Восстание на золотых приисках

— Ты кто такой? — грубо спросил он, нащупывая револьвер.

— Старатель, так же, как и вы, — ответил Дик. — Я заблудился.

— Я не заблудился, — ответил незнакомец, подозрительно оглядывая Дика сверкающими запавшими глазами. — Я-то свою дорогу знаю. Я знаю… — Он замолчал и окинул Дика ещё более угрожающим взглядом. — Кто послал тебя?

— Никто. Говорю вам, что я заблудился и хочу добраться до какого-нибудь города — Арарата или Бендиго. Я хочу на запад. В Аделаиду.

— А почему ты думаешь, что я тоже иду туда? Кто тебе сказал про меня?

Дик начал сомневаться в том, что поступил благоразумно, променяв дружелюбного Джима на этого мрачного седобородого старика.

— Чернокожий по имени Джим…

— Где он сейчас?

Пристально глядя вдаль, старик снова положил руку на револьвер. Дик подумал, что, пожалуй, ему тоже следует подтянуть свой револьвер и положить руку на кобуру. Не то чтобы он ждал нападения, нет, просто хотел показать старику, что тот имеет дело не с беззащитным существом.

— Он догоняет своё племя, которое переселяется к побережью. Он не захотел идти со мною.

— На то у него свои причины, свои причины, — сказал старик, медленно покачивая головою и закрывая глаза. Потом снова открыл их. — У вас у всех так. Но меня вам не провести, и не думайте. Гнусен этот мир, и лишь в свой смертный час познает человек истину.

От несвязных слов старика Дику всё больше и больше становилось не по себе, но он сделал ещё одну попытку договориться.

— Можно мне присоединиться к вам? Я думаю, вы идёте куда-нибудь…

— Иду куда-нибудь!.. — повторил старик. — Так, так, теперь ты начал задавать вопросы. Я этого ожидал. Ты хитрец, да, да. Но я догадался. Тебе не провести старого Неда, у него мозги в порядке. — Он потряс морщинистым кулаком перед носом у Дика. — Стыдись, предатель и лживый убийца!

Дик молчал. Он начал понимать, что либо ему надо не мешкая возвращаться и искать Джима, либо в одиночку идти на запад. Он боялся старика: тот, видимо, был не в своём уме.

Но, бесцельно поковырявшись в костре, старый Нед поднял глаза на Дика и сказал совсем другим голосом:

— Добро пожаловать, сынок. Я рад товарищу. Мне не повезло на этот раз, совсем не повезло. Но везение приходит и уходит. Я не жалуюсь.

— Я думал, вы ничего не будете иметь против того, чтобы я присоединился к вам, — сказал Дик. — Если, конечно, вы идёте на запад.

— Запад, восток, всё одно, — уныло сказал старый Нед. — Солнце всходит и солнце заходит, ветер дует и ветер утихает. А что в этом проку, спрашиваю я тебя?

Дик не ответил, и старый Нед, спохватившись, заговорил спокойнее.

— Значит, молодой человек, мы пойдём вместе, ты и я. Мы пойдём на запад, туда, где заходит солнце. Запад — хорошее место. Есть места похуже, чем то, где заходит солнце. На нём кровь. — Он внимательно посмотрел на Дика. — Я хотел сказать, — на рукаве твоей рубахи.

Дик посмотрел на рукав.

— Это кровь кенгуру, которого мы с Джимом потрошили на прошлой неделе. А я-то думал, что оттёр её.

— Неважно, — ответил старый Нед, ковыряясь в костре. — Её можно оттереть и втереть. Но отпереться от неё ты не сможешь. Ты её пролил. И она уже не уйдёт. Она на тебе, и никто не сможет отпереться.

Дик не понимал, куда клонит старый Нед, но тот говорил тихо и печально, а не вызывающе, как вначале. Дик решил, что старик немного рехнулся, как многие одинокие старатели, которые слишком долго жили в зарослях. Они становились самоуверенными чудаками и нередко под конец сходили с ума.

— Располагайся как дома, — сказал старый Нед, ложась на землю и уже совсем не напоминая того исполненного злобной силой человека, который встретил Дика… — Не будем торопиться. Кто, говоришь ты, послал тебя ко мне?

— Я заблудился и чуть не умер от жажды. Но чернокожий, по имени Джим, спас меня.

— Могло быть и так. — Старый Нед покачал головой. — Располагайся как дома, потому что в расцвете жизни мы можем встретить смерть. Это мудрая мысль, как сказал лорд Нельсон. Он был великий человек, и они выбрали бы его английским королём, но пушечный снаряд настиг его, настиг его. «Мир становится всё неблагодарнее», — сказал он, испуская последний вздох, и правильно сказал. И это написано в Откровении, глава восемнадцатая, стих семнадцатый. Но об этом больше не надо. Молчи, глупец!

Последние слова он пробормотал, обращаясь к самому себе. Дику снова стало боязно, но теперь, очутившись в обществе белого человека, он чувствовал, что предпочитает этого полоумного старика Джиму, доброму и разумному, но всё-таки чужому.

— Когда мы пойдём?

— Завтра на рассвете. Зови меня Недом, потому что такое имя мне дали при крещении, и, услышав его, дьявол обращается в бегство, ибо знает, что я не из его племени. И это всё, что я могу сказать.

Дик решил вести себя как ни в чём не бывало и вытащил истолчённые и поджаренные коренья, которые жена Джима подарила ему на прощание. Нед снова замолчал и сидел, поглаживая длинную изжелта-седую бороду. Теперь он был совсем кроткий, помог Дику приготовить ужин, потом вытащил из своего мешка несколько сухарей и начал медленно их жевать.

Стемнело, и Дик улёгся спать. Он видел, что Нед долго стоял на камне, обратившись лицом к западу и преклонив колени, и это зрелище успокоило его. Измученный сложным и непонятным разговором с Недом, он уснул.

Глава 25. Сумасшедший

На рассвете Дик проснулся от неприятного ощущения, будто его сверлит чей-то враждебный взгляд. Подобное ощущение бывало у него и прежде, и оно всегда оказывалось неоправданным, но, окончательно проснувшись Дик с удивлением обнаружил, что на этот раз он не ошибся. Перед ним сидел Нед с револьвером в руке и смотрел на него недобрым взглядом. Дик сразу же сунул руку за своим револьвером.

— Ты не найдёшь его, предатель, — с отрывистым, безумным смешком сказал Нед. — Я его отобрал у тебя. Как ты думаешь, чего я дожидался? Я дожидался той минуты, когда в свой черёд обворую тебя и стащу твой револьвер. Кража за кражу.

— Но почему? — воскликнул Дик. — Я же не сделал вам ничего плохого.

— Неважно, что ты не сделал, — ответил Нед, хитро кивая головой. — Важно, что ты замышлял.

— Я ничего не замышлял. Я только хотел добраться до города.

— Ложь тебе не поможет, — сказал Нед, поднимая револьвер. — Меня никто не проведёт. Слюна ангелов пролилась мне в глаза, и теперь ложь не ослепляет меня, как темнота не ослепляет зеленоглазой кошки. Я получил этот дар в награду за свои страдания, — злобно добавил он. — Разрази меня гром, я сам не понимаю, почему не пристрелил тебя, пока ты спал.

— Я впервые увидел вас только вчера…

— Да, но видели другие.

— Я никогда не слышал вашего имени…

— Мне безразлично, как меня называют. Я и тебе не сказал моего настоящего имени. Никто не знает моего настоящего имени. Меня назвали Недом, чтобы отогнать дьявола. Но на этом свете ещё никто ни разу не произносил моего настоящего имени. Ты не понимаешь, о чём ты спрашиваешь. А может быть, и понимаешь. Может быть, это всё — козни дьявола. Только имей в виду, таким путём ты от меня ничего не добьёшься. Никаким путём не добьёшься. Ты для меня открыт, как для пули, которая сейчас впустит дневной свет в твою тьму.