Воспоминания о будущем. Записки очевидца

Огромный серебристый корабль продолговатой формы завис над землей, а под его брюхом плыла по воздуху каменная глыба идеальной кубической формы с отшлифованными до блеска гранями. Вскоре глыба плавно опустилась вниз и заняла своё место среди таких же огромных мегалитов. Каким-то образом Алекс знала, что это будущая посадочная площадка для межзвёздных кораблей и скоро вокруг неё будет построен великолепный город. Немного правее вдалеке виднелся край высокой плотины, Алекс знала, что скоро она остановит воду от быстро таящих после ядерной зимы ледников.

Вдалеке над верхушками тайги возвышались пирамиды. И у Алекс было знание, что это энергетическая и транспортная сеть, которая охватывает всю Планету. Но на восприятие этой картины из прошлого и знания о нём накладывалась тревожная мысль, что со злом ещё не покончено. Оно где-то затаилось и востанавливает силы, а её потомкам предстоит продолжить созидание и формировать облик будущего человечества и Планеты, чтобы они могли уверенно противостоять разрушительным полям и энергиям хаоса, которые не оставят своих попыток захвата этого прекрасного Мира.

Всё происходящее сейчас вокруг неё было настолько реальным и осознаваемым, что Алекс связала это восприятие со временем, в котором она живёт сейчас. И неожиданно пришла грусть вместе с пониманием сегодняшней реальности её жизни. Алекс медленно закрыла глаза, погруженная в свои размышления. Она знала, что, когда она их вновь откроет, то вернётся в своё время и в свою реальность, и ей предстоит очень многое переосмыслить.

Теперь ей захотелось побыть наедине со своими мыслями, и молчаливая, задумчивая она поплыла к звёздам, а прекрасная и неуловимая музыка полетела ей вслед.

10 глава

“На девяносто процентов война – это тяжелая работа.“

Мудрое изречение сержанта.

Патрульная служба на орбите требует особой выдержки, терпения, умения долгое время проводить наедине с самим собой, но пилоты постепенно привыкали. Но к чему невозможно было остаться равнодушным – это великолепное зрелище заката и восхода Солнца над горизонтом Планеты.

В боевой рубке крейсера "Арес" тихо звучало скрипичное произведение Антонио Вивальди "Летняя гроза". Раджу и Ома, откинувшись в креслах, наблюдали величественную панораму над Планетой.

С околоземной орбиты атмосфера видится почти прозрачным голубоватым слоем, заботливо окружающим всю Планету. Под дымкой верхних слоёв виднеются верхушки белых, необычайно красивых облаков. Некоторые закручиваются в огромные спирали. Это будущие циклоны, а некоторые неподвижно зависли над бескрайними далями голубых океанов.

Сверху, из космоса не видно как люди жестоко обошлись со своим единственным домом – Планетой.

С орбиты атмосфера снова кажется кристально-чистым, прозрачным, свежим воздухом. Под синевой океанов не видно огромных затопленных могильников ядерных отходов, а на суше высоких терриконов мусора, окружающих развалины некогда многолюдных городов.

Из Космоса Планета кажется по-прежднему чистой и приветливой. И, как ни странно, даже в эти военные времена находились те, кто верил, что всё можно изменить к лучшему и отдавал все свои силы для этого. Веру и надежду очень сложно убить!

Наверное, это и есть одна из основных черт сильного духом человека: продолжать верить, когда для веры нет уже никаких оснований. Эти заложено в генетике Вольного Народа.

– Что у нас с энергией? Почему постоянно этот холод в рубке? – потирая руки, Стивен Хук бросал на старпома недовольные взгляды.

Эдвард Грей повернул голову на капитана и снова уставился на проекторы. Сообразив в чём причина, он повернулся в сторону открытой двери рубки и прокричал, глядя на бортинжинера.

– Долговязый! – затем, в точности повторяя интонации капитана, он передал слова Хука.

Через несколько мгновений, Хаган четко доложил:

– Бортовой ИИ включил режим экономии. Основной ресурс на пределе. Больше энергии забирать нельзя. Открываю зонтик резервных батарей. Через несколько секунд снова послышался голос Хагана:

– Нештатный протокол. Батарея не расскрылась. Осматриваю место наружной камерой.

Капитану очень не нравились плохие новости. Он нервно заёрзал в кресле, но ничего не ответил. Снова раздался сосредоточенный голос Хагана:

– Это или внешнее повреждение штанги антенны, что маловероятно, но, скорее всего, разъем. Возможно, был поврежден при смене орбиты.

Как ни странно, капитана всегда успокаивал голос Хагана. Вдумчивый и рассудительный, он никогда не говорил лишних слов. Капитан и старший помощник молча ждали заключения бортинженера.

– Требуется ремонт. Нужно выйти наружу. Приступаю.– Ладно, давай, – сказал Стивен, уже менее раздраженно, – внимательней будь там. А ты, – обратился он к Эдварду, – сделай мне горячего кофе.

Хаган был пунктуальный человек, и приняв решение выйти в открытый космос, он сначала привёл в порядок свое рабочее место. Вытащил из процессора свой кристалл-накопитель и повесил его себе на шею под комбинезон. Редкий кристалл был не только его личный талисман. Это было хранилище всех его разработок и идей по ракетным двигателям и источникам энергии. Рисунки, схемы, все его идеи. Хаган расчитывал вернуться к любимому делу после войны, хотя в счастливый исход для Коалиции он не верил. Окинув взглядом свой пульт, он стал облачаться в скафандр для выхода, прикидывая в уме какой взять инструмент.

Конец ознакомительного фрагмента.