Воспоминания стопроцентного эсперантиста

В этой квартире была одна большая комната, где Московское общество эсперантистов впервые организовало еженедельные собрания, на которых все обязательно должны были говорить на Эсперанто. Это давало прекрасную практику устного использования Эсперанто. Собрания посещали молодые люди, люди среднего возраста и старики, важные и простые работники, мужчины и женщины. Молодёжь привносила свой энтузиазм, старики несли опыт, люди среднего возраста - силы. Здесь устраивались выставки, рукописные журналы, конкурсы, театральные постановки, собирались вырезки из русских газет и журналов, писавших об Эсперанто, и т.д. Комната всегда была полна. Число посетителей никогда не было меньше 30, а иногда превышало даже 100 человек. Это было место, где выковывались наши будущие активисты.

Почти всегда собрания посещали члены Московского общества эсперантистов Айспурит, Александров, Анисимов, Августин, Артёмов, Баженов, Басов, Булочкин, Былинский, Боднарский, Бреслау, Богенский, Бакушинский, Бушуев, Частопёров, Дешкин, Демидюк, Дуленкова, Данцигер, Ерошенко (слепой), Фридрихсен (Индра), Футерфас, Габрик, Голев, Хохлов, Хаджимирянц, Истомина, Иванов, Иванов-Калянов, Ярмолович, Йодко, Жаворонков, Желтов, Житкова, Киселёва, Ковнер, Коростелёв, Котзин, Котзина, Клем, Камоликов, Клейст, Корзлинский, Кох (братья), Косминков, Кратохвила, Ландышева, Ладнов, Линдквист, Любимов, Менцель, Михайловский, Мальцева, Малофеев, Маслённикова, Некрасов, Образумов, Орлова, Оттесен, Обручев, Пятницкий, Пудовкин, Протопопова, Панкратов, Романович, Рахамяги, Разумникова, Рейнштейн, супруги Смирновы, Семионтковская, Симов, Строганов, Ступин, Судакевич, Степанова, Скальский, Шарапова, Шавковский, Шидловский, Шабуневич, Шамшев, Шульц, Шеенко, Шабарин, Тадеосьянц, Тупицын, Топорнин, Валентинов, Владимиров, Виноградов.

Как электрическая катушка индуцирует электроток в соседней катушке, точно так же участники собраний действовали один на другого, побуждая друг друга к дальнейшей работе. Часто во время собраний рождались идеи, которые затем, воплотившись, давали прекрасные результаты: то публичную лекцию, то концерт, то пропагандистскую статью в газетах, то интервью и т.д.

В этой квартире 4-го октября 1910 г. был открыт Московский Институт Эсперанто, официально зарегистрированный в качестве частного учебного заведения. Его руководителем А.Сахаровым первыми преподавателями были утверждены д-р Шидловский, д-р Корзлинский, Г.Смирнов, С.Шабуневич и г-жа Габрик (преподавательница института девиц). Начало работы института было положено на манер московского книжного магазина. Я шёл так, как идут по тонкому льду: ведь каждый неосторожный шаг мог погубить всё дело.

Прежде всего встал вопрос, как оплачивать работу преподавателей. Хотя никто из них не сказал ни слова о гонораре, всё же они ведь должны тратить свои силы и время. Курсы естественных языков компенсировали все расходы, обязывая учащихся оплачивать уроки. Но там знание языков давало учащимся некоторые практические преимущества. В совершенно других условиях находился наш институт. Его учащимися могли быть только идейные и большей частью небогатые люди. Принимая это во внимание, мы установили, что каждый курсант будет платить 4 рубля в месяц, курсант из учащихся - 1 рубль, и 10 рублей за полученный диплом. Мы ясно видели, что эти доходы никоим образом не смогут покрыть всех расходов института, но открытия такого учебного заведения требовали интересы нашей идеи. И главной финансовой базой института стал наш московский книжный магазин.

Итак, первые шаги института носили семейный характер. Как в начале работы книжного магазина его основой была моя книга "Сур войо аль кунфратиджо дэ пополой", так первым резервом института были постоянные посетители магазина и Московского общества эсперантистов. Первые уроки 4-го октября я дал четверым записавшимся курсантам из завсегдатаев магазина и Общества. Они уже знали Эсперанто, но желали усовершенствоваться и затем получить свидетельство института. Уроки проходили живо, курсанты остались довольны. За ними последовали другие. Скоро в институте сформировалось несколько групп, в которых преподавали А.Э.Айспурит, О.Г.Габрик и Шабуневич. Таким образом новое предприятие пришло в движение. Коллектив преподавателей выработал программу, по которой должны были проверяться лица, желающие получить диплом о знании начального и высшего курсов. Но в 1910 г. никто из курсантов не отважился держать экзамен, ибо дело было абсолютно новое и каждый боялся предполагаемой строгости экзаменаторов.

Здесь я должен выразить особую благодарность своему сотруднику Александру Эд.Айспуриту, который с первых дней стал подлинной душой института. Он был секретарём заседаний педагогов, организатором групп, руководителем курсов, хозяйственником, кассиром и, наконец, примирителем разных мнений. Усерднейшим образом работая в институте, он никогда не отказывался помочь работам в журнале, магазине и Обществе. Одной из главных его заслуг перед Эсперанто-движением являлось то, что, будучи в среде эсперантистов, он никогда не говорил на другом языке, кроме Эсперанто, а говорил он превосходно; слушая его, люди легко вдохновлялись и тоже начинали говорить на Эсперанто. Благодаря ему и ещё нескольким молодым людям, а также объединению в одном помещении Московского Института Эсперанто, Московского общества эсперантистов и редакции "Ла Ондо дэ Эспэранто", эсперантская жизнь в Москве очень оживилась.

Председатель Общества д-р Корзлинский подарил Обществу очень хорошую мебель и даже пианино. Теперь там можно было устраивать музыкальные и вокальные выступления. Первыми руководил Александров, а вторыми адвокат Анисимов. Молодёжь устраивала весёлые игры. Издавался даже рукописный журнал, в котором пробовали свои перья новые литераторы. Самых сильных из них мы привлекали к сотрудничеству в "Ла Ондо дэ Эспэранто". Таким путём в его редакцию пришли новые сотрудники А.Э.Айспурит, Б.И.Котзин, С.В.Обручев.

Поскольку в этом году секретарь журнала Р.Менцель заканчивал курс университета и должен был много работать по подготовке к экзаменам, он попросил освободить его от секретарских обязанностей. Из-за этого октябрьский номер пришлось готовить мне одному. Но я не мог одновременно управлять институтом, редактировать журнал и руководить магазином. Поэтому для подготовки ноябрьского и декабрьского номеров я на пробу пригласил в редакционный комитет юношей Айспурита, Котзина и С.Обручева. Все они были способными стилистами, но во многих случаях проявляли склонность к спорам. Так как к этому времени Б.И.Котзин уже закончил университет и стал помощником адвоката, т.е. был свободнее других членов комитета, я воспользовался случаем и организовал редактирование журнала таким образом, что за литературное содержание должны были отвечать двое - Б.Котзин и С.Обручев, а перед правительством, финансово и по закону - я один.

Ввиду растущего оборота торговли в магазине я нашёл возможным выплачивать Б.Котзину, как главному редактору, за его постоянную работу в редакции тысячу рублей в год. Таким образом журнал мог уже издаваться более серьёзно и утратил любительский характер.

Но чтобы любой журнал мог держаться крепко, он не должен приносить убыток своему издателю. Такое состояние обычно зависит от числа подписчиков и количества платных объявлений. Мы ещё не могли надеяться получить много объявлений, т.к. их обычно предпочитают подавать в многотиражные журналы, а наш журнал имел только около тысячи подписчиков. Для того, чтобы увеличить число подписчиков, мы решили в 1911 г. давать в качестве бесплатного приложения к журналу две книги: 1) 3-й том полного собрания сочинений В.Н.Девятнина, уже изданный в 1909 г., и 2) новое оригинальное сочинение нашего алжирского единомышленника А.Ривьеры "Эн Русуйо пэр Эспэранто" /в России при помощи Эсперанто/. Поскольку общие затраты на издание журнала превысили 3500 рублей (зарплата редактора, стоимость приложений, бумаги и печати, почтовые расходы), нам надо было иметь для безубыточности издания около 2000 подписчиков. Конечно мы старались достичь этого числа, однако оно постоянно убегало от нас.

Поэтому два наших предприятия - журнал и институт - жили за счёт магазина, но это нас не слишком огорчало, ибо в каждом номере журнала содержались объявления магазина о поступивших в продажу новых книгах, объявления об институте, Обществе и т.д., что значительно увеличивало их клиентуру и вообще способствовало пропаганде нашей идеи. Что касается магазина, то он продолжал безостановочно расти. Напечатанный в 1910 г. каталог содержал уже 16 страниц, в нём было объявление о восьми наших собственных изданиях и о двух хранящихся у нас полных тиражных комплектах словарей.

Хотя мой главный помощник Д.П.Романович должен был на несколько месяцев выехать из Москвы в Казань на воинскую службу, а заменяющий его бывший преподаватель Боголюбов не был, так сказать, "от природы" приверженцем нашей идеи, всё же он довольно быстро освоил наш язык и магазинную технику. Поэтому магазин работал уже как довольно крепкое заведение, имел, помимо меня, трёх оплачиваемых работников и мог функционировать независимо от того, кто в нём в то или иное время работал. В таком состоянии мы встретили 1911-й год.