Воссоединение
Шрифт:
— Конечно. Только убедись…
— Да, да, — бросила она через плечо, в то время как за ней медленно закрывалась дверь — Я достану где-нибудь соломинку.
Оставшись одна, я осторожно поправила подушки и, опершись на них, уставилась в пустоту. Люди, которым дают столько болеутоляющих, сколько мне, частенько так делают.
Но я не сидела бездумно. На самом деле я размышляла о том, что сообщил мне отец Доминик, когда навестил меня несколько часов назад. По какой-то жестокой иронии на следующее утро после ареста Майкла его сестра Лайла Медуччи вышла из комы.
О, не то чтобы она вдруг села и попросила
Но она была жива. Жива и в сознании. Это мало утешало бедную миссис Медуччи, но хоть что-то.
Я как раз размышляла о превратностях судьбы, когда услышала какой-то шорох. И повернула голову как раз вовремя, чтобы заметить Джесса, который пытался исчезнуть.
— О нет, не смей! — приказала я, сев ровнее — и довольно болезненно надавив на ребра, должна вам сказать. — Вернись немедленно!
Он снова появился со смущенным выражением на лице.
— Я подумал, ты спишь. Поэтому решил зайти попозже.
— Чепуха! Ты увидел, что я не сплю, так что решил зайти попозже, когда будешь уверен, что я уснула. — Я поверить не могла. Просто не верилось, что я поймала его за попыткой смыться. Боль от этого, как я обнаружила, была гораздо сильнее, нежели от сломанных ребер. — Что, теперь ты собираешься навещать меня, только когда я в бессознательном состоянии? Так?
— Ты пережила серьезнейшее испытание, — пояснил Джесс. Никогда не видела, чтобы он испытывал такую неловкость. — Я слышал, как твоя мама дома просила всех не делать ничего, что бы могло тебя расстроить.
— Встреча с тобой не может меня расстроить.
Я была обижена. По-настоящему. То есть я понимала, что Джесс злится на меня за то, что я натворила — ну знаете, вся эта ерунда с заманиванием Майкла на Площадку, чтобы ангелы РЛС смогли его убить, — но не хотеть больше со мной даже разговаривать…
Ну, это было жестоко.
Должно быть, обида, которую я почувствовала, отразилась на моем лице, так как голос Джесса, когда он заговорил, был таким нежным, как никогда прежде.
— Сюзанна, я…
— Нет, — перебила я его. — Давай сначала скажу я. Джесс, извини меня. Извини за все, что случилось вчера вечером. Это моя вина. Поверить не могу, что я это сделала. Никогда в жизни не прощу себя за то, что втянула тебя во все это.
— Сюзанна…
— Я ужасный медиатор. — Начав, я уже не могла остановиться. — Худший на всем белом свете. Меня следовало бы выкинуть из медиаторской организации. Серьезно. Не могу поверить, что я действительно поступила так по-идиотски. И я не винила бы тебя, если бы ты никогда со мной больше не заговорил. Вот только… — Я подняла на него взгляд, осознавая, что в глазах у меня стоят слезы. Но на этот раз мне не было стыдно, что Джесс их увидит. — Просто ты должен понять: он пытался убить мою семью. И я не могла позволить ему остаться безнаказанным. Ты можешь это понять?
Джесс сделал кое-что, чего никогда раньше не делал. И сомневаюсь, что еще когда-нибудь сделает.
И случилось это
так быстро, что после я даже засомневалась, произошло ли все на самом деле или я все вообразила в моем одурманенном сознании.Но я совершенно уверена, что Джесс протянул руку и коснулся моей щеки.
Вот и все. Извините, если вы ожидали чего-то большего. Он просто коснулся моей щеки — насколько я понимаю, единственной части моего тела, на которой не было царапин, синяков и порезов.
Но мне было все равно. Джесс коснулся моей щеки. На самом деле лишь слегка скользнул по ней костяшками пальцев. А потом опустил руку.
— Да, querida, — произнес он. — Я понимаю. — Мое сердце забилось так быстро, что я не сомневалась — Джесс услышит его стук. Думаю, не надо упоминать, что мои ребра при этом очень-очень сильно заболели. Казалось, каждый удар сердца попадал прямо по ним. — И гневался так лишь потому, что не хотел видеть, как с тобой случится вот это.
Сказав «вот это», Джесс указал на мое лицо. Я поняла, что, должно быть, выгляжу просто ужасно.
Но мне было наплевать. Он коснулся моей щеки. Его прикосновение было нежным и, как для призрака, теплым.
Я, наверное, жалкое существо, если простой жест сделал меня такой безумно счастливой?
— Со мной все будет в порядке, — глупо ответила я. — Сказали, что мне даже не понадобится никакой пластической хирургии.
Будто бы парень, родившийся в тысяча восемьсот тридцатом году, вообще представлял себе, что такое пластическая хирургия. Господи, это же надо так испортить все настроение.
Тем не менее Джесс не отодвинулся. Он стоял там и смотрел на меня, словно хотел сказать что-то еще. И я была готова его выслушать. Особенно если он снова назовет меня «querida».
Вот только оказалось, что он никак меня не назвал. Потому что в этот момент в палату влетела Джина с двумя банками колы в руках.
— Знаешь что?! — воскликнула она, в то время как Джесс замерцал, а потом, улыбнувшись мне, исчез. — Я наткнулась внизу на твою маму, и она сказала, что твоя вторая МРТ оказалась нормальной, и ты можешь собираться домой. Она сейчас внизу, заполняет все бумаги. Разве это не здорово?
Я послала ей широкую улыбку, хотя от этого моя рассеченная губа ужасно разболелась.
— Супер!
Джина с любопытством посмотрела на меня и поинтересовалась:
— А чему ты так радуешься?
Я продолжала улыбаться.
— Ты только что сообщила, что я могу отправиться домой.
— Да, но ты выглядела счастливой еще до того, как я это сказала. — Джина прищурилась. — Сьюз. В чем дело? Что происходит?
— О, ничего, — ответила я, все еще улыбаясь.
Рассказ «Мечта каждой девушки»
Вступительное слово от Мэг Кэбот:
Много лет назад первоначальный издатель серии «Медиатор» (тогда я еще писала под псевдонимом Дженни Кэрролл) попросил меня сочинить для их подросткового журнала «Пульс» короткий рассказ о Сьюз Саймон, героине серии. И вот наконец тот давно потерянный рассказ, который по хронологии идет между «Воссоединением» и «Самым темным часом». Наслаждайтесь!
<