Восстание мазепинцевМифы и реалии
Шрифт:
Именно в сильном шведском войске, правителе Швеции гетман усматривал гарантию обеспечения мира в Украине в случае поражения России и реализацию сокровенной своей мечты — освобождение украинского народа от московского ярма и образование свободного, независимого государства.
«Пред Всевідущим Богом протестуюся и на том присягаю, что я не для приватной моей ползы, не для вышших гоноров, не для болшаго обогащения, а ни для инных яковых нибудь прихотей, — так излагает гетман свои намерения П. Орлику в 1707 году, — но для Вас всіх, под властию и реиментом моим зостаючих, для жон и дітей ваших, для общаго добра матки моей отчизны бідной Украины, всего Войска Запорожскаго и народу Малороссійскаго, и для подвышшеня и разширеня прав и вольностей войсковых» [117] .
117
Письмо Орлика к Стефану Яворскому. — С. 13.
В сентябре 1707 года Мазепа встречается в Печерском монастыре с ректором Винницкого коллегиума Зеленским, [118] который перед украинским генералитетом говорил, что не следует бояться шведов, готовящихся идти не в Украину, а на Москву [119] .
Шведский официальный биограф Карла XII Г. Нордберг в своих заметках за октябрь 1707 год сообщал о посланце от гетмана к королю С. Лещинскому с союзническими намерениями, «если он достанет поддержку и помощь от шведского короля, шесть или семь тысяч московитов, которые находятся в окраине его постоя, он легко ликвидирует и тем способом положит помост для шведов» [120] .
118
Зеленские имели какие-то родственные связи с Мазепами. Дмитрий Зеленский, в частности, был лубенским полковником (1701–1709). В письме из Москвы (1709 год), очевидно, речь идет о посетителе Мазепы: «Мы присутствовали во время болезни и смерти преосвященного Константина Зеленского, архиепископа Львовского. Он как московский плененный получил разрешение жить в нашем доме, в котором и умер 6/17 февраля, и по распоряжению посольского приказа был торжественно похоронен в склепе нашего храма» (Письма и донесения иезуитов о России конца XVII и начала XVIII века. — Спб., 1904. — С. 190).
119
Чтения ОИДР.
– 1859. — Кн. 1. — С. 101.
120
Мацьків Т. Гетьман Іван Мазепа в західноєвропейських джерелах 1687–1709. — Мюнхен, 1988. — С. 146–147.
121
Крупницький Б. Плани Мазепи в зв’язку з планами Карла XII перед українським походом шведів // Мазепа. Збірник. — Варшава, 1938. — Т.2. — С. 103.
Герб Батурина.
10 октября 1707 года при затворенных дверях в Киеве И. Мазепа [122] с полковниками, как передает в своем доносе В. Кочубей свидетельство полтавского писаря, читали «Пакта Комиссии Гадяцкое», [123] т. е. изучали договор о федеративном союзе с Польшей 1658 г.
Надвигалась война, и, разумеется, украинские вожди изучали всяческие варианты дальнейшего развития событий. И они не спешили определяться. Сам И. Мазепа говорил П. Орлику, что решающий шаг не сделает до тех пор, «пока не увижу, с какою потенциею Станислав к границам украинским прийдет и якие будут войск шведских в государстве московском прогресса» [124] .
122
П. Орлик в своей исповеди С. Яворскому пишет, что Гадяцкий договор взял в Печерской библиотеке миргородский полковник Д. Апостол. По его убеждению, Мазепа тогда еще не мог допустить подобное собрание старшин из боязни изобличения их заговора. Вместе с тем П. Орлик не учитывает того момента, что И. Ломиковському, Д. Апостолу и другим приближенным старшинам И.Мазепа больше доверял, чем ему. Реента, будущего генерального писаря (с 1708 г.), который случайно узнал о тайных сношениях с польским королем через посредничество княгини Дольской, партия оппозиционеров еще держала на расстоянии.
123
Чтения ОИДР.
– 1859. — Кн.1. — С. 102.
124
Письмо Орлика к Стефану Яворскому. — С. 15.
Зеленский, привезший на второй день после Рождества [125] 1707 года в Батурин универсал Станислава Лещинського, «в яком он мужество и храбрость и отвага Войска Запорожского похвалял, расширением и примножением прав и вольностей обнадеживал и отческим сердцем под свою протекцию целый народ пригорнуть обещал», [126] поехал в Винницу без письменного ответа, вероятно, с устным отказом относительно условий «протекции». Так как С. Лещинский старался еще раз убедить Мазепу перейти на сторону шведского короля и возвратить под власть Речи Посполитой через посланца Тарла, который 9 июня 1708 г. прислал ему свое письмо. Но гетман 23 июля дал автору предложения ответ, в котором вторично скептически оценил предложенное, так как, дескать, польский король сам чувствует себя невольником при шведском дворе [127] .
125
Декабрь 1707 р.
126
Там же. — С. 18.
127
Костомаров Н. Мазепа. — С. 204.
Шведская армия осенью 1708 года не имела никакого конкретного договора с мазепинцами, даже обмена информацией о согласовании действий. Хотя Карл XII и знал через Лещинского о намерениях И. Мазепы порвать с Москвой, [128] все же проявил пассивность в установлении с ним прямого контакта, [129] что заставило осторожного гетмана, особенно в связи с доносом В. Кочубея, просачиванием информации из окружения польского короля, прекратить всяческие тайные попытки узнать планы вероятных союзников, вести с ними переговоры. В сентябре 1708 года в письме к Карлу XII Лещинский даже принимает во внимание возможность выступления гетмана с казацким войском против них [130] .
128
Мацьків Т. Гетьман Іван Мазепа в західноєвропейських джерелах 1687–1709. — С.147.
129
Там же.
130
Млиновецький Р. Історія українського народу. — С.226; Андрусяк М. Зв’язки Мазепи з Станіславом Лєщинським і Карлом XII. — С. 12; Труды императорского русского военно-исторического общества. — Спб., 1909. — Т. 1. (Документы Северной войны. Полтавский период). — С. 210–211.
Не случайно, узнав о том, что Карл XII повернул в Украину, Мазепа вспыльчиво воскликнул в кругу своих приближенных: «Диявол его сюда несет! Все мои интересса превратит, и войска великороссийские за собою внутрь Украины впровадит на последнюю оной руину и нашу погибель!» [131] Вынужденным такое решение было и для Карла XII, который планировал идти прямо на Москву [132] . Проходя через выжженные русской армией территории шведское войско оказалось в безысходности — начался голод. 11 сентября 1708 года возле села Старищи Карл XII, который обычно не совещался с ближайшим окружением, привел в удивление подчиненных вопросом: куда идти?
131
Письмо Орлика к Стефану Яворскому. — С. 22.
132
Стилле А. Карл XI как стратег и тактик в 1707–1709 г. — СПб., 1912. — С. 21.
«Король вошел однажды в мою палатку, и сказал, чтобы я посоветовал ему, каким бы образом двинуть дальше армию, — написал в своих воспоминаниях генерал-квартирмейстер А. Гилленкрок. — Я отвечал: „Не зная плана Вашего величества и предполагаемой Вами дороги, я не могу сообщить и своего мнения“. Король отозвался, что у него нет ни какого плана» [133] .
По
совету А. Гилленкрока войско повернуло в Северский край. Имеем еще одно важное свидетельство отсутствия договора, так громко «разрекламированного» Петром I. Главный королевский министр граф К. Пиппер, который попал в плен после Полтавы, в своих записках рассказывает, как его подвергал допросу сам царь. «…Спросил меня Е.Ц.В., [134] или не Мазепа дал причину для того, чтобы мы завернули наш марш и пошли дорогой в Украину, — читаем в его воспоминаниях. — Я уверил, что мы с ним не имели никакой, ни наименьшей переписки к тому времени, пока мы не зашли так далеко в Украину, что Е.К.В. стал ему почти над карком… и он поддался Е.К.В. Царь: „То вы разве через поляков достали от него реквизицию, чтобы идти на Украину“. Я: „Нет, сие еще меньше: Мазепа был нам целиком неведомый к тому часу, когда он при названной местности прислал нам своего посла и через него предложив Е.К.В., что хочет поддаться Е.К.В“» [135] .133
Гилленкрок А. Сказание о выступлении его величества короля Карла XII из Саксонии и о том, что во время похода к Полтаве, при осаде ее и после случилось. (Пер. с нем., введ. и примеч. Я. Турунова), Военный журнал. — 1844.
– № 6. — С. 38.
134
Его Царское Величество.
135
Томашівський С. Із записок каролинців про 1708/9 р. // ЗНТШ.
– 1909.
– Т. ХСІІ. — Кн. VI. — С. 70.
Секретарь походной канцелярии Карла XII Йозеф Цедергельм в письме брату от 10 ноября 1708 года детально повествует о переходе «полководца Ивана Мазепы» [136] на сторону шведов, появление перед этим его посланца И. Быстрицкого «просить… протекции» [137] и что в связи с этим, еще перед встречей с гетманом, «выставлено было предложение выработать такие условия, чтобы оба (народы) могли найти в них свою выгоду» [138] . В этой связи утверждение о том, что в начале [139] 1708 года был заключен тайный договор [140] между гетманом и противниками Москвы, не соответствует действительности.
136
Крупницький Б. Мазепа і шведи в 1708 р. — С. 6.
137
Там же.
138
Там же. — С. 7.
139
Г. Андрусяк в известной статье «Зв’язки Мазепи з Станіславом Лещинським і Карлом XII» (1933), ссылаясь на Сараува (Chr. у Sarauw: Die Feldz(ge Karl(s XII, ст. 238) пишет, что «в начале 1708 г. уполномоченный Мазепы какой-то сербский или болгарский архиепископ-изгнанник заключил в Сморгонах такой союз с Карлом XII и Станиславом». Вместе с тем исследователь делает замечание: «Источник Сараува о том, что настоящий договор заключено в Сморгонах, мне неизвестное». Известно, что в этом городке Карл XII имел квартиру с 19 февраля по 26 марта. Сомнительное сообщение касается, очевидно, лишь очередного прибытия вестуна от Мазепы с подтверждением намерений гетмана порвать с Москвой.
140
Пінчук С. Іван Мазепа // Українське слово. — 1994.
– 24 листопада. — С. 13; Сергійчук В. Кого зрадив гетьман Мазепа. — Київ, 1992. — С. 42; Андрусяк М. Зв’язки Мазепи з Станіславом Лещинським і Карлом XII. — С. 12; Іванченко P. Історія без міфів. — К.: Український письменник., 1996. — С. 138.
Когда шведы повернули в Украину, полковники миргородский, прилукский и лубенский, генеральный обозный Ломиковский, как свидетельствует П.Орлик, нетерпеливо обратились к Мазепе с просьбой, чтобы «немедленно до короля шведского посылал с прошением о протекцию и старался с ним злучится при границах, чтоб не допустить войск великороссийских в Украину» [141] .
Гетман в подтверждение тому, что он еще раньше думал о них и судьбе Украины, показал им почти девятимесячной давности универсал С. Лещинского. Безусловно, он не был договорным документом, как его старалися подать В. Дядиченко, В. Шутой и другие историки. Резкая речь гетмана в той ситуации («Я по милости Божой имею ум един, ниже вы все»), [142] гнев указывают на одно: он колебался, поскольку знал, как неблагоприятно складываются обстоятельства для Украины и чем может закончиться внезапный, неподготовленный переход к Карлу XII с малым войском, разбросанным по разным территориям (заметим, что из 11 городовых полков за пределами Гетманщины, в расположении русской армии было 8). А поэтому стремился сбавить азарт полковников, которые на эти обстоятельства не оглядывались и требовали решительных действий.
141
Письмо Орлика к Стефану Яворскому. — С. 22.
142
Там же.
Обвинение его в этой связи в политическом авантюризме, «руководстве собственными мотивами», [143] как это сделал шведский историк А. Енсен в исследовании «Мазепа» (1909 г.), целиком безосновательно. Трезво мыслящий политик Мазепа видел, что поворот шведского войска в Украину несет такую же руину, как перед тем и в Белоруссии. Ради победы русское войско выпаливало беспощадно села, оставляя врагам пустыню.
Для истории осталось немало жестоких приказов Петра I. Так, 5 сентября 1708 г. он в своей депеше Р. Боуру требовал: «Первое, что все (как уже и прежде указ вам дан) перед неприятелем жег, не щадя отнюдь ничего, (а именно знатных мест)» [144] . В этот день подобное указание получил Б. Шереметев: «Изволь отписать к Аларту, чтоб когда станет отступать, то б все строения везде жег, город и деревни, и для того б в городе дал знать наперед жителям, чтоб убрались, также в своей дивизии чинить изволь» [145] .
143
Енсен А. Мазепа. — К.: Радянський письменник, 1992. — С. 92.
144
Павленко С. Петро I та «народна війна» у 1708 році // Україна і Росія. — Чернігів, 1994. — С. 49.
145
Там же.
Поджигатели Белоруссии один за одним докладывали о своих «подвигах». Так, Ф. Бартенев 10 сентября информировал царя: «А от Могилева по дороге деревни и местечка Дрыбин и Горы все попалили» [146] . Упоминавшийся Р. Боур не без похвальбы отмечал: «Где обретание мое было, то все выжег» [147] . Это была тактика выжженной земли. Швед Нейман, который попал 17 сентября 1708 г. в плен, свидетельствовал, что в шведской армии начался голод, так как их войска «шли по местам горелым» [148] . Советские историки эти злодеяния оценили-оформили как «народную войну». [149] Упоминавшийся уже В. Дядиченко в работе «Полтавская битва» отмечал: «На пути продвижения по территории Белоруссии шведская армия везде встречала опустошенные села. Население, ненавидя захватчиков, не хотело (?) оставить врагу не только продовольствия, а даже зданий» [150] .
146
Там же.
147
Там же.
148
Труды императорского русского военно-исторического общества. — СПб., 1909. — Т.1. — С. 149–150.
149
Сапухін П. Події російсько-шведської війни 1708–1709 років на території Сумщини. — Суми, 1958. — С. 6.
150
Дядиченко В. Полтавська битва. — Київ, 1959. — С. 13–14.