Воссозданный
Шрифт:
– Хватит! – приказала фея. Свет внутри дерева стал намного слабее. Опустив ладони в смолу, фея прижала сияющие руки к ране в стволе, втирая в края, и трещины зажили. – Глупое, эгоистичное, слишком щедрое дерево, - возмущалась фея. – Тебе одной смерти было мало? Тебе пришлось так тяжко бороться, чтобы вернуть сердце, и теперь ты отдаешь его первой попросившей о помощи.
Фея повернулась ко мне с взглядом, говорившим многое.
– Надеюсь, ты рада. А теперь уходи и спаси брата Амона. Если ты сможешь выполнить хоть половину того, что пообещала, я буду впечатлена. Хотя более вероятно,
– Что это? – спросила я. Она пожала плечами.
– Это не моя идея. Дерево думает, что тебе это понадобится. Я бы ничего тебе не дала. И я тебя предупреждаю. Если я узнаю, что ты наврала, я отыщу тебя и заставлю страдать так, что ни один трилистник Ирландии тебя не спасет.
Я серьезно кивнула. Хоть она была крохотной, я ей верила.
– Спасибо, - сказала я дереву и повернулась к фее. – А как сделать мазь? – спросила я, фея меня раздражала, но я была благодарна ей и немного уважала.
Фея покачала головой, словно вопрос был смешным.
– Смола и есть мазь. Это кровь сердца дерева. Иди. Спеши. И я надеюсь, что больше тебя не увижу.
Я кивнула и быстро встала, проверив, что смола остается в листе. Пройдя пару шагов, я обернулась:
– Спасибо. Вам обеим. Обещаю, этот дар мы запомним и используем с умом. Если есть способ отплатить за слугу, я это сделаю.
Через два часа я вернулась в лагерь, и когда вошла на поляну, учуяла две вещи. Первой был костер, и я обрадовалась, что Ахмос его разжег. Если он и не охотился, мы сможем съесть то, что я принесла, а потом поохотиться утром. Мне больше нужен был сон, чем еда. А вторым я учуяла разложение. Гниение. И застыла, ужас растекался во мне.
– Ахмос, он…?
– Мертв? – он покачал головой. – Еще нет.
– Тогда нужно спешить. Надеюсь, мы и ногу спасем, - сказала я. – Эта мазь его исцелит. Надеюсь, этого хватит, - я взяла лист со смолой и перевернула над его раной. Сверкающая жидкость медленно стекала с листа, капала на его бедро. Я прижала лист к ране и водила по нему круги, чтобы смола впиталась в рану. Астен застонал и задергался. – Держи его! – прокричала я.
Я не знала, что буду делать, если потеряю его.
– Я вымою руки. Можешь сделать еще бинты? – Ахмос кивнул, и я пошла к пруду, сунула руки в воду и с силой потерла.
Сияющая жидкость пузырьками образовала облако света, что медленно растворялось. Там, где сияющая вода касалась берега, начали сиять зеленые растения, и при этом они росли. Они выпускали яркие листья, мох становился гуще и разрастался. Я восхищенно взглянула на это и побежала к Астену.
Ахмос перевязывал его ногу.
– Лихорадка уже спала, - сказал он. – Похоже, твоя мазь работает.
– Понадеемся, что еще не поздно.
Закончив, Ахмос встал и потянулся.
– Что это? – спросил он.
– Что?
– Что в сумке? У тебя не было ее, когда ты уходила.
– О, это мне дала фея. А еще я поймала лесное существо.
– Фея?
– Да. Долгая история, - я раскрыла сумку, отвязав от бедра. – Еда! – сказала я. Там были орехи и сушеные фрукты. – Дерево захотело, чтобы
я забрала это со смолой.– Нужно ее поблагодарить, - сказал он, зачерпнул пригоршню из сумки. Он протянул мне флягу с водой, и по толстым складкам ткани я поняла, что он сделал ее, а потом наполнил водой из пруда. Еще несколько стояли у бревна, полные ценной жидкости.
Ахмос решил, что нам стоит дежурить по очереди, и предложил быть первым, пока я посплю. Я была так благодарна и уже позволила сну подобраться, как меня пронзила мысль. Я вспомнила, что мне нельзя спать, пока Астен не будет следить за моими снами. Сквозь сон нас могла выследить Пожирательница, риск был велик.
Ахмос уже ушел, обходя наш маленький лагерь. Я не хотела тревожить Астена и мешать его исцелению, но отметила, глядя на рану, что запах лекарства заменил запах гниения. Исцеление шло быстро. Он ерзал.
Придвинувшись к нему, я коснулась пальцами лба, проверяя температуру.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.
Астен приоткрыл глаза.
– Не так хорошо, как ты выглядишь, - он слабо ухмыльнулся мне. Это уже было радостно, как сезон дождей после засухи. Я не знала, как больно мне было от мысли, что я никогда его не увижу. – Привет, маленькая львица, - тихо сказал он. – Рад, что у тебя получилось. Если бы я пошел за тобой, все обернулось бы иначе.
Я ответила на его улыбку своей.
– Почему бы не поберечь силы до времени, когда сможешь двигаться? – предложила я.
– Попробую, - сказал он с вздохом и закрыл глаза.
Я решила, что он уснул, и попыталась отойти, думая найти Ахмоса и сказать, что нет смысла нам обоим не спать, но Астен поймал меня за руку и прижал ладонь к свой груди.
– Не бросай меня, - сонно прошептал он.
Медленно я подняла другую руку и убрала волосы с его лба.
– Не брошу, тене, - я нахмурилась, не зная, где слышала это слово раньше. Оно было египетским?
Астен глубоко вдохнул, я чувствовала под ладонью биение его сердца.
– Тише, тебе нужно отдохнуть, - сказала я.
– Тебе тоже нужно поспать, - его голос тихо рокотал в груди.
– Н-не могу. Сначала тебе нужно выздороветь.
– Я исцеляюсь. Я чувствую, что яд отступает. Расслабься, - попросил он. – Я буду жить.
– Не в том дело, - сказала я. Щеки покраснели. – Тебе нужны силы, чтобы… следить за моими снами.
Астен открыл глаза и посмотрел на меня, склонив голову.
– Я могу это сделать, - тихо сказал он.
– Но я думала…
– Иди сюда, - Астен раскинул руки. Я замешкалась, и он объяснил. – Будет проще для меня, если мы будем соприкасаться, пока спим.
Я кивнула и неловко легла рядом с ним. Он обвил меня рукой. Прижав меня к себе, чтобы моя голова оказалась на его плече, он поймал мою ладонь и положил на свою грудь.
– Вот, - сказал он. – Намного лучше. Теперь успокой тело. Обещаю, я буду ждать тебя в твоих снах.
Было в этом что-то пугающее и завораживающее, но я попыталась послушаться его указаний и успокоить быстро бьющееся сердце. К счастью, тело так устало, что много времени не понадобилось, я закрыла глаза и мыслями унеслась в далекие дали.