Воспоминания о Штейнере

То, что я писал об А. О., как "обществе" в связи с проблемой общества и символизма, — честно; и главное: отстоено в годах; четырехлетний материал, собранный из жизни в берлинской, мюнхенской и дорнахской ветвях, посещение других ветвей и пятилетний опыт жизни с московской группой (16–21 годы) — достаточный материал; и достаточное количество лет раздумья над различными общественными "горями"; хуже со всеми соглашаться, на все кивать, а потом бросать самый антропософский импульс.

История многих исчезновений из А. О. часто талантливейших, ценнейших людей весьма плачевна; и плачевны те специфические заболевания, которые я наблюдал внутри А. О..

Когда происходит сложнейший химический процесс, то между исходными веществами и конечным получается ряд неустойчивых промежуточных продуктов; иные из них бывают преядовиты (таким ядовитым промежуточным продуктом является, например, угарный газ). Когда мы читаем об испытаниях водой, воздухом и огнем, мы думаем, что эти испытания происходят где — то в Торичеллиевой пустоте, а не в жизни. И потому — то мы никогда не узнаем ни времен испытаний, ни качества испытаний. Внутри А. О. испытания эти постигают именно эсотериков, а не не — эсотериков; испытания эти не шуточны; результаты провала в них, степень провала, тотчас же становится катастрофическим отстранением биографий, вплоть до слома судеб.

И должен сказать, что вопрос об отношении внутренней линии к "обществу" в период испытаний, вовсе не так легко Разрешим, как это думают; тут — то и образуются в сознании промежуточные продукты вроде угарного газа, которыми отравляются сознания именно лучших, но испытуемых. Всякий знает, что отравление угаром незаметно; и всякий знает, что нашатырь разлагает угарный газ. Почему — то ждут испытаний с "треском" и "громом"; а испытание и есть опасность отравления невидимым, необоняемым, неосязаемым существом отравы; разложение существа отравы, спасительный нашатырь, тоже не имеет ничего общего с бормотанием медитаций.

Вот отчего среди лучших, внутренних, выказывавших крупные успехи в начальном отрезке "пути", и образуется немалый процент людей, которые, начав с испытания, кончают самоотравлением; но совершенно естественно, что угарное состояние свое они перекладывают на антропософию и на Штейнера. Оттого среди учеников его приходилось мне наблюдать постоянно явление: разрыв с учителем именно лучших, но угоревших, начавших угорать или до своего вступления в А. О., или уже после вступления в А. О..

20

Я уехал из Дорнаха в 1916-м году.

Вскоре после моего отъезда началось усиленное расширение А. О. и та стадия интересов к культуре наук, искусств, общественности, в которой естественно атрофировались "оккультные" моды; но зато стал расти АППАРАТ.

Из представителей нового "форштанда", возникшего по указаниям Штейнера [304] , помню фр. Врэде [305] , постоянную сопутницу по городам (в поездках за Штейнером), а потом и постоянную обитательницу Дорнаха. Маленькая, худая, бледная, рассеянная, умная в трехмерном смысле, астрономичка — математичка, — она никогда не останавливала моего внимания: образованная, не глупая, но "скучная" Врэде, — гак она воспринималась мною.

304

II s'agit du comit'e directeur de la S. A. Universelle fond'ee en d'ecembre 1923, comprenant Rudolf Steiner, Albert Steffen, Ita Wegman, Marie Steiner, Elisabeth Vreede et Guenther Wachsmuth.

305

Vreede, Elisabeth (1879–1943): th'eosophe d`es 1902, devint en tant qu'anthroposophe une collaboratrice tr`es 'etroite de Steiner. Organisa `a partir de 1919 les archives des conf'erences de Steiner, et dirigea plus tard la section math'ematique — astronomique au Goeth'eanum.

Другой член форштанда, вскоре умерший, мисс Мэрион [306] , высокая, тихая, кроткая, бледная девушка, худая, как палка, — одно из первых лиц, на которых мы натолкнулись в Дорнахе; она мне казалась "не от мира сего"; я не мог ее себе представить "членом форштанда".

Ита Вегман [307] , — она была постоянной дорнахкой в наши дни; и тот факт, что я не знал ее фамилии, показывает на ее тогдашнюю роль в Дорнахе; много было милых, тихих, более чем хорошо знакомых антропософок (с иными раскланивался, разговаривал, с иными нет, с иными же то — ДА, то — НЕТ), не державшихся в центре рабочего ядра Дорнаха, но производивших тихую, незаметную, нужную работу, ни за что дурное не зацепившихся. И когда я стал искать Иту Вегман, вызывая в памяти эту галерею лиц, минуя хорошо знакомых друзей и слишком хорошо знакомых врагов, сразу мне встало приятное, бледное лицо очень высокой, худой, молодой женщины, производящей впечатление, что она точно скошена набок (немного вперед и вправо): это — не органический дефект, а манера держаться; у нее приятные, пристальные карие глаза и очень пышные волосы (большая прическа); она никогда не ходила в столах, держалась одиноко и "резервэ"; но в ней не было ничего хмурого; она глядела на других с благожелательным любопытством, но не пускала их в свое "святая святых".

306

L'indication est erron'ee: Maryon ne fut pas membre de Comit'e directeur, mais dirigea `a partir de la fondation de la S. A.U. la section des arts plastiques.

307

Wegman, Ita (1876–1943): (cf. note 37) fit ses 'etudes de m'edecine `a Zurich; th'eosophe d`es 1903, fonda l'Institut clinique — th'erapeutique `a Arlesheim (cf. note 37), et collabora d'une facon tr`es intensive avec Steiner dans le domaine de la m'edecine anthroposophique. Dirigea la section m'edicale de la S. A.U.; m'edecin personnel de Steiner.

Когда я ее описал, мне сказали: "Да, эти признаки соответствуют Вегман".

Тогда я ее СЛИШКОМ ХОРОШО, не зная, знаю: более года она сидела перед нами наискось, у окна, на лекциях Штейнера, в столярном бараке, часто в беленькой кофточке, в черной юбке; и, кажется, что всегда была одна. Чуть ли не каждый день я ее где — нибудь встречал. Все образы воспоминаний моих о ней — мне приятны.

Большего ничего не умею сказать.

Стеффена я смутно помню: мне его показывали; в мое время он наезжал, или жил временами в Дорнахе. И к работам никакого отношения не имел.

Талантливого Ваксмута [308] , чья книга — украшение антропософской культуры, я вовсе не знаю; знаком с его братом "общественником", о котором ничего интересного не умею сказать, как и о Ленхасе [309] , знакомство мое с которым весьма поверхностно.

Уже совсем далеки мне нынешние деятели: Колиско, Швебш, Штейн, Штокмайер и прочие. Может быть, они и "глубокие эсотерики", — не знаю; по статьям, по речам я этого не увидел; никакого "веянья", никакой "печати" на них не открывал; Колиско и "печать" — даже смешно: скорее — ПЕЧАТКА с выгравированными литерами: "Дер Коммендэ Таг — Ферлаг": "штамп", в котором для меня объединялись столь многие в 21–23 годах.

308

Wachsmuth, Guenther (1893–1963): docteur en droit, dirigea `a la cr'eation de la S. A.U. (cf. note 150) la section scientifique. Auteur d'ouvrages scientifiques de synth`ese dans l'optique anthroposophique; r'edigea le monumental Rudolf Steiners Erdenleben und Wirken, continuation `a partir de 1902 jusqu'`a la mort de Steiner de la biographie du fondateur de Panthroposophie, que ce dernier laissa inachev'ee en tant qu'autobiographie-Mein Lebensgang — `a sa mort.

309

Leinhas, Emil (n'e en 1878): commercant, directeur g'en'eral de la soci'et'e "Der kommende Tag" (cf. note 153). Membre du comit'e directeur de la S. A. en Allemagne. Membre `a partir de 1949 des 'editions "Rudolf Steiner Nachlassverwaltung" publiant les oeuvres de Steiner.

21

Я начал внутренними учениками доктора; и, рисуя линию их, уперся в точку, где линия как бы пересеклась [пересекалась]: в точку "общества", бывшего сперва лишь "обростом" кузова корабля, а потом явившего собою "аппаратизацию". Здесь — тема моя кончается.

Думаю, что Рудольф Штейнер был педагог, учитель, но во внутреннем смысле; чем не был он, — так это "политиком"; а какой же "общественник" не политик?

Стало быть: Рудольф Штейнер не был общественником. И когда говорил он "общество", разумел он не "общество", а нечто, осуществимое разве в ряде поколений, к чему он дал в "трехчленности" [310] лишь абстрактные пролегомены, кстати — "обществом" положенные под сукно.

310

Dreigliederung: cf. note 44.

Встреча его с необходимой трагедией, в которой "государственность" должна была вынырнуть, по — моему — Дорнах; встреча началась издалека; звуки ее издали имели мелодичный призвук (сирена на расстоянии гудит мелодично).

Встречу ту называю я "происхождение трагедии из духа музыки". Место ее — Дорнах.

К Дорнаху поворачивает меня тема моя.

Глава 5. Рудольф Штейнер и Дорнах

"Дом слова — говорящий дом". Рудольф Штейнер. (Из литеграф. курса лекций, читанных весной и летом 1914) [311] .

311

Ces 'epigraphes sont adapt'ees des trois conf'erences tenues le 7, 17 et 28 juin 1914 (Wege zu einem neuen Baustil), traitant de l'aspect spirituel de l'architecture r'ealis'ee en le premier Goeth'eanum. Voici les originaux allemands dans l'ordre des 'epigraphes:

"Das Haus der Sprache, das sprechende Haus." (17 juin)

"Ich denke zum Beispiel an manche Geb"aude, die jetzt aufgefuhn werden in unserer Zeit,… Man kann sie bewundern, aber so umschlossen, wie man sich umschlossen f"uhlt von seinen Sinnesorganen, so f"uhlt man sich in diesen Baulichkeiten nichi Man fuhli suh so in ihnen m hi л.'1 sie nicht sprechen " (17 juin)

"F"uhlen soll man m dem, was an den Wanden ist, das lebendige Negativ, was gesprochen und getan werden soll. Das ist das Prinzip der Innendekoration. Denken Sie sich einen Teil unseres lebendigen geisteswissenschaftlichen Wortes an diese W"ande anstossend, diese Wand m seinem urei — genthehen Wortsmne so aush"ohlend — dann entsteht die Form, die dem Worte entspricht." (7 juin)

"Die Organe der Geister sind rund um mich herum, ich muss mir nur die F"ahigkeit aneignen, die Sprache, die durch diese Formen gesprochen wird, zu verstehen." (17 juin)

"Was die Geister der Natur dem Menschen mit seinem Kehlkopl gegeben haben, wir fugen es dem Weltenganzen ein, wenn wir die rechten k"unstlerischen Formen finden… so schaffen wir die Kehlkopfe durch die die G"otter zu uns sprechen k"onnen." (17 juin)

"Baulichkeiten werden zu sprechen beginnen. Eine Sprache weiden sie sprechen, die heute die Menschen noch nicht einmal ahnen." (17 juin)

Quant au renvoi laconique entre parenth`eses, Bi'elyi puise dans la conf'erence du 28 juin, dans laquelle Steiner 'etablit des correspondances entre les diverses r'ealit'es spirituelles humaines et les quatre courbes en question:

1) l'ellipse est l'ensemble des points dont la somme des distances `a deux points donn'es est une constante (sup'erieure `a la distance des deux points),

2) l'hyperbole est l'ensemble des points dont la diff'erence (en valeur absolue) des distances `a deux points donn'es est une constante,

3) La lemniscate est l'ensemble des points dont le produit des distances `a deux points donn'es est une constante ('egale `a une valeur bien d'etermin'ee),

4) et le cercle est l'ensemble des points dont le quotient des distances `a deui points donn'es est constant.

Steiner qualifie ainsi ces quatre courbes respectivement de courbes de la somme, de la diff'erence, du produit et du quotient.

"Современные здания немы: они не говорят". Рудольф Штейнер. (Оттуда же).

"Принцип внутренней отделки — негатив. Внутренняя отделка — пластически формующаяся внутрь оболочка для наполняющего нас в этом помещении духовного знания". Рудольф Штейнер. (Оттуда же).

"Представьте себе… живое… слово, бьющее в эти стены и выщербляющее их изначальным словесным смыслом". Рудольф Штейнер. (Оттуда же).

"Чтобы понять… язык духа, надо… живо ощущать формы, как органы речи из духовного мира". Рудольф Штейнер. (Оттуда же: речь идет о понимании эллипсиса, как сложения, гиперболы, как вычитания, лемнискаты, как умножения, и круга, как деления).