться. Вам уже все ясно? Завтра приедете с паспортами, оформим вам пропуска. Неделю ребенок полежит у нас под наблюдением. Случай очень интересный. Где сиделка?

– Мы уволили её. Проспала, дала влить ребенку какую-то гадость.

– Не какую-то гадость, а новейшее достижение военной медицины. Так что с вас еще и подписка о неразглашении. Номер её у вас остался? Давайте.

Аня подошла к главврачу.

– Где Надя, медсестра.

– Уволил. – пролепетал главврач, косясь на автоматчиков.

– Телефон. Вы понимаете, чем это может обернуться?! Похуже атомной бомбы. И вам, молчать. А то за вами приедут.

Они ехали с врачом и двумя сопровождающими солдатами. Хохотали все. Солдатам очень тяжело было держаться там, в коридоре, но они смогли. Российский солдат может все.

– А про атомную бомбу ты уже загнула, дочка.

– Ничего, он далек от военного дела. И вообще – гей.

– Не знал.

– Ладно, что с девочками?

– Вот номер Маши. Звони.

– Ой, нашла.

Аня была в халате, своём больничном халате. И из кармана вынула бутылочку из-под «Изумрудки».

– Это вся доза?

– Да. Одна доза. Но она уже пустая.

– Не важно. Это уже кое-что. Спасибо, девочка. Звони медсестрам.

ЕЙ приходилось очень тяжело. Сотни звонков, тысячи писем в день. Аня работала как секретарь. Каждый вечер – к Корнею. Он уже смирился, что на 3 недели выпал из работы. 2 недели в больнице, неделя дома – больничный. Каждый день осмотр, перевязка. Аня забегала к Денису. Тот тоже шел на поправку, уже бегал. На 6-й день ЕЙ удалось связаться с Наташей. Сели батарейки, а зарядить было тяжело. Позвонила она.

– Алло. Ксюш. Вытаскивай нас. Тут еще двое русских журналистов. Только ты нас вытянешь.

– Я!? Как?

– Позвони ЕМУ, попроси. За мной не заржавеет.

– Свяжусь. Дам ЕМУ твой номер. ОН свяжется.

Ночь. Вылет на Кубу. ОНА, Аня, Надя, Маша. Их провожают Борис Викторович с сыном, Маргарита и не менее десятка ФСБ-шников в штатском. На почту пришел смайлик. ОНА написала: «А Наташа?». ОН ответил: «Решу вопрос в Москве, займусь ей». ОНА знала, как ОН «решает вопросы». Позвонила в редакцию.

– Ольга Сергеевна. Мой в Москве, решает какие-то вопросы. Узнаете – позвоните или напишите.

Утром, по Москве, получила кадры с квадрокоптера. Штаб ЧВК расстрелян. Есть жертвы. « А говорил, что ни кто не пострадает» – подумала ОНА.

Наташа сидела в воронке. Рядом Михаил и два журналиста из либеральных издательств, из тех, кто ценит стандарты уже мертвого Запада. Это было то место, которое указал ОН. Несколько вдалеке от гор вынутого пепла и обломков. Пискнул телефон – батарейка почти разряжена. Она вся сжалась. Эта ночь казалась бесконечной. Воронка была тройная и пологая. Три снаряда последовательно легли рядом. И пепел с краев осыпался. Было холодно. Телефон снова звякнул – смайлик. Сверху что-то большое упало в воронку. Бесшумно. ВЕРТОЛЕТ. «Тот самый. МИ-8, родной». Открылся задний люк. Она с Михаилом кинулась туда. Журналисты задержались, что-то начали говорить по телефонам. «Сволочи. У них была связь, а они молчали. Либерасты». ОН вылетел мимо неё и Михаила. В плаще, с пистолетом в одной руке. Схватил первого за шиворот и пинком отправил в люк. Второй завертелся в его руке, за что получил в солнечное и по челюсти, и грохнулся на пепел. ОН взял его за воротник и потащил к ВЕРТОЛЕТУ. Окрик. ОН поднял пистолет и выстрелил. Громыхнуло. ВЕРТОЛЕТ сильно качнуло. Из стены что-то вылезло. ОН вошел в ВЕРТОЛЕТ, таща оглушенного репортера, и что-то шипел сквозь зубы.

– Это насилие над прессой. – возмутился первый.

ОН ударил его в челюсть, и тот отлетел в угол.

– Мечтайте поаккуратней, мечты могут сбываться. – процедил ОН.

Войдя в кабину, ОН выматерился, сел и поднял ВЕРТОЛЕТ. Громыхнуло снова. Ещё один удар, где то снизу. Сверху свесился какой-то продолговатый заостренный предмет. Михаил схватил его и дернул на себя. Предмет выпал из корпуса.

– Трофеи. – прошептал ей Михаил.

– А ОН?

– Не узнает.

Дверь в кабину была закрыта.

Несколько часов полета и сели. Задний люк открылся. Они с Михаилом вышли, не дожидаясь приглашения. ОН вышел из кабины и выкинул из отсека журналистов-либералов. Подошел к ним.

– Разместишься, моей позвони. Прилетит за вами, заберет.

Потом к Михаилу.

– Трофеи достаются победителям. Он твой.

Они отошли. Михаил уже снимал. ОН взлетел и направился на север. Было светло от фонарей. Они стояли где-то, на взлетной полосе небольшого аэродрома. От здания вокзала к ним бежали люди.

Гостиница. Латиноамериканская. На самом видном месте католический крест. Чуть ниже – книга Ксюши. У неё отлегло. Их провели к стойке. С ними работала улыбчивая девушка. Быстро их оформила. По-английски говорила сносно. Щелкнула пальцами – подбежали двое местных, взяли их вещи. Девушка сама их повела в номер. Вещи несли сзади. Разместили. На стене – портрет Ксюши с её подписью. 2 кровати, шкаф, 2 тумбочки. Душ, туалет. Все чисто, белье свежее. Она спохватилась.

– Сколько мы должны?

– За вас уже оплачено. Не беспокойтесь. Завтра донна Эбет приедет, вас заберет.

– А те два журналиста?

– Если у них деньги есть – разместят. Нет – в общем зале. Вам ужин принести?

– Да.

– Хорошо.

Она что-то крикнула в коридор, но стояла в дверях.

– Что еще вы хотели?

– А вы ЕМУ кто? Жена или любовница?

– Просто подруга ЕГО жены.

– Как повезло вам с подругой.

Девушка убежала. Через 5 минут принесли ужин, прямо в номер. Она была в душе, Михаил принял. О других журналистах ей не думалось. Надо было делать репортаж о своем спасении. Камера, ноутбук, телефон на зарядке. Пока Михаил мылся, она созвонилась с подружкой, рассказала, что с ними случилось. Сели, поужинали. Все было отменно. Немного местного алкоголя для снятия стресса. Оба устали, оба избежали смерти. Спать. У обоих семьи, но если ни кому не говорить.