Воспоминания

Сам государь проводил большую часть года в царскосельском Александровском и Екатерининском дворцах. Екатерининский дворец был выстроен императрицей Екатериной I и впоследствии в царствование Елизаветы и Екатерины II значительно увеличен. Дворец этот представлял собою городок посреди парка, расположенного на пространстве в несколько сот десятин. Личный состав Царскосельского дворцового управления достигал шестисот человек.

Лето государь император проводил или в Петергофском дворце и там же, на даче «Александрия», или в Крыму в Ливадийском дворце, или же в плавании на яхте «Штандарт» в Финском заливе или в Черном море. Петергоф и крымские имения требовали большого персонала, а главное, значительное количество садовников. Петергоф некоторые сравнивают с Версалем из-за фонтанов, водопадов, прудов и каналов, но надо признать, что Петергоф, расположенный на берегу моря, производит более грандиозное впечатление, чем бывшая резиденция «короля-солнце».

Вдовствующая императрица Мария Федоровна проживала в большом Аничковом дворце. Содержание Гатчинского и Большого Кремлевского дворца в Москве также требовало больших расходов. Трем тысячам дворцовых служащих нужно было платить ежемесячно жалованье, давать стол, обмундирование, а вышедшим в отставку – пенсии.

Гофмаршал, церемониймейстеры, егеря, скороходы, гоф– и камер-фурьеры, кучера, конюхи, метрдотели, шоферы, повара, камер-лакеи, камеристки и прочие – все они ожидали два раза в год подарков от царской семьи: на Рождество и в день тезоименитства государя. Таким образом, ежегодно тратилось целое состояние на золотые часы с императорским вензелем из бриллиантов, золотые портсигары, брошки, кольца и другие драгоценные подарки.

Затем шли императорские театры: три в Петербурге и два в Москве. Несмотря на свое мировое имя и неизменный успех, императорский балет отнюдь не являлся доходным театральным предприятием, и все пять императорских театров приносили убытки. Этот дефицит покрывался из средств Министерства двора и уделов. Чтобы высоко поддерживать знамя русского искусства, императорской семье надо было ежегодно расходовать 2 миллиона рублей. В 1905 году к числу субсидируемых Министерством двора театров прибавилась еще и балетная труппа С. Дягилева. Его блестящие представления в Париже и Лондоне были возмещены только благодаря щедрости государя.

Такую же значительную материальную поддержку требовала и Императорская Академия художеств. Хотя официально она и содержалась за счет Государственного казначейства, Академия эта никогда не сводила концы с концами, и члены императорской семьи, числившиеся ее попечителями, считали своим долгом поддерживать материально ее нуждавшихся учеников.

Далее шла самая разнообразная благотворительность, ложившаяся на личные средства государя. Вот несколько примеров.

Общество Красного Креста собиралось достроить отделение госпиталя в большом торгово-промышленном центре, но ему не хватало средств.

Король Черногории посетил Царскосельский дворец, чтобы отдать дань уважения великому славянскому государю, а это означало, что заблаговременно нужно было подготовить чек на сумму не менее 300 тысяч золотых рублей, поскольку старик, как всегда, спешил вернуться домой к своим страждущим подданным и плохо экипированной армии.

Директор Пажеского корпуса докладывал царю о молодом паже, который имел все данные, чтобы стать офицером одного из блестящих гвардейских полков, но нуждался в ежегодной ренте в 10 тысяч рублей.

Любимый флигель-адъютант находился в критическом положении: он проиграл в карты всего только 25 тысяч рублей, ему дали 24 часа, чтобы уплатить проигрыш.

Внук одного заслуженного генерала обратился на высочайшее имя с просьбой о выдаче 1500 рублей на окончание образования.

Русский художник, имевший большой «моральный» успех в Париже, прибыл в Россию и устроил выставку картин. Он был уверен, что его художественная карьера зависела от продажи царской фамилии одного из своих полотен.

Молодца-городового убили при исполнении его служебных обязанностей, оставив его семью без средств.

И так далее и тому подобное.

Еще в бытность наследником цесаревичем император Николай II получил от своей прабабушки наследство в 4 миллиона рублей. Государь решил отложить эти деньги и употребить доходы от этого капитала специально на нужды благотворительности. Однако весь этот капитал был израсходован через три года.

Если принять во внимание расходы императорской семьи, то деньги, которые тратились на увеселения и представительство, покажутся весьма незначительными. Сравнительно незначительная стоимость придворных балов и обедов, которые давались несколько раз в год, объяснялась тем, что для их устройства не требовалось делать специальных покупок и не надо было нанимать в помощь особой прислуги. Вино доставлялось Главным управлением уделов, цветы – многочисленными оранжереями дворцового ведомства, оркестр музыки содержался постоянно Министерством двора. То, что более всего поражало приезжавших иностранцев, которые получали приглашения на придворные балы, – это скорее окружавшая их пышность, нежели значительность произведенных расходов.

Крайне скромный и простой в своей частной жизни, царь должен был в таких случаях подчиняться требованиям этикета. Правитель одной шестой части земного шара мог принимать своих гостей только в атмосфере расточительной пышности.

Громадные залы, украшенные зеркалами в золотых рамах, были переполнены сановниками, придворными чинами, иностранными дипломатами, офицерами гвардейских полков и восточными владыками.

Их блестящие формы, шитые серебром и золотом, являлись великолепным фоном для придворных нарядов и драгоценностей дам. Кавалергарды и конногвардейцы в касках с императорским двуглавым орлом и казаки собственного его величества конвоя в красных черкесках стояли вдоль лестницы и при входе в Николаевский зал. Залы украшались бесчисленными пальмами и тропическими растениями, доставленными из придворных оранжерей. Ослепительный свет больших люстр, отраженный многочисленными зеркалами, придавал всей картине какой-то волшебный характер. Глядя на переполненный Николаевский зал, можно было позабыть деловое двадцатое столетие и перенестись в великолепный Екатерининский век.

И вдруг вся толпа замирала. Появлялся обер-церемониймейстер и три раза ударял об пол своим жезлом, чтобы возвестить начало высочайшего выхода.

Тяжелая дверь Гербового зала открывалась, и на пороге показывались государь и государыня в сопровождении членов императорской фамилии и свиты. Самодержец открывал бал всегда полонезом, после чего начинались общие танцы. Император и императрица наблюдали за ними, но не принимали в них участия. Царь покидал залы сейчас же после ужина, чтобы дать молодежи возможность веселиться с большой свободой.

3

На личные нужды государю оставалось ежегодно около 200 тысяч рублей, после того как были выплачены ежегодные пенсии родственникам, содержание служащим, уплачены счета подрядчиков по многолетним ремонтам во дворцах, покрыт дефицит императорских театров и удовлетворены нужды благотворительности. К счастью для детей государя, пенсии их оставались нетронутыми в течение их детства и достигали довольно внушительных капиталов, когда они становились совершеннолетними. Но с последней императорской семьей дело вышло несколько иначе. Осмотрительный министр императорского двора граф Б.В. Фредерикс, вопреки приказаниям государя, незадолго до войны перевел за границу принадлежавшее государевым детям состояние. В качестве места хранения Фредерикс избрал Берлин, и, таким образом, 7 миллионов рублей оставались в берлинских банках в течение всей мировой войны и во время инфляции были обесценены. Щедрые берлинские банкиры предложили рассчитаться с наследниками царских детей, когда бы они этого ни пожелали. Они предлагали на выбор 7 миллионов бумажных романовских рублей или же 16 миллионов германских бумажных марок 1923 года!

Как это ни покажется маловероятным, самодержец Всероссийский испытывал материальные затруднения регулярно каждый год задолго до конца сметного периода. Это происходило оттого, что ему на непредвиденные расходы нужно было значительно более 200 тысяч рублей ежегодно. Для разрешения этих затруднений у него было два пути. Или расходовать 200 миллионов рублей, хранившиеся на текущем счете в английском банке, или же прибегнуть к помощи министра финансов. Государь предпочитал обычно избегать этих обоих путей и просто говорил: «Мы должны жить очень скромно последние два месяца».